Лютер Блиссет - Кью

• Название: Кью
• Автор: Лютер Блиссет
• Издательство: Махаон, Иностранка
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-448-8

В конце XX века большая компания радикально настроенных литераторов, художников, университетских профессоров объединилась в литературную группу, взяв себе в качестве коллективного псевдонима имя чернокожего футболиста Лютера Блиссета. Их шумные, протестные художественные акции быстро привлекли внимание европейской общественности, но серьезный успех к проекту «Лютер Блиссет» пришел, когда несколько его участников, о которых достоверно известно лишь, что они жители Болоньи, создали роман «Кью», практически сразу же переведенный на множество языков.

Религиозные войны, потрясавшие Европу в XVI веке, вовлекают в свой водоворот героя-рассказчика. В течение десятилетий он, один из вождей восставших протестантов, меняет имена, обличья, страны, встречая победы и поражения, находя любовь и теряя друзей. И все это время за ним следит всевидящее око, неуловимый шпион кардинала Караффы, будущего Папы Павла IV. Лишь перед тем, как навсегда покинуть Европу, герой узнает, кто он, этот загадочный Q…

---

Лишь после удивленного взгляда и гримасы, немного исказившей великолепные щеки, раздается чистый голос Беатрис:

— Лишь потому, что мы повсюду были беженцами — так уж распорядилась жизнь моей семьей, — это отнюдь не мешает нам высоко ценить правду, Лудовико.

Она улыбается, мои слова ничуть не омрачили ее черных глаз.

— Позволь только мне тоже ответить откровенностью на откровенность. Вовсе не в тебе заключается причина угрожающей нам опасности: мы все с самого начала прекрасно знали, чем рискуем, когда ввязались в распространение «Благодеяния Христа». Мы бросили вызов собору, инквизиции, двуличной стратегии венецианских властей. С какой целью? Духовная война, ведущаяся черными псами инквизиции, представляет угрозу для всех нас Если мы сделаем вид, что ничего не замечаем, это нас не спасет. Посмотри на людей, которые здесь собрались: подпольный книготорговец, управляющий борделем и богатая еврейская семья, полвека находящаяся в бегах. Кроме того, у нас есть ты: еретик и ересиарх, отверженный, вор и сводник. Все это люди для них неудобные, от которых они хотели бы избавиться. Если они победят, они полностью займут все жизненное пространство. Мы будем брошены в застенки — счастливчики умрут сразу.

Беатрис подходит к окну, тому, что выходит на канал перед Джудеккой, на расписанную стену Сан-Марко. Она превращается в темный силуэт.

Она продолжает оттуда:

— Ты говорил о своей личной судьбе, о том, что тебе надо свести счеты. О черной тени, которая всю жизнь простиралась у тебя над головой и уничтожала все, что тебе дорого. Твои опасения вполне обоснованны, благородны и разумны, но у каждого в этой пьесе — своя роль. Я тоже убеждена, что нам лучше разделиться, но все равно оставаться связанными для выполнения нашего общего плана. След Тициана, который удалится от нас, сея ересь и волнения, может сбить гончих с пути, лишить их нюха, замедлить их продвижение, пока мы будем ждать нового папу. Но если это будет твоей задачей, каждый из нас в это время должен выполнять свою.

Жуан встает, на этот раз без улыбки:

— Ты, тетушка, обеспечишь нам пути к отступлению. Твое обаяние и твои связи при дворе в Ферраре, где к нам обоим благоволят, благодаря долгам герцога и твоей утонченности, смогут обеспечить нам безопасный проезд, если здесь станет стишком горячо. Я останусь в Венеции — кому-то надо следить за тем, чтобы получать отдачу от наших вложений. Настало время, когда патриции и торговцы этого города должны продемонстрировать, что способны воздать по заслугам людям, позволяющим им жить в такой роскоши, и вести дела как следует. А я в это время позабочусь о новых делах, которые мы будем вести с турками.

Он оборачивается к Перне:

— Тебе придется какое-то время держаться подальше отсюда. Ты станешь моим агентом на восточном побережье. Позаботишься о распространении «Благодеяния Христа» в Хорватии и в Далмации вплоть до Рагузы[87] и дальше на юг и восток. Ты будешь заниматься не только книгами, но и станешь моим агентом, тем звеном в цепи, которого недостать инквизиции.

Коротышка подскакивает:

— Продавать книги туркам?! Всю жизнь только об этом мечтал! Разъезжать туда-сюда на этих вонючих лоханках?! И это судьба уготовила Пьетро Перне, тому, чье имя уважают все и повсюду, от Базеля до Рима! Лудовико, скажи хоть ты что-нибудь!

— Да, ты прав, тебе нужно новое имя. Пусть и не пользующееся таким уважением, но менее известное ищейкам.

Перна съеживается на стуле, почти исчезнув из вида — только ножки болтаются в воздухе.

Жуан улыбается Деметре:

— Очаровательная донна Деметра продолжит управлять «Карателло», словно ничего не случилось, постоянно прислушиваясь к болтовне своих богатых клиентов. Любая информация может оказаться драгоценной. В отсутствие Лудовико мы присмотрим за ней и за девочками.

Беатрис:

— Нет смысла скрывать, что наша судьба в значительной степени зависит от того, кто станет следующим папой. Давайте дождемся этого момента, чтобы решить, как действовать в новых обстоятельствах.

Бернардо уже наполняет стаканы. Жуан поднимает свой бокал первым, на его лицо вновь вернулась обычная улыбка.

