Одри Ниффенеггер - Соразмерный образ мой

• Название: Соразмерный образ мой
• Автор: Одри Ниффенеггер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41481-9

Одри Ниффенеггер дебютировала с романом «Жена путешественника во времени», и эта книга буквально покорила мир: переводы на все языки, многомиллионные тиражи, покупка киноправ Брэдом Питтом и долгожданная экранизация в 2009 году.

В том же 2009 году Ниффенеггер выпустила не менее долгожданный второй роман — историю о призраках и семейных тайнах, о кишащем тенями прошлого мегаполисе, о любви, над которой не властна даже смерть (в самом прямом смысле).

Умирающая Элспет Ноблин завещает лондонскую квартиру своим племянницам — дочкам ее сестры-близнеца Эдвины, которая со скандалом уехала в США двадцать лет назад, и с тех пор сестры не общались. И вот Джулия и Валентина, тоже близняшки, переезжают из Мичигана в Лондон, в новый дом, который стоит у легендарного Хайгейтского кладбища. Кто оставляет им послания на пыльной крышке рояля, чье холодное дыхание ощущается в пустой квартире, кто заманил в дом Котенка Смерти?..

---

ДЕНЬ ВОСКРЕШЕНИЯ ИЗ МЕРТВЫХ

Роберту снилось, что на Хайгейтском кладбище наступил День воскрешения.

Он стоял на верхней ступени, у захоронения извозчика Джеймса Селби. Тот сидел на своей могильной плите, не обращая внимания на тяжелую цепь, тянувшуюся через его грудь от одного углового столбика могилы к другому. Селби курил трубку, нервно постукивая ногой в ботинке о землю.

Вдалеке протяжно запели трубы. Повернувшись, Роберт увидел, что над кладбищенской аллеей появился длинный балдахин из красной ткани, а грязь, гравий и слякоть застланы белым шелком. Стояла зима, и белизна шелка почти сливалась с пологом снега, укрывшего могилы. Сквозь деревья он видел, что все аллеи задрапированы красным и белым. Роберт не сразу понял, что куда-то движется. С волнением он глянул под ноги, опасаясь, что его грязные подошвы замарают шелк, но оказалось, они не оставляют следов.

Подойдя к зоне отдыха, он увидел накрытый для пиршества стол. Еды не было, только фарфор, приборы, пустые бокалы для вина и пустые стулья. Трубы смолкли, и Роберт услышал шум деревьев. Раздавались какие-то голоса, но он не мог разобрать, откуда они доносятся.

Садись, поступил приказ, но донес его не голос, а скорее мысль, откуда ни возьмись пришедшая ему в голову. В ряду столов он занял место с краю и стал ждать.

Духи собирались медленно, ступая нетвердым шагом по шелковым дорожкам. Они столпились вокруг столов, полупрозрачные, одетые в саваны и развевающиеся покровы — свои лучшие выходные наряды. Воздух полнился привидениями. Более ста шестидесяти девяти тысяч людей были похоронены на этом кладбище. Роберт усомнился, что им хватит места за этими столами. Призраки дрожали в утреннем свете. Похожи на медуз. Среди них прокатилась волна недовольства: они были голодны, а еды не было. Ему померещилась Элизабет Сиддал, и он стал подниматься, мечтая с ней поговорить, но чья-то рука легла ему на плечо, удерживая на месте.

Привидений собралось видимо-невидимо. Прибавилось и количество столов. У него за спиной раздался хорошо знакомый, долгожданный голос.

— Роберт, — окликнула Элспет. — Ты что тут делаешь?

— Сам не знаю. Ищу тебя? — Он попытался обернуться, но его опять остановили.

— Нет… не делай этого. Я не хочу… Только не здесь… — Ее прижало к нему.

Ему стало неудобно и тесно. Внезапно он почувствовал, что нечто ужасное, какой-то монстр стоит позади него и впивается ему в туловище своими мерзкими руками.

Он выкрикнул ее имя так громко, что близнецы проснулись у себя в спальне этажом выше; так громко, что сама Элспет тут же перебралась на пол и не один час лежала прямо над его кроватью, в медленно бледнеющем сером свете, ожидая, когда же он позовет ее снова.

ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК

Зазвонил телефон. Эди протянула руку и приложила трубку к уху, но не спешила отвечать. Она лежала, свернувшись клубком, на своей стороне кровати; было почти девять утра. Джек давно ушел на работу.

— Мам?

Эди села и пригладила волосы, словно Валентина могла ее видеть.

— Алло? — Ей удалось притвориться, будто сна у нее — ни в одном глазу. — Валентина?

— Привет.

— Как жизнь? Где Джулия?

— Наверху. Тусуется с Мартином.

Эди почувствовала облегчение: «С ней все в порядке. С ними обеими».

— Мы в воскресенье ждали вашего звонка. Где вы были?

— Ой… извини. Мы просто… потеряли счет дням, понимаешь?

— Надо же! — воскликнула Эди, обидевшись на такое невнимание. — Так в чем дело?

— Ни в чем… Просто захотелось тебе позвонить.

— Солнышко мое. Так как дела?

— Так себе. Тут дождливо, мрачновато.

— У тебя грустный голос, — сказала Эди.

— Разве? Не знаю. У меня все нормально. — Валентина сидела в саду позади дома, дрожа от измороси. Она не хотела, чтобы их разговор услышала Элспет; для июня было ужасно холодно, и ей приходилось делать над собой усилие, чтобы не стучать зубами. — А у вас с папой что нового?

— Ничего особенного. Правда, папа на днях получил повышение, так что вчера вечером мы отмечали. — Эди слышала щебет птиц в трубке. — А ты сейчас где?

— На заднем дворе.

— Понятно. А вы с Джулией как проводите времечко?

— Джулия уже выучила весь город. Может ходить без карты.

— Замечательно… — А про себя Эди подумала: «Что-то она не договаривает». — Но тут же решила, что это неизбежно: «Они уезжают и вскоре отдаляются. Создают свой мир, и тебе в нем места нет».

Валентина что-то спросила насчет выкройки платья, которое задумала сшить; Эди попросила прислать эскиз по электронной почте, не подумав, что у близнецов нет сканера.

— Ну ладно, неважно, — ответила Валентина. — Ничего страшного.

— Точно с тобой все в порядке? — переспросила Эди. И подумала: «Голос у нее какой-то не такой».

— Точно. Мне пора, мам. Люблю тебя. — («Если не закончу разговор, я разревусь».)

— Счастливо, солнышко. Я тоже тебя люблю.

— Пока.

— Пока.

Валентина набрала рабочий номер отца и попала на автоответчик. «Перезвоню попозже», — решила она и не оставила сообщения.

С ПОЛИЧНЫМ

Почти рассвело. Джессика стояла у окна в помещении кладбищенского архива и смотрела во внутренний двор перед Колоннадой. В хранилище было темно. Большую часть ночи она пролежала без сна, переживая из-за письма, которое написала одному из управляющих кладбищем. В конце концов она встала и, черкнув Джеймсу записку, отправилась в архив, чтобы внести исправления в текст письма, но при том, что у нее в голове крутились отдельные фразы, способные убедить управляющего пойти навстречу ее просьбе, ей никак не удавалось логично выстроить свои доводы. Джессика облокотилась на подоконник, сцепив перед собой пальцы и выставив локти в стороны. В предрассветных сумерках над Колоннадой темнели расплывчатые очертания деревьев и надгробий. Внутренний двор напомнил ей пустую сцену. «Так много надо сделать, — думала она. — И никто не понимает, сколько уже сделано. Каждый булыжник этого двора уложен нашими руками…»

Внезапно кладбищенский двор озарился ярким светом. «Лисы, — решила Джессика, и посмотрела по сторонам, пробуя отыскать их взглядом. — Это сработали датчики движения». Но вслед за тем увидела мужчину, идущего через двор. Казалось, вспыхнувшее освещение его нисколько не беспокоило: он не прибавил шагу и не свернул с пути. Джессика вытянула шею, чтобы его разглядеть. Это был Роберт.

«Чертов мальчишка. Ему было ясно сказано не ходить через эту дверь!» Джессика изо всех сил забарабанила по холодному стеклу, от злости не замечая боли в скрюченных артритом пальцах; позже она, вероятно, удивилась, что рука у нее распухла и дрожит. Роберт шагал вперед как ни в чем не бывало. Схватив ключи и фонарь, Джессика спустилась по лестнице и вышла через контору во двор. Остановившись около арки часовни, она громко окликнула его по имени.

Роберт остановился. «Попался, голубчик». Джессика решительно направилась к нему. Он думал: «Не упала бы — слишком торопится». Забыв включить фонарик, она выставила его перед собой, как оружие. Спохватившись, Роберт двинулся ей навстречу, чтобы сократить расстояние между ними. Они встретились около ступеней Колоннады, словно это было кем-то срежиссировано. Джессика молчала, с трудом переводя дыхание. Роберт ждал.

— Ну и что ты тут делаешь? — наконец выговорила она. — Ты же знаешь, это запрещено. Мы не раз это обсуждали, а ты тут как тут — шляешься на рассвете по кладбищу, хотя не имеешь на это никакого права! Я тебе доверяла, Роберт, а ты меня подвел.

Она стояла с непокрытой головой, рассерженная, взъерошенная, и уничтожала его взглядом; на ней была одежда, в которой она обычно работала в саду. Роберт был поражен, заметив блестевшую на ее щеке слезу. Это его растрогало.

— Правила для всех одинаковы! Они существуют по юридическим причинам и по требованиям безопасности! — Джессика сорвалась на крик. — Если у тебя есть ключ, это еще не дает тебе права шастать сюда по ночам! На тебя могли напасть, ты мог провалиться в яму. Мог споткнуться о корягу и заработать сотрясение мозга — у тебя даже рации нет! И это еще не все: на тебя мог упасть памятник, да мало ли что — страховые компании пустили бы всех нас по миру, если бы узнали, при каких обстоятельствах ты поранился или погиб! Да ты просто эгоист несчастный, Роберт!

Они смотрели друг на друга. Роберт тихо произнес:

— Может, пойдем в контору и там поговорим? А то ты мертвых разбудишь.

Джессика окончательно вышла из себя. «Он что, не понимает, как это серьезно? Ну, я ему покажу!»

— Нет! Мы не пойдем в контору, и говорить нам не о чем! Я забираю у тебя ключ, давай сюда. — Она протянула руку, в которой держала связку своих ключей. — А ты выйдешь через главные ворота. — Роберт не шелохнулся. — Я кому сказала?!