Соломон Шварц - Антисемитизм в Советском Союзе (1918–1952)

• Название: Антисемитизм в Советском Союзе (1918–1952)
• Автор: Соломон Шварц
• Жанр: История

---

Хозяйственников, если отнести к ним и шесть плановиков и пять кооператоров, среди награжденных имеется 27. Среди них ни один не занимает сколько-нибудь выдающегося положения.

Врачей среди награжденных шестнадцать. Относительно это, пожалуй, самая значительная группа.

Среди них половину — восемь — составляют профессора и доценты высших учебных заведений. Кроме того среди награжденных имеется еще четыре профессора-еврея: профессор педагогических наук Одесского университета и трое заведующих кафедрами Донецкого индустриального института.

Заслуживает особого внимания значительность группы работников партийного аппарата. Всего в этой группе тринадцать человек, включая и Лазаря Кагановича, в течение около года — с марта 1947 года — бывшего первым секретарем ЦК Компартии Украины. Среди награжденных секретари Житомирского и Сталинского областных комитетов КПУ (по странной случайности оба M. С. Спиваки — Моисей Семенович в Житомире и Марк Сидорович в Сталине, последний, впрочем, может быть и не еврей), два секретаря районных комитетов компартии, трое руководящих работников аппарата ЦК компартии Украины. Эти факты заслуживают внимания и на них я остановлюсь ниже.

Относительно очень значительна и группа работников искусств: их девять; среди них директор Киевской консерватории Абрам Луфер, главный дирижер симфонического оркестра УССР Натан Рахман, главные дирижеры Киевского и Львовского оперных театров Самуил Солтерман и Лев Брагинский.

Кроме того среди награжденных имеется четверо агрономов, пять человек на различных административных должностях, из них только один в местном аппарате, на скромной должности заведующего отделом Днепропетровского областного исполкома, Моисей Корецкий; в остальном два редактора, 1 лесовод, 1 директор средней школы, 1 директор детдома, 1 пилот, 1 пенсионер. Всего 102.

Из приведенных выше данных можно сделать некоторые выводы:

Во-первых: Политика отказа от реэвакуации на Украину видных советских работников-евреев, характерная, как было показано выше, для первого периода после освобождения Украины от немецкой оккупации, — была временной. Позже — когда, мы точно не знаем, — от нее решено было отказаться, и многие евреи-врачи, хозяйственники, инженеры, работники искусств и др. вернулись на Украину.

Во-вторых: Компартия не вступила в открытую борьбу с украинским антисемитизмом, но, сознавая опасность антисемитизма, как наиболее доходчивой формы украинских антисоветских настроений, повела против антисемитизма кампанию исподволь, постепенно приучая население к факту выдвижения евреев на ответственные посты в разных областях работы и в частности партийной работы. Особенно показательно в этом отношении назначение двух евреев (или только одного?) секретарями областных комитетов компартии Украины. Возможно, что проведение этой политики и было одной из задач, для осуществления которых Каганович был послан на Украину.

В-третьих: Политика постепенного ослабления антисемитизма уже дала некоторые результаты в промышленности, в медицине (в прочих областях науки еще почти нет перемен), в мире искусства и в некоторых других областях. Сейчас уже возможно — что едва ли было бы возможно в 1944 году, — чтобы, например, председателем Кировоградской областной плановой комиссии был Мейер-Лейба Айзикович Коган или директором Макеево-Подольского завода Аврам Гершкович Кордон.

В-четвертых: Что антисемитизм, хотя несколько и оттеснен с авансцены общественной жизни, всё же остается влиятельным фактором, о котором стараются не говорить, но с которым считаются, свидетельствует почти полное отсутствие евреев в местном административном аппарате. Факт этот придает несколько ненадежный и непрочный характер всем отмеченным выше проявлениям ослабления антисемитизма: антисемитизм остается на Украине как бы затаившейся, но реальной опасностью.

Как было показано выше, ослабление внешних проявлений антисемитизма на Украине отнюдь не было результатом лишь стихийного развития, а в значительной мере было вызвано политикой компартии, имевшей все основания опасаться украинского антисемитизма. В других частях Советского Союза у компартии этих специальных мотивов для борьбы с антисемитизмом не оказалось, и подъем и упадок антисемитизма протекали здесь больше в порядке социально-психологического автоматизма. Характерно, например, что в РСФСР, где антисемитизм никогда не получил такого развития, как на Украине, евреи в аппарате компартии почти нигде не играют сейчас роли (в отличие от того, что наблюдалось еще до середины тридцатых годов), и в последние годы мне ни разу не встречалось в печати сообщения о еврее, секретаре обкома партии в какой-либо из областей РСФСР (кроме, конечно, Еврейской автономной области). Это тем более подчеркивает «плановой» характер назначения евреев на «ответственные» партийные должности на Украине.

