Артур Баневич - Где нет княжон невинных

• Название: Где нет княжон невинных
• Автор: Артур Баневич
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044271-3, 978-5-9713-5807-7, 978-5-9762-3508-3

Никогда не сворачивайте на дорогу, на которую лучше не сворачивать!

И зря забыли об этой старой мудрости чароходец Дебрен из Думайки, дева-воительница Ленда и лихой ротмистр Збрхл.

Вот и занесло их в трактир со странным названием «Где нет княжон невинных».

А трактирчик-то проклят вот уж 202 года — ибо именно тогда королевич и княжна двух враждующих государств так и не пришли в нем к единому мнению насчет условий своего брака, и придворный маг королевича наложил на злосчастное заведение проклятие аж по десяти пунктам.

По десяти?

Ну, по крайней мере так гласит официальная легенда…

---

— Знаю, потому что конструкцию зондировал, — постучал он по столбу. — И видел, чем Йежин штаны испачкал. Да и на мосту кое-что успел заприметить, прежде чем на нас Пискляк напал. Кстати, должен перед вами извиниться. Похоже, я из-за лишней осторожности наделал вам хлопот — когда мост обстукивал.

— Я говорил, — напомнил Збрхл с легким укором. — Морвацкие мосты безопасны и комфортны. Если б вы мне поверили… Ну, может, оно и лучше, что ты своей лелонской амбицией грифона спровоцировал. Благодаря этому мы Петунку встретили. И кто-то наконец Пискляка прикончит.

Трактирщица послала ему странный взгляд. Наверняка теплый. Наверняка из тех, что заставляют завидовать других мужчин. Но в то же время какой-то грустный.

— Не так все просто, медвежонок, — вздохнула она.

— Когда дня дождемся, — поддержала ротмистра Ленда, — Дебрен во двор выскочит и отыщет волшебную палочку. А с палочкой, да засветло, мы как-нибудь с Пискляком справимся. Если удастся, то выедем. Генза, конечно, останется, но это грифону объяснят. Раненый, нельзя двигаться. Я на его коня сяду, потому что того хромого грифон зачем-то прикончил, возьму арбалет. Дебрен грифону молнией приложит, если тот на нас прыгнет, а Збрхл бердышом добьет. Лес вокруг, так что если даже у нас сразу не получится, то будет где спрятаться, отскочить. Я не говорю, что все пройдет гладко, но управимся. Пискляк ранен, ослаб.

— Ослабла-то ты, — отметил Дебрен. — Разумом. Если полагаешь, что я стану тебя в седле возить в качестве передвижного грифохрона. И думать об этом забудь!

— Надеюсь, ты не собираешься хвост поджать и делать то, что он велит? — Ленда смотрела не на него, а на Петунку. — И, кажется, ты ему не веришь. Это ж чудовище! Фанатик! Дроп, скажи ему! Он хотел нас из-под крыши выманить и прикончить, правда?

— Нет инфоррррмации, — грