Жан д'Айон - Догадка Ферма

• Название: Догадка Ферма
• Автор: Жан д'Айон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00268-5

Изучая экономическую историю Европы, французский профессор Жан д'Айон увлекся историей политической и, неожиданно для себя став писателем, начал публиковать роман за романом об эпохе «Трех мушкетеров». Этому бурному периоду, по сей день полному неразгаданных тайн, он посвятил своп знаменитый цикл исторических детективов о Луи Фронсаке.

Октябрь 1643 года. Идет к концу Тридцатилетняя война. Дипломаты Франции и других стран готовятся к Мюнстерской конференции, где будут решаться судьбы Европы. И вдруг выясняется, что в самом засекреченном отделе министерства иностранных дел — в шифровальном бюро — орудует шпион, и содержание зашифрованных депеш становится известно врагу. Кардинал Мазарини уверен: только Фронсак сможет найти предателя. Дело оказывается чрезвычайно опасным. Луи приходится сражаться и с очаровательными интриганками, и с безжалостными злодеями. К тому же необходимо срочно создать новый код, который противнику не разгадать. И в этом Фронсаку должны помочь лучшие умы Франции — математики Блез Паскаль и Пьер Ферма.

---

— Это, в самом деле, мудрое и изящное суждение, — кивнул Мерсен, немного смягчившись, поскольку ему стало интересно.

— Итак, я задал себе следующий вопрос: возможно ли создать такой способ транспозиции, к которому были бы неприменимы правила теории вероятностей?

— И благодаря которому истину нельзя было бы открыть, верно?

— Именно так, отец мой.

— Многие интересовались этой проблемой, но решить ее не смогли, — улыбнулся Мерсен. — Я сам часто спрашивал о том, на что не знаю правильного ответа, в своей книге «Неслыханные вопросы, или Отдохновение для ученых мужей».[63] Ваш вопрос я бы включил туда без колебаний! Однако у меня есть на сей счет собственное мнение: не думаю, что это возможно, поскольку придуманное одним человеком всегда — рано или поздно — при желании раскроет другой.

Мерсен на мгновение умолк. Глаза его были полузакрыты, он размышлял. Пауза затянулась на целую минуту, затем монах взглянул на Луи и спросил:

— Вы знакомы с Этьеном Пасшалем, мсье?

— Нет, не думаю.

— Его называют также Паскалем, он комиссар по сбору налогов в Нормандии. Это выдающийся математик, я много раз принимал его здесь.

— Он сможет дать мне ответ? — воскликнул Луи, преисполнившись надежды.

— Конечно, нет! Но дайте мне договорить. У Этьена Пасшаля есть сын по имени Блез. Этот мальчик с детства выказывает поразительные способности к математике. Отец не хотел, чтобы Блез посвящал науке слишком много времени, пока не выучит латынь и греческий. Однако когда юному Блезу было тринадцать лет, Этьен Пасшаль обнаружил листок бумаги, на котором сын написал доказательство теоремы о том, что сумма двух углов треугольника равняется двум прямым углам. О дальнейшем он сам рассказал мне.

И Мерсен разыграл в лицах забавный диалог между отцом и сыном, заставляя слушателей улыбаться всякий раз, когда он менял тембр голоса:

— Что это, сынок?

— Простите, батюшка, я этим забавлялся в свободные от ученья дни.

— Ты хорошо понимаешь эту гипотезу?

— Да, батюшка.

— Где ты это все узнал?

— Прочитал у Евклида, батюшка. Я припрятал от вас шесть первых его книг.

Отец Мерсен продолжил более серьезным тоном:

— Тут Пасшаль одумался и разрешил сыну читать Евклида. В четырнадцать лет он даже привел его сюда, в мою келью. Я расспросил мальчика и пришел в восторг. В шестнадцать лет — то есть пятью годами раньше — Блез представил мне несколько сформулированных им теорем проекционной геометрии, в которых я разобрался с большим трудом. Потом Пасшали уехали в Руан, где Этьен купил должность сборщика налогов в Верхней Нормандии. Там Блез занялся созданием чудесной машины для арифметики. Поскольку его отец вынужден пересчитывать огромные суммы для расчета налогов, Блез вбил себе в голову, что с помощью зубчатых колесиков и пружинок можно с абсолютной точностью применять все правила арифметики.

— Как может это делать машина? — недоверчиво спросил Луи.

— Я не слишком хорошо все понял, мсье Фронсак. Нисрон объяснит вам лучше, поскольку он разбирается в механике. Сам я уяснил лишь то, что речь идет о механизме, который автоматически производит четыре арифметических действия. Кажется, Блез уже заканчивает эту машину: в свой последний визит он сказал мне, что скоро его отец будет без всякого труда подсчитывать налоги, которые должны уплатить люди!

— Если сборщики налогов обзаведутся машинами, — испуганно пробормотал Луи, — никто не сможет ускользнуть от их алчности!

— В самом деле, — усмехнулся Мерсен, — но сомневаюсь, что налоговые служащие когда-нибудь научатся пользоваться подобными машинами! Как бы там ни было, Блез Паскаль представляется мне тем человеком, которого вы ищете. Он приезжает завтра на три дня, чтобы поработать вместе с Нисроном над своей машиной. Хотите, я пришлю его к вам?