— Тогда — за будущего Папу!

Мы все разражаемся громким смехом.

Дневник Q

Венеция, 14 ноября 1548 года

Информация, полученная из мест, часто посещаемых или управляемых немцами:

— книжный магазин «Серебряная лилия», специализирующийся на лютеранских и сакраменталистских книгах, владелец Герман Рейдель;

— Фридрих фон Меллерен, граф, глава небольшого кружка образованных немцев в Венеции, имеет собственное палаццо напротив Фондако;

— таверна «Черный Лес», управляемая немкой, вышедшей замуж за венецианского купца. Это постоянное место встреч ремесленников: резчиков по дереву, ювелиров, сапожников;

— таверна «Карателло», собственность Людвига Шалидекера, прозванного Немцем, и одной гречанки. Излюбленный бордель немцев высших классов с толстенным кошельком;

— таверна «Шелк», место встреч купцов, управляемая Гансом Гаствиртом. Азартные игры и обмен денег по выгодному курсу;

— мастерская и магазин Якопо Маньеро, стеклодува, каждый четверг после вечерни становящаяся местом собраний кальвинистов: итальянцев, гельветов[88] и немцев.

Венеция, 15 ноября 1548 года

День, проведенный в «Черном Лесе» и в книжной лавке Германа Рейделя.

Ничего.

Одно имя я где-то уже слышал: Людвиг Шалидекер. Где? От немецких проповедников? Что-то, связанное с Виттенбергом.

Людвиг Шалидекер, владелец «Карателло».

Завтра проверить.

Глава 30

Венеция, 16 ноября 1548 года

Она прижимается ко мне, чтобы не потерять равновесия, когда всходит на борт лодки, которая отвезет нас на каракку[89] братьев Микеш, остановившуюся с другой стороны острова. Другой рукой она придерживает тяжелую накидку — ей помогает служанка, внимательно следящая, чтобы не намок подол. Она умудряется сохранить бесконечное достоинство в ситуации, когда любая другая знатная женщина показалась бы попросту неуклюжей и стесненной теми причиндалами, которыми они себя украшают. Невозможно разубедить меня в том, что Беатрис — необыкновенное, неземное создание.

Я помогаю ей устроиться на сиденье — свернутый плащ лежит у нее на руке.

Горбун Себастьяно ловко управляется с веслом на корме.

Жуан и Бернардо обнимают нас.

— Тетушка, не бойся, мы оставляем тебя в надежных руках. Напиши мне, как только приедешь в Феррару, и передай от меня привет герцогу Эрколе и принцессе Ренате.

— А ты будь осторожен, Жуан, эти улицы могут оказаться опаснее казематов замков. И не спускай глаз со своего брата Бернардо, если с ним что-то случится, отвечать придется тебе.

— Не бойся. Мы все вскоре встретимся.

Жуан демонстрирует свою шикарную улыбку:

— Друг мой, удачи тебе. Береги свою шкуру и не веди себя чересчур легкомысленно. Это опасные люди…

— И я могу стать таким при случае.

Себастьяно уже оттолкнул барку от мола, два брата прощаются с нами, их руки воздеты к небесам.

Новость пришла на рассвете. Францисканец ничего не нашел в «Карателло»; венецианская инквизиция планирует арестовать Беатрис. Сегодня они возбуждают расследование по ряду доносов, обвиняющих ее как скрытую иудейку, принявшую христианство лишь из лицемерия.

Угроза: слабая попытка оказать давление на неудобную для всех семью, возможно, даже шантажировать ее, чтобы отсрочить выплату долгов. Патриции Светлейшей попросту потерпели фиаско. Кто не брал взаймы у Мендесов, когда их звали сюда? Кто разевает пасть на неимоверное богатство их семьи?

Жуан немедленно готовит каракку — нельзя терять времени.

Так мы и уезжаем, не имея даже времени, чтобы подумать.

Феррара. Отсюда Тициан отправится в путешествие. На этот раз в длительное путешествие, используя города династии дЭсте как надежные убежища, куда я буду возвращаться, чтобы узнавать новости из Венеции. Я хочу пойти на юг, к Болонье, пересечь Апеннины, добраться до Флоренции. Когда я прощался с Перной, он заявил мне, что я не могу умереть, не увидев Флоренции. Бедный коротышка Перна отправится на хорватское побережье. У меня нет сомнений, что и там его ждет потрясающий успех: книготорговец Перна может плакать и впадать в отчаяние, но в конце концов его громадная лысая голова снова и снова поднимается, готовая нести бесконечный вздор.

Итак, вот мы и добрались сюда. На последней ступени, на последнем участке нашего пути и перед новой авантюрой. Я сумасшедший, старая птица, присевшая на своем насесте со своей старой бородой и со своими старческими болезнями, не оставляющими меня в покое. Я сумасшедший, и мне попрежнему хочется смеяться. Я все еще не могу поверить, что вновь отправлюсь в путь, чтобы вернуться и вызвать бурю. Ловлю себя на мысли, что вспоминаю, с чего это все началось. Ловлю себя на мысли, что вся жизнь была растрачена на войны, на бегство, на искры, которые поджигали равнины, и волны, которые затапливали их. Я должен был оставить свои больные старые кости в какой-нибудь дыре и безмятежно скользить по течению, иногда нежно и не слишком болезненно баюкая в памяти лица женщин и друзей. А вместо этого я здесь, чтобы заставить собак преследовать меня и рассчитаться за всех них. Навязчивая идея старого еретика, который до сих пор не может успокоиться.