Владимир Борейко - Лесной фольклор. Древа жизни и священные рощи

• Название: Лесной фольклор. Древа жизни и священные рощи
• Автор: Владимир Борейко
• Издательство: Киевский эколого-культурный центр
• Жанр: Природа и животные
• Год: 2003

В книге собран экологический лесной фольклор различных времен, стран и народов, посвященный отдельным деревьям и священным рощам.

---

У марийцев межобщинные священные рощи посвящались высшим богам, а общинные — низшим. Семья марийцев, имевшая свою священную рощу, становилась особо уважаемой. Иногда священные рощи продавались одним марийским селом другому (это происходило исключительно за символическую плату).

Этнограф Н. Харузин, исследовавший русских крестьян в Олонецкой губернии в конце XIX века, заметил, что у них существует два типа священных рощ. Одни были недавнего происхождения, посаженные при дедах-отцах у часовен, другие — «стоят уже так давно, что никто не помнит, как и когда эти рощи выросли на этом месте» (Харузин, 1889). Автор считал, что они достались в наследство от языческих народов, некогда здесь живших. Что же касается посаженных священных рощ возле часовен, то люди объясняли, что рощи принадлежат тому угоднику, во имя которого построена часовня, что роща является его собственностью, которую он оберегает и охраняет ревниво от всякого насильственного вторжения постороннего лица…» (Харузин, 1889).

О народном заповедании красноречиво рассказывает топонимика разных народов. Издревле на Руси берегли и почитали Святые озера. Они и сейчас есть в Московской и Черниговской областях, под Петрозаводском. В марийском языке слово «кютеж» означает сохранный. Не отсюда ли произошло название хранимого Града-Китежа? У монголов есть слово «коруг», «куриг» — «охрана, защищать». На казахском языке оно означает обильное пастбище, заповедный. Отсюда происходит «Кулан-Корых» — «куланий заповедник», узбекское «Курикской» и «Каттакурику» — «заповедный овраг» и «великий заповедник». В енисейских руднических надписях встречается «Тюрк ыдук яри субы» — «священные земли и вода тюрков». В междуречьи Большой и Малой Сосьвы хребет Яппинг-Нер — «Святой камень». Саамы выделяли в озерах заповедные Сейд-Ярвы, где нельзя было ловить рыбу. В русском языке есть особые слова — заповедник, заказник, заветные (земли), обозначавшие заповедание природных объектов. Населенные пункты Заповедное, Заповедная есть в Ростовской, Калининградской, Белгородской, Иркутской и Курской областях (Мурзаев, 1997).

На Камчатке «по приговору» местного населения с целью сохранения соболя в XIX веке учреждались «народные» заказники в Кроноках, на Начикинском мысу, в истоках Еловки, в верхнем течении Быстрой Хайрюзовской и в других местах. Некоторые из этих территорий продолжали считаться закрытыми для охоты и в первые десятилетия советской власти. В бассейне средней Оби в XIX веке, а возможно и раньше, манси выделяли «запретные места», где запрещалась охота на соболя и других животных.

Порой крестьяне, как из деревень Перелуги Боровичского уезда и деревни Велени Лужского уезда, сами организовывали в начале XX века свои крестьянские заповедники, о чем докладывалось в 1915 г. на одном из заседаний Постоянной Природоохранительной комиссии Русского Географического общества.

Бушмены Калахари никогда не селились вблизи водоемов диких животных, считая их священными. Для коряков был запретным район Ключевской сопки. Для индейцев Северной Америки таким заповедником считался нынешний Йеллоустонский национальный парк. Широко известен священный лес ханты и манси на огромной территории в верховьях рек Конды и Сосьвы «Ен-амы-унт-ун-так-лазе» (Лес такой густой, как у собаки шерсть). Они не охотились и даже не заходили туда. «Подобный заповедник, — считает А. Рыжиков, — был организован первыми русскими камчадалами. Всем обществом решили они не охотиться на территории Кронок. Когда охотник Магишин нарушил общественный запрет, в назидание другим его расстреляли. С тех пор территория Кронок не посещалась. К моменту Камчатской экспедиции Рябушинского никто туда уже не знал дороги» (Рыжиков, 1993).

Древние литовцы также имели свои священные рощи, где запрещались все виды рубок, и даже преступники, скрывавшиеся в них, становились неприкосновенными. Были у литовцев и священные горы, на которых воздвигались капища и жертвенники, — писал

П.Д. Брянцев (1889).

Иногда запреты (заказывание) вводилось лишь на определенный срок. Например, в прииртышских селах общинной собственностью считались хмелевики, кедровые рощи, клюквенники. Община следила, чтоб раньше созревания хмеля и ягод никто не ходил в ягодники. Для этого создавались специальные легенды и верования, чтобы предотвращать порчу ягодников. Возле кедровых рощ и клюквенников в день Ивана Купалы косили сено и ставили стожки. Существовало верование, что в этих стожках поселяются черти и народ боялся ходить в рощи, пока кто-то из стариков, знавших заклинание, не снимал запрет. После этого, когда плоды и ягоды созрели, все шли в лес (Колесников, 1989).

