Лютер Блиссет - Кью

• Название: Кью
• Автор: Лютер Блиссет
• Издательство: Махаон, Иностранка
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-448-8

В конце XX века большая компания радикально настроенных литераторов, художников, университетских профессоров объединилась в литературную группу, взяв себе в качестве коллективного псевдонима имя чернокожего футболиста Лютера Блиссета. Их шумные, протестные художественные акции быстро привлекли внимание европейской общественности, но серьезный успех к проекту «Лютер Блиссет» пришел, когда несколько его участников, о которых достоверно известно лишь, что они жители Болоньи, создали роман «Кью», практически сразу же переведенный на множество языков.

Религиозные войны, потрясавшие Европу в XVI веке, вовлекают в свой водоворот героя-рассказчика. В течение десятилетий он, один из вождей восставших протестантов, меняет имена, обличья, страны, встречая победы и поражения, находя любовь и теряя друзей. И все это время за ним следит всевидящее око, неуловимый шпион кардинала Караффы, будущего Папы Павла IV. Лишь перед тем, как навсегда покинуть Европу, герой узнает, кто он, этот загадочный Q…

---

Механизм уже запущен. Инквизиция и венецианские магистратуры начали привлекать к суду отдельных второстепенных членов общины сефардов по обвинению в скрытом исповедовании иудаизма. Но есть и крупные рыбы, к которым трудно подобраться.

Для того чтобы подкопаться под них, нужен кто-то такой, как я. Некто с тридцатилетним стажем тайной войны за плечами, тот, кто может создать в различных слоях городского населения враждебность в отношении евреев, обвинив их во всех грехах и подготовив почву для всестороннего наступления, в которое ринется все общество.

Я воспринял его предложение с энтузиазмом.

Я скрыл свое удивление, узнав, что мое время продлилось.

Я продемонстрировал ему маску фанатика, к которым я больше не принадлежу.

Последняя работа перед заслуженным отдыхом.

Последняя подлость.

Оставленная про запас для того, кто всегда был посвящен в тайны Караффы.

Я думал, что пришел мой конец. Мне дали отсрочку. На какое время? И почему?

Сильные, изголодавшиеся доминиканцы, толпящиеся в этих коридорах, не способны на такие интриги. Они слишком фанатичны. Гордясь доверенными им делами, они не способны применять тонкие стратегии, хотя и очень надежны в слепом преследовании добычи. Все — лишь при дневном свете. Караффа готовит их к самому важному наступлению в спиритуальной войне. К сведению счетов после десяти лет тщательного планирования. Здание, в строительстве которого я участвовал, закладывая камень за камнем, будет закончено другими, и очень быстро. Возобновление деятельности Собора, которого так жаждет император, станет тем мигом, когда Караффа раскроет карты, развернув фронтальную атаку против спиритуалистов. Взволнованные и решительные лица и голоса молодых послушников, возглавляемых Микеле Гислиери, стервятником, который, по планам старика, должен взлететь очень высоко, свидетельствуют, что дело не терпит отлагательств — момент наступления близок, скоро всем колебаниям будет положен конец.

Я не буду участвовать в розыгрыше этой партии, потом v что мне известны все предыдущие ходы: Караффа прекрасно знает, что двое способны хранить тайну лишь тогда, когда один из них мертв.

В то же время он доверяет мне последний из грязных крестовых походов, от которых меня уже тошнит: срочно найти нового врага и повернуть против него воинство Христово. Каждому, кто поддастся на уговоры вступить в эту битву, гарантирована щедрая компенсация: богатства ее жертв и билет в рай. Венецианцы первые, все остальные непременно должны последовать за ними.

Передо мной, как обычно, поставлена задача — подготовить почву для первого решающего хода или для первой бойни. Потом мне не останется ничего другого, кроме как хранить все тайны. В двух локтях под землей.

Я принял его предложение с энтузиазмом. Еще осталось время, чтобы разгадать последнюю загадку. На этот раз я не буду прежним, не знающим устали и всегда добивающимся успеха слугой, которого всегда знал Караффа. Тайна и ее непременная разгадка займут все оставшееся мне время.

Глава 36

Побережье Романьи, 5 февраля 1551 года

— В Далмации нас ожидал триумфальный успех, друзья и соучастники! — Перна запускает камень прыгать по поверхности воды. — Народ там совершенно ничего не понимает в еде. Понятно? Зато тщательно выбирает, что читать. Если мы и впредь будем продвигаться такими же темпами, мы станем знаменитыми поставщиками самой распространенной после Библии книги.

Холодный ветер пахнет ночью, морем и смолой. Мы устроили на берегу встречу с Пьетро Перной и Жуаном Микешем, чтобы обменяться новостями и обговорить планы на ближайшее будущее. Настоящая встреча пиратов, как и много лет назад на голландском побережье. Моя рука медленно скользит по мокрому песку, солнце тоже неторопливо скользит, опускаясь за сосновым бором.

Мы входим в хижину рыбака. Внутри уже разведен огонь. С потолка свисают сети, развешанные для просушки.

Я пытаюсь поймать взгляд Жуана:

— Есть новости от Деметры?

