Михаил Март - Усталая смерть

• Название: Усталая смерть
• Автор: Михаил Март
• Издательство: РИПОЛ КЛАССИК
• Жанр: Триллер
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-7905-2189-4

Криминальные события, описанные в этом детективе, происходят в 90-х годах прошлого века в Саратове и Москве. Наркодельцы прокладывают путь для сбыта своего товара между двумя этими городами и ожесточенно сопротивляются милиции.

Тем временем три сыщика частного агентства разрабатывают и осуществляют план по проникновению в подпольный секс-клуб для высших чиновников и собирают компромат на них. Благодаря смелым сыщикам правоохранительные органы ликвидируют элитный притон и его филиалы и освобождают женщин-наложниц и их детей.

Действие детектива развивается с головокружительной быстротой.

---

Валерий осторожно поддел целлофановым пакетом зажигалку и перекинул ее внутрь.

— Уже что-то. Безукоризненно выполненных преступлений не бывает. Тем более если речь идет о маньяках.

— Да-да, рассказывай, — усмехнулся Коптилин. — Их по пять лет ищут, пока они с десяток жертв не уложат, а то и больше. Сегодня Фигаро здесь, а завтра там. Как правило, все они ранее не судимы и по «пальчикам» ты их не возьмешь. Здесь нагадил и поехал в Тамбов, а потом в Краснодар. Вот и бегай за ним. А со стороны выглядят как нормальные люди. Хрен подкопаешься. И ножи с собой берут только на дело, а попусту не таскают.

Коптилин достал сотовый телефон и позвонил в морг:

— Самуил Ароныч, извините, опять Даниил беспокоит. Адрес тот же. Нужна перевозка. Еще одну нашли. Все то же самое. В один отчет пойдут. Так что жду на проселке.

Следователь сунул телефон в карман.

— Немало сделано, Даня, — сказал догнавший его Пудовкин. — Улику нашли, с чулочками разберемся. Время и место определено. Профессия женщин, можно сказать, установлена. Группа крови убийцы известна.

— Еще бы найти место, где он этих девок снимал, и понять, почему их сюда привозил. И вообще пора бы выяснить, как его зовут, и предъявить ему обвинение с полным комплектом доказательств и улик.

— Ты прав. — Радужный пыл криминалиста остыл.

Они вышли из леса на проселочную дорогу.

5.

Горничную погибшего главы администрации Ильи Петкуна и его убитой жены Марии Кирилловны допрашивали не один раз. Можно сказать, женщину затаскали по кабинетам. Ксения Задорина читала протоколы допросов и не стала вызывать Валентину Ахмадулину в прокуратуру, а созвонилась с ней по телефону и сама приехала на дом.

Разговаривали они на кухне, где по непонятным причинам в наши времена принято встречать гостей.

— Много времени я у вас не отниму, Валентина Ибрагимовна. Я ознакомилась с вашими показаниями и буду касаться только тех вопросов, которых не касались. Где-то вы сказали, что ваша покойная хозяйка, труп которой вами был обнаружен, не относилась к числу домоседок.

— Да, я говорила это. Так оно и есть.

— Давайте по-женски, без протокола, немного посплетничаем. Как, по-вашему, у Марии Кирилловны был мужчина на стороне?

— Конечно. А куда же она выряжалась в дорогое нижнее белье? Я такое только в иностранных фильмах видела на актрисах, которые проституток играли. И прятала она всякие там трусики и чулочки в коробке под кроватью, чтобы мужу на глаза не попадались. А когда он приезжал, то она надевала на себя черт знает что.

— Что значит «приезжал»? Они не жили вместе?

— У них дом за городом. Вилла, а не дом. Он же работал в Троицке под Москвой, там и построил себе хоромы по заказному проекту. В Москву наезжал не чаще раза в неделю. Там и жил.

— А почему жена в Москве?