Как же складывалось развитие антисемитизма в коренных областях Советского Союза? Рассуждая а приори, мы должны ожидать здесь значительного ослабления антисемитизма: созданное войной болезненное напряжение миновало, эвакуированные реэвакуировались, польские ссыльные и беженцы уехали в Польшу, Гитлер канул в Лету и отголоски гитлеровской пропаганды не отравляют больше общественного сознания. При отсутствии у антисемитизма глубоких корней в сознании народных масс в большей части Советского Союза изживание антисемитских настроений военного времени — при прочих равных условиях — должно было протекать здесь значительно быстрее, чем на Украине. Но этих общих «равных условий» как раз и не было. На Украине компартия, пусть и не очень мужественно, боролась с антисемитизмом. Вне Украины о такой борьбе ничего не известно. Это заставляет опасаться, что изживание антисемитизма, как он сложился во время войны, потребует еще здесь немало времени.

Но если сейчас еще трудно установить, в какой степени сохраняется в русских частях Советского Союза агрессивный и ищущий внешнего выражения антисемитизм, который широко разлился по Советскому Союзу в годы войны, то другой антисемитизм, знакомый нам из довоенного времени, несомненно вновь подымает голову. Это скрытый, ползучий антисемитизм советской бюрократии, как он начал отчетливо складываться во второй половине тридцатых годов, тот, назовем его условно новый антисемитизм, который находит свое выражение в оттеснении евреев на задний план во всех областях жизни Советского Союза.

Наличность этого ползучего антисемитизма может быть показана на примерах. В январе 1946 года происходили первые после войны выборы в Верховный Совет Советского Союза. На предыдущих выборах, в декабре 1937 года, только начинали чувствоваться первые признаки «нового» антисемитизма, и в Верховный Совет оказались тогда избранными 47 евреев; из них 32 в Совет Союза с его 569 депутатами и 15 в Совет Национальностей с его 574 депутатами.225

Соответственные цифры по выборам 1946 года опубликованы не были, и докладчики мандатных комиссий в обеих палатах Верховного Совета были чрезвычайно скупы на конкретные данные, когда коснулись в своих докладах вопроса о национальном составе палат Верховного Совета. «Состав избранных депутатов отражает многонациональный характер нашего государства», говорил в Совете Союза докладчик мандатной комиссии Н. С. Патоличев: в Совете Союза «полно представлены национальности, населяющие Советский Союз»226. Докладчик мандатной комиссии Совета Национальностей П. А. Шария пошел несколько дальше:

«Состав депутатов Совета Национальностей представляет живую картину великого содружества народов Советского Союза. В числе депутатов — русские, украинцы, белоруссы, азербайджанцы, грузины, армяне, туркмены, узбеки, таджики, казахи, киргизы, карелы, молдаване, литовцы, латыши, эстонцы, абхазцы, осетины, татары, коми, буряты, якуты, чуваши, удмурты, башкиры, евреи, мордвины, финны, каракалпаки и т. д.»227

Порядок, в котором перечислены здесь различные национальности отражает, конечно, численность депутатов различных национальностей, и евреи при этом оказываются на 26-ом месте. Между тем в 1937 году впереди евреев оказались в Совете Национальностей лишь девять национальностей: русские, украинцы, грузины, азербайджанцы, армяне, узбеки, казахи, киргизы и татары, все, кроме татар, представляющие союзные республики. На десятом, одиннадцатом и двенадцатом местах следовали евреи, белоруссы и туркмены, каждая группа с 15 депутатами (т. е. в среднем евреи могут быть отнесены на 11-ое место), на тринадцатом месте следовали таджики с 14 депутатами. Сейчас евреи оказываются отодвинутыми далеко назад.

Правда, количество евреев в стране изменилось. Оно сначала резко возросло, благодаря присоединению к Советскому Союзу новых территорий со значительным еврейским населением, потом резко сократилось, благодаря массовому истреблению евреев в период немецкой оккупации. По переписи января 1939 года евреи по своей численности (три с небольшим миллиона) стояли на седьмом месте (после русских, украинцев, белоруссов, узбеков, татар и казахов)228. После присоединения новых территорий количество евреев превысило 5 миллионов и евреи передвинулись на четвертое место, непосредственно после русских, украинцев и белоруссов.229 Большинство их погибло. Точное количество погибших неизвестно, но и сейчас в Советском Союзе, вероятно, несколько более 1 800 000 евреев230, т. е. — если в остальном использованная только что таблица сохраняет свое значение, что представляется вероятным, — евреи по своей численности занимают одиннадцатое место среди всех народностей Советского Союза.231 Отодвинутые с 1937 по 1946 год в составе населения с 7-го на 11-ое место, евреи оказались отодвинутыми среди депутатов Совета Национальностей с 11-го на 26-ое место. Это само за себя говорит.