Он, обернувшись, кивает:

— Эта госпожа пытается сделать из тебя богача. В последний раз, когда я заходил в «Карателло», там не было ни одного свободного стола. Насколько мне известно, она процветает — я не слышал, чтобы кто-то пытался доставить ей неприятности.

— А тут, в Романье? — Перна трясет меня за плечо. — Надеюсь, ты не потерял восхитительнейшее Санджовезе Сангве ди Буэ.[104] Говорят, это просто сказка, capito?

Вытаскиваю бутылку из сумки и откупориваю у него под носом. Пожалуйте, угощайтесь на здоровье.

Перна делает несколько торопливых жадных глотков.

— Я должен был вылезать из своей норы и тащиться черт его знает куда лишь для того, чтобы ты предложил мне еще немного своего шикарного вина. А что еще хорошего в этой глуши, среди болот?

— Население этих краев ненавидит духовенство до глубины души. Я познакомился с самыми разными людьми, перекрестил крестьян и рыбаков, торговцев и пьяниц: все они одинаково упрямы, у них всех горит огонь в крови. Поднять восстание в этих землях будет не слишком сложно.

Жуан:

— А как насчет «Благодеяния»?

— Грузы приходили регулярно. И продавались хорошо. Я осуществляю перевозки через здешних контрабандистов. Грубые люди, свирепые с виду, ругающиеся так, что мне трудно их понять, но очень практичные и близкие к народу. Никто из них не умеет ни читать, ни писать, но все очень быстро поняли, насколько выгодно это дело.

Жуан свистит сквозь раковину и качает головой:

— Так надежнее. Я думаю, тебе нужно еще какое-то время попутешествовать по стране.

Я смотрю на него в ожидании объяснения.

— Власти прослышали про собор анабаптистов. Пока никто из нас не арестован, но угроза явно ощущается в воздухе. Венеция полна стражников, шпионов, доносчиков, никому нельзя доверять… После обнародования Индекса они глаз не спускают в первую очередь с печатников, книги больше не могут обращаться с прежней легкостью. К тому же есть еще одна новость: несколько обращенных евреев, наших друзей, людей, которых мы хорошо знаем, арестованы по обвинению в скрытом исповедовании иудаизма. Начались первые процессы, на данный момент пока только против отдельных личностей, без особого шума, но есть и очевидные признаки чего-то нового. Первое черное облако, сулящее бурю, — несокрушимое наступление святой инквизиции, как это уже было в Испании и в Португалии.

Перна:

— Твой друг, Папа, слишком уж образованный — до скверного образованный — человек, не похож на того, кто может стать обычной платной шлюшкой «Святой службы». Он может продаться лишь за что-то грандиозное, capito? Нельзя же так просто давать себя обманывать.

Микеш:

— Я использую все дипломатические средства, которые только имеются в моем распоряжении, чтобы прощупать настроения купцов, ведущих с нами дела. Пытаюсь возбудить у них реальную озабоченность насчет пагубных последствий нашего неожиданного предания суду. Но я не уверен, что этого достаточно. Дипломатия и коррупция в такой момент необходимы, но их не всегда бывает достаточно. Лучше быть готовым к любому возможному исходу. Однако если учитывать, откуда дует ветер, тебе лучше пока держаться подальше от Венеции.

— Согласен, но не слишком долго. Я здесь потихоньку начинаю сходить с ума, по-настоящему превращаясь в пророка преклонных лет. Тициан уже посеял достаточно семян — они закончились. Собор анабаптистов одобрил союз общин, несогласных с церковью. Круги, в которые входят виднейшие люди каждого государства полуострова, оказывают давление на собственные правительства. Выдающийся живописец, с которым я имел честь подружиться, Якопо да Понтормо, пишет фрески на тему «Благодеяния Христа» в капелле, где будет похоронен Козимо де Медичи. Восхитительное произведение, я видел эскиз и часть уже законченных фресок, которые он не показывает никому. Все общины действуют: камни разбросаны — последствия мы вскоре увидим. Но действительно нужно, чтобы вы рассказали мне обо всем, что произошло в Венеции. Важны и малейшие детали.

Мы сидим в молчании. Прибой убаюкивает наши сонные мысли, головы у всех тяжелые. Наши длинные-длинные тени скользят по стенам до потолка.

Перна вдруг поднимает голову, словно разбуженный каким-то неожиданным звуком. Его крошечные глазки покраснели от усталости.

— А можно мне еще капельку того божественного нектара?

Дневник Q

Венеция, 24 февраля 1551 года

В Венеции я всего лишь один среди многих. Шпион — в стране шпионов. Тут много таких, которые наблюдают, записывают, а потом докладывают каждый своему хозяину по очереди — зачастую они служат многим господам одновременно. Турки, австрияки, англичане: нет ни одной властной структуры, партии или коммерческого предприятия, не заинтересован ного в том, чтобы иметь свои глаза и уши в каждом уголке этого города. Все шпионят за всеми в запутанной одновременной игре на двух, трех или четырех досках. И внутри целого лабиринта стратегий и союзов самых непримиримых противников мне придется выявить общий интерес, чтобы все воспылали желанием вырезать евреев.