— А что ей там делать? Она же с тоски помрет. Друзья, подруги, гости. Мне приходилось юлой крутиться. Вечная гора грязной посуды и полные пепельницы окурков.

— В доме она мужчин не принимала?

— При мне нет. Но я же работала через день плюс суббота и воскресенье, когда обычно собираются гости. А по будням сама ходила. Смотрю, коробка из-под белья пустая. Значит, к хахалю пошла. В общем-то, я ее понимаю. Ей еще пятидесяти не было, а мужу под шестьдесят да еще импотент.

— Откуда такая осведомленность?

— Гляньте в аптечку. Простомол женщины не принимают, значит, у мужа простатит, а это не мужик. А она баба темпераментная. Такой только давай. Пользовалась случаем, чего уж там. А вы говорите, на даче жить. Пусть он трижды дворец, но все равно клетка, хоть и золотая. Да еще с мужиком, от которого проку никакого. Нет, денег-то он много ей давал. Ревнивый был, тоже понятно. Однажды мужчина ей какой-то позвонил, а он параллельный телефон услышал и тоже снял трубку. Кажется, он даже знал, чей это голос. Послушал, послушал, потом зашел к хозяйке в спальню и как даст ей по морде.

У той чуть башка с плеч не слетала. И ведь не пикнула.

— Значит, он знал о ее похождениях?

— Знал! — Домработница хихикнула. — Догадывался. Он что, со свечкой стоял? Или вы найдете такую дуру, которая сама признается на свою же голову. Кому от этого польза? Все, жизнь поломана. Такую трещину не склеишь. Она ему своим здоровьем в верности клялась, а как момент наклевывался, то уж она его не упускала. Клятвы — так, слова одни. Язык-то, он без костей, а организм своего требует.

— Хорошо. Эта сторона жизни Марии Петкун мне понятна. Хочу спросить вас о ее подругах. Вы их видели?

— Не всех, конечно, но многих видела. О других на слух знаю. Она же целыми днями на телефоне сидела. Слышала невольно часть ее разговоров.

— Имя Людмилы Петровны Фланцевой не приходилось слышать?

— Конечно. Видеть не видела, но они перезванивались. Куда-то ходили вместе. Но здесь при мне она не бывала. И разговаривали они между собой только по мобильному телефону. А тут, неделю назад, она вышла на кухню и сама мне говорит: «Валька, представляешь, у моей подружки мужа на даче подорвали. Она чудом спаслась, на дачу в этот день не поехала. Иди в киоск и купи все сегодняшние газеты. Там наверняка об этом написано, он человек не маленький, а как-никак член правительства». Потом я эти газеты сама видела и читала. Вот и запомнила фамилию. Вы спросили, а у меня тот день в памяти всплыл. И надо же, как совпало. А через два дня наш хозяин погиб. Хоронили в закрытом гробу. Его машина под «КамАЗ» угодила. Распиливать пришлось. Всмятку. И недели не прошло, а тут Марию Кирилловну зарезали. Бог шельму метит. Вот я и осталась без работы. Хоть и тяжеловато приходилось, но платила она мне хорошо. Вещички свои отдавала. Она же больше двух раз одно и то же на себя не надевала. Как сыр в масле каталась. Кому теперь столько добра достанется? Они же бездетное были.

Ксения не знала ответа на этот вопрос, но все, что хотела, выяснила.

— А о чем они разговаривали между собой, ваша хозяйка и Людмила Фланцева? Может, какие-нибудь эпизоды вспомните?

— Эпизоды? Трудно вспомнить. Ведь она с ней по мобильному разговаривала, лежа в комнате на диване… А вот. Очень часто речь шла о каком-то клубе. Но почему-то ездили они туда на автобусе, хотя у хозяйки машина своя. Что-то она ей говорила: «Смотри на автобус не опоздай, а то без сладкого на ужин останемся». Кажется, клуб называется «Голубой дельфин», но может, это и не клуб. Просто это название я не раз слышала. А больше ничего припомнить не могу.