10 С пятницы, 13 ноября 1643 года, до конца месяца

Накануне Жюли вновь съездила к модистке на последнюю примерку. По просьбе мужа она заказала у портного две дюжины полотняных рубашек для него. Ввиду их скорого отъезда мастеру вместе с учеником предстояло явиться в контору утром в эту пятницу, чтобы подогнать их по размеру.

Поэтому Луи провел почти все время до обеда в спальне-библиотеке, примеряя рубашки и отвергая предложения портного, который каждый раз вызывался сшить подходящие к ним камзол, штаны или плащ.

К концу примерки он, уже на пределе сил, объявил Жюли, что, чем общаться с портным, он предпочитает еще раз подвергнуться нападению разбойников в каком-нибудь темном углу. По крайней мере, там у него будет Гофреди, который сможет его защитить, тогда как здесь, упрекнул он жену, она не только не встает на его защиту, но более того — поддерживает обидчика!

— Ты сам говорил, что мы должны соответствовать своему положению, и я всего лишь выполняю твой приказ, — ответила она. — Но не тревожься, я выбрала мастера, предлагающего вполне разумную цену. Как и сапожник, а еще — торговец лентами. Они все скоро придут.

Сапожник явился после обеда и предложил Луи элегантные сафьяновые туфли с подушечкой на пятке. Однако он наотрез отказался сделать кружевной венчик на сапогах, купленных Луи на улице Траверсьер.

— Для такой устаревшей модели это немыслимо, мсье! Чтобы угодить вам, я должен сшить новые сапоги, более узкие и на высоком каблуке. Они должны быть очень высокими и плотно облегать ногу, естественно, за исключением раструба, который имеет форму воронки.

— Пожалуй, мне будет достаточно этих туфель, какие носят всадницы. Пряжка у них прекрасно подчеркивает подъем, — решил Луи, экономный как всегда.

Что касается Жюли, она примеряла элегантные ботиночки со шнуровкой, которые помогал ей надеть подмастерье, светловолосый парень лет двадцати, а в это время горничная Мари Готье внимательно рассматривала деревянную колодку, позволявшую мастеру определять размер и форму ноги.

Ботинки были узкими, а ступни Жюли — широкими. Ей пришлось сделать усилие, чтобы натянуть ботинки. Желая приободрить ее, подмастерье принялся напевать, одновременно подталкивая пятку молодой женщины о свой большой красный фартук:

Обуть красотку я мастак,
Никто меня не превзойдет,
Ножку вперед, мадам, вот так,
Сама собою и войдет!

Именно в этот момент Ришпен возвестил, что к мсье Луи пришел с визитом молодой Паскаль.

— Жюли, я приму мсье Паскаля в соседней комнате. Можешь выбрать то, что тебе по душе, не считаясь с моим мнением, — улыбнулся Луи.

Счастливый, что избавился оттяжкой обязанности, он попрощался с сапожником и подмастерьем, а затем направился в залу для приемов, которую использовали также для званых обедов и ужинов. Ришпен между тем уже вводил сюда гостя.

Блез Паскаль оказался молодым человеком с круглым и застенчивым лицом, высоким лбом и орлиным носом. Хотя ему было не больше двадцати лет, ходил он с трудом, опираясь на трость. Под левым локтем он держал нечто похожее на плоскую медную шкатулку.

— Благодарю вас, что вы пришли так быстро, мсье Паскаль, — тепло обратился к нему Луи и предложил кресло. — Значит, отец Мерсен изложил вам мою задачу?

— Да, мсье маркиз. Он уверил меня, что вас заинтересовала моя счетная машина. Сегодня утром мы с отцом Нисроном сделали кое-какие изменения. Не хотите ли взглянуть? — спросил он, и во взгляде его сверкнула гордость.

Паскаль поставил свой ящичек на стол и открыл его. Луи и в самом деле был заинтригован. Внутри находились зубчатые колесики и пружины.

— Возможно, вы знаете, что я придумал ее для моего отца, — мягким голосом пояснил молодой человек. — Операции по расчету тальи очень утомительны и всегда чреваты ошибками. Нужно много умножать и делить, да и денежная система наша чрезмерно сложна. При двадцати солях в ливре и двенадцати денье в соле машина должна производить деления ливра на двести сорок!

Сделав секундную паузу, он продолжил:

— Смотрите, зубчатые колесики обозначают десять позиций. Каждый раз, когда одно колесико переходит с девятой на нулевую позицию, колесико слева от него передвигается на одну позицию вперед. Это позволяет производить четыре действия и даже показывать промежуточные результаты.

— Как вы производите умножения?

— Путем последовательных добавлений, тогда как деления — путем последовательных вычитаний.

— Изумительная машина!

— Конечно, но чрезвычайно дорогая и очень сложная для производства. Этим я и занимаюсь сейчас с отцом Нисроном. В своем теперешнем виде машина стоит больше четырехсот ливров, и она настолько сложна, что лишь один ремесленник в Руане способен сделать ее. И только если я нахожусь рядом с ним!

Луи склонился над механизмом, словно пытаясь проникнуть в его тайну.