Селькупы-аборигены Томской области создавали микрозаказники — места для спокойного отела диких копытных.

А. Коринфский, поэт и известный собиратель российских народных легенд, преданий и обычаев, писал: «Летописи свидетельствуют о том, как на славянском западе проповедниками христианского учения вырубались заповедные рощи — чтобы воочию показать бессилие языческих богов перед светоносным могуществом единого Бога. Было это и на святой Руси — во времена Владимира Красна-Солнышка и ближайших его преемников на великокняжеском престоле. Но до сих пор напоминают о почитании дубовых рощ разбросанные по неоглядному светло-русскому простору рощицы — «жальники», превратившиеся в места отдыха утомленных зноем путников» (Коринфский, 1901).

Жальники… Ныне это слово забыто полностью. А еще сто лет назад поэт К.К. Случевский посвятил им свое стихотворение.

…Но остаются по лесе печальники.
Любит наш темный народ сохранять
Рощицы малые! Имя им — жальники.
Меткое имя — умеют назвать.
В местности голой совсем потонувши
Издали видный каким-то пятном,
Жальник едва прозябает, прогнувши
Ветви под тяжким, глухим битием!..
Мощные вихри насквозь пробирают.
Солнце отвсюду беспощадно палит:
Влаги для роста куда не хватает…
Жалок ты, жальник… Нерадостный вид…
Бедный ты, бедный! Совсем беззащитен…
Но бережет тебя черный народ:
Хворых березонек, чахлых ракитин
Он не изводит вконец, не дерет…

Толкование «жальникам» дает историк И.И. Репников. По его мнению, жальники — это древние славянские кладбища XII–XVI веков, обложенные камнями в виде круга. Они особенно хорошо сохранились в северных губерниях Европейской части России. Деревья, растущие там, являлись заповедными, рубить их нельзя. Исключение возможно лишь для нужд местной церкви или на постройку придорожного креста. Срубившего в иных случаях ждало наказание Господне (Репников, 1931).

По сообщению Л.В. Касперовского и А.А. Невского, похожие на заповедные «жальники» в Вологодском крае «кусты» имели вид небольших округлых рощиц вековых деревьев, около 200 м в диаметре, обнесенных изгородью. Внутри обычно находилась «святыня» — особо почитаемое дерево, родник или часовня. В религиозные праздники туда направлялся крестный ход. В этих «кустах» нельзя было собирать даже хворост. «Жальники» и «кусты» специалисты предлагали срочно объявлять в 20—30-х годах заповедниками или памятниками природы (Касперовский, 1929, Невский, 1931).

Наиболее интересный материал о священных заповедных рощах — «кереметах» опубликовал в 1928 году профессор В.П. Налимов. Принадлежали они удмуртам и мари, и обоснование их существования насыщено глубоким философским смыслом. «Рощи связаны с культом творческих сил природы, сознанием органической, генетической связи человека с природой, единства своей группы. Кратко воззрение их можно сформулировать так: Бог — творительная сила, отражающая в природе: в живой текучей воде, придавая ей прозрачность, текучесть, неиссякаемость; в растениях, в животных и в человеке. Эта творческая сила едина, но она разветвляется и каждая отдельная сила, органически связанная с единой силой (как притоки реки связаны с главной рекой), имеет свою индивидуальность. Отсюда — Бог территории: люди, живущие в ней, органически связаны между собой и Богом, составляя каждый только часть единого целого. Влияя на одну часть, можно влиять на целое. Загрязняя, например, воду, приносишь вред растениям, животным, человеку, Богу, т. е. производительной силе. Недостойное поведение отдельного человека оскверняет не только его физическую природу, но и вредит всей производительной силе природы. Отсюда — общий интерес группы людей, растений, животных, воды, Бога, т. е. творческой силы.

Творческая сила страдает от грязи, нечистоты, болеет. Вредно на нее действуют выделения человека, сквернословие, зависть и т. д. Таким образом, Бог — творческая сила — не всемогущ. В будничной повседневной жизни очень трудно сохранить природу в чистом виде. Поэтому выделяются рощи, ключи и оберегаются от загрязнения. Здесь творческая сила спасается от преследующей грязи, нечистоты. В известное время года творческая сила, когда ее мощь достигает максимума, как, например, весной, во время цветения ржи, приняв образ бабочки, вылетает и распространяет свою благодать (т. е. силу). Вокруг таких заповедных рощ объединяются целые роды, люди, живущие иногда за десятки, за сотни верст. Через каждые три года происходят моления с общей трапезой: совместная еда является символом заключения союза, дружбы (…). Священные рощи теперь часто подвергаются расхищению. В с. Б.Гундыри со священных деревьев, посвященных Луду (творческой силе полей) содрали кору, но население эту содранную кору снова привязало к дереву лыком.