— Спасибо и на этом.

Ксения не стала надоедать хозяйке и ушла. Теперь надо найти клуб «Голубой дельфин», а туда только на автобусе можно доехать. В Москве искать подобную точку как иголку в стоге сена.

Практически с санкции директора института Марецкому было позволено осмотреть корпус, где когда-то лежал убитый киллер Стас Баландин. Контроль за кандидатами в сумасшедшие здесь был поставлен на высокий уровень, не хуже, чем в СИЗО, а то и лучше. Так просто, дуриком, из такой клетки не сбежишь. По меньшей мере надо знать какие-то слабые места, если они есть, иметь четкий план побега и план больницы. Но пациентов даже на прогулку не выводили, для того чтобы осмотреться, а из окна палаты, где содержался Баландин, ничего не видно, кроме корпуса, стоящего напротив.

Сопровождал майора дежурный врач по корпусу Анатолий Сквора, полный добродушный мужчина, сильно близорукий, с пухлыми губами. На вид ему было не более сорока.

Сделав обход, Марецкий остановился у двери, выходящей во двор, но не центральной, а той, что находилась под служебной лестницей. Ясно, что об этой лазейке знали только персонал или те, кто видел здание с тыльной стороны. Марецкий очень долго разглядывал железную дверь, перед которой еще и предохранительная решетка с висячим замком стояла.

Когда Марецкий повернулся к доктору, то заметил улыбку на лице Скворы.

— Я угадал? — спросил майор у врача.

— Откуда мне знать, Степан Яковлевич. Но если бы я хотел вывести больного так, чтобы об этом не узнали, то воспользовался бы именно этим выходом. Центральный перегружен охраной и санитарами, там турникеты и масса других сложностей. А здесь никого. В те времена, когда строились эти корпуса, без пожарного запасного выхода не принимался ни один проект.

— Сейчас этим входом пользуются?

— Да. Когда белье привозят или увозят в прачечную. С мешками не очень удобно ходить через турникеты.

— А у кого есть ключи от решетки и двери?

— У дежурного по корпусу, в данном случае у меня. И у главврача отделения.

— Давайте подумаем. Допустим, вы решили вывезти из больницы одного из пациентов. Ваши действия?

— Мне трудно. Что я могу? Ну, для начала надо понимать простую вещь. Больного выводить можно только ночью, когда в коридорах затишье. Днем и медсестры, и санитары, и врачи, а ночью можно уловить момент, когда санитар уснул, а медсестра вышла. По большому счету, их и не бывает на месте. Начнем сначала. От палаты ключ есть только у старшего санитара этажа, а ночью — у дежурного санитара. Значит, он должен открыть стальную дверь палаты. Далее, надо провести больного по коридору и открыть дверь на пожарную или, если правильнее, на служебную лестницу. Ключ у дежурного врача. Уже двое, а это сговор. Потом больного надо спустить сюда. Тем же путем, что и мы с вами проделали. Далее, открыть эти двери. Но дежурный врач это сделать ночью не может. Я беру ключи под расписку на дневное время, когда может прийти машина. А в шесть вечера я их сдаю секретарю главврача. Они мне уже не понадобятся. Появляется третье звено: либо секретарь, либо главврач. Прошли один этаж, оказались на улице. А дальше что? О заборе и думать забудьте. Либо вас заметят, либо вы запутаетесь в колючей проволоке: Выход один — через центральные ворота. Но о них вам говорить ничего не надо. Вы сами через них сюда пришли. Кажется, вас больше часа там мариновали, а ведь пропуск на вас был выписан еще вчера. Там дежурят охранники, не подчиняющиеся даже директору института. Они неумолимы. И что важно, каждого сотрудника знают в лицо. Даже если сделать беглому фальшивый пропуск санитара, то его проверят по явочной карточке, где фиксируется время прихода и ухода каждого работника, а потом, его просто в лицо не признают. Так что вариант с переодеванием не пройдет.