Соломон Шварц - Антисемитизм в Советском Союзе (1918–1952)

• Название: Антисемитизм в Советском Союзе (1918–1952)
• Автор: Соломон Шварц
• Жанр: История

---

Поразительный пример сдержанности судебной репрессии по отношению к привлекаемым по делам об антисемитизме приводит Ларин76:

«На практике сплошь и рядом даже у судебных органов к антисемитским проявлениям имеется довольно терпимое отношение, вырастающее на почве всё еще довольно распространенной сравнительной терпимости к явлениям бытового разложения („мы не монахи“). Вот из „Комсомольской Правды“ свежий пример из судебной практики г. Москвы за 1929 год. Народный суд 14 участка Красно-Пресненского района г. Москвы разобрал дело по обвинению отца и сына Красиных в антисемитизме. В приговоре суд говорит: „Помимо нанесения побоев Красиными матери и сыну Фридман, обвиняемые произвели погром в квартире у последних, разбили дверь, поломали посуду, о чем имеется в деле акт, составленный правлением жилищного товарищества; из показаний свидетелей устанавливается, что Красин является антисемитом“. За всё это нарсуд назначил только 6 месяцев принудительных работ.

Как известно, принудительные работы не связаны даже с арестом, а заключаются обычно в том, что из получаемого человеком жалованья вычитается известный процент в виде денежного штрафа в пользу государства. И это всё за учиненный антисемитами „погром“ с разбитием двери, побоями и пр.

Но самое замечательное это дальнейшая судьба дела. Московский губернский суд отменил приведенный приговор, указав в своем постановлении, что „мера социальной защиты в виде принудительных работ сроком на 6 месяцев является мягкой и вынесена без достаточного учета особой социальной опасности совершенного обвиняемыми преступного действия (злостный антисемитизм с производством погрома в квартире Фридман)“. Ввиду этого губернский суд передал дело на новое рассмотрение в другой участок народного суда того же района.

И вот после этого народный суд 12-го участка Красно-Пресненского района постановил всё же сохранить в силе те же шесть месяцев принудительных работ, которые раньше назначил нарсуд 14-го участка того же района».

С начала 30-ых годов вопрос о судебном преследовании за акты антисемитизма растворился в приобретшем в это время большое значение общем вопросе о борьбе мерами уголовной репрессии против внезапно выросшей опасности «великодержавного шовинизма». После того, как XVI съезд ВКП в июне-июле 1930 года в резолюции по докладу о деятельности ЦК партии (докладчиком был Сталин) отметил «активизацию в рядах партии национальных уклонов в сторону великодержавного и местного шовинизмов»77 и призвал к энергичной борьбе с этими уклонами и в первую очередь с великодержавным, т. е. великорусским шовинизмом, вопрос о борьбе с проявлениями национальной вражды к «нацменам» стал одним из актуальных вопросов внутренней политики Советского Союза.

К этому времени, в связи с широкой программой промышленного строительства первой пятилетки, огромный поток новых рабочих, в том числе и рабочих из среды экономически (часто и культурно) более отсталых народностей, до того почти не знавших современного промышленного труда, захлестнул заводы и стройки. При чрезвычайном отставании жилищного строительства, при напряженности общих условий труда, при быстром ухудшении в эти годы условий питания рабочих, — накоплявшееся в толще рабочего класса недовольство нередко прорывалось дикими выходками по отношению к «нацменам»: татарам, башкирам, узбекам, киргизам и т. д. и к евреям.

Но о евреях и об антисемитизме в борьбе с великодержавным шовинизмом обыкновенно забывали. Характерно, что ни в докладе Сталина, по которому была принята цитированная выше резолюция, ни в его заключительном слове об антисемитизме даже ни разу не упоминалось. Не вспомнил о нем и никто из делегатов съезда, выступавших в пространных прениях по докладу Сталина и лишь один из делегатов — Гей из Белоруссии — вспомнил об опасности «еврейского шовинизма»78. Правда, в принятой на том же съезде (по докладу Шверника) пространной резолюции «о задачах профсоюзов в реконструктивный период» подчеркивалась необходимость усиленной борьбы с антисемитизмом79, но поразительно, что и Шверник ни в своем обширном докладе, ни в заключительном слове по докладу не коснулся антисемитизма ни одним словом, а из выступавших по докладу Шверника делегатов съезда лишь один (делегат ЦК МОПР'а Стасова), говоря о необходимости усиления «интернационального воспитания» рабочих, привел в качестве одной из иллюстраций распространенного в рабочей среде шовинизма и случай травли рабочего-еврея80.

После XVI съезда ВКП борьба с великодержавным шовинизмом в течение нескольких лет велась очень энергично, причем судебные приговоры обычно выносились на основании перечисленных выше статей 74, 144 и 159 Уголовного Кодекса, изредка на основании ст. 59[7]. Разграничение сфер применения этих статей происходило в соответствии с установленными еще раньше принципами (см. выше).81

В накопившемся в печати обширном материале по этому вопросу (Указания на материалы о великодержавном шовинизме будут даны в следующей главе.) сообщения о борьбе с актами антисемитизма попадаются, однако, лишь в виде редкого исключения. Это находит себе частичное объяснение в заметном спаде антисемитизма в первой половине 30-ых годов (об этом в следующей главе), но в значительной степени, по-видимому, и в отсутствии внимания судебных органов к вопросу о борьбе с антисемитизмом.

Борьба с антисемитизмом политическими и просветительными мерами

Уголовная репрессия может играть в борьбе с антисемитизмом лишь ограниченную роль. Роль эта усиливается в периоды ломки сложившегося жизненного уклада и распада социальных связей; но уголовная репрессия сама по себе никогда не разрешает задачи преодоления антисемитизма. Центр тяжести борьбы с антисемитизмом лежит в другой плоскости. В этом очень рано начали отдавать себе отчет и в Советской России, хотя сознание это и очень медленно претворялось в действие.

В печати сохранился почти не обративший на себя внимания, а заграницей, по-видимому, и вовсе оставшийся неизвестным очень ранний советский документ, в котором намечалась программа борьбы с антисемитизмом. Весною 1918 года Исполнительный Комитет Московского Совета (носивший тогда пышное название Совета Народных Комиссаров г. Москвы и Московской области) опубликовал постановление «по вопросу об антисемитской погромной агитации в Москве и Московской области»:

«Заслушав информацию о ведущейся в Москве и Московской области погромной агитации антисемитского характера и об имеющихся фактах еврейского погрома в некоторых городах Московской области, признать необходимым:

1) циркулярно обратиться ко всем Советам Рабочих и Солдатских Депутатов Московской области с предложением: а) устроить специальные заседания советов, посвященные еврейскому вопросу и борьбе с антисемитизмом, б) устраивать митинги и лекции, подняв кампанию против антисемитской агитации в письменной и устной форме, в) обратить самое серьёзное внимание на черносотенную антисемитскую агитацию духовенства, приняв самые решительные меры борьбы с контрреволюционной деятельностью и агитацией духовенства.

2) Признать необходимым не создавать особой боевой еврейской организации.

3) Признать необходимым распубликовать все строго проверенные факты погрома.

4) Предложить Комиссариату по еврейским делам вместе с Военным комиссариатом разработать в семидневный срок ряд предупредительных мер по борьбе с еврейскими погромами, доложив о последнем Совету Народных Комиссаров г. Москвы и Московской области».82

Сколько-нибудь заметных практических последствий это постановление, правда, не имело: в печати, по-видимому, не сохранилось никаких указаний на специальные заседания Советов или на митинги и лекции по вопросу об антисемитизме; не были опубликованы и «строго проверенные факты погромов»; ничего неизвестно и о мерах по борьбе с еврейскими погромами, которые должен был разработать («в семидневный срок») Комиссариат по еврейским делам совместно с Военным комиссариатом. Если приведенное постановление и имело в конкретной обстановке весны 1918 года какое-либо практическое значение, то лишь в той его части, в которой оно признало необходимым «не создавать особой боевой еврейской организации» обороны против погромов.

Апрельское постановление 1918 года вскоре просто было забыто, и о борьбе с антисемитизмом политическими мерами в руководящих коммунистических кругах долго не вспоминали. Лишь после того, как в середине 20-ых годов начался быстрый рост антисемитизма, особенно в городах, печать забила тревогу. Летом 1926 года в «Правде», в отделе «Партийная жизнь», появилась симптоматическая статья одного из руководителей Московской коммунистической организации М. Рютина, «Антисемитизм и партийная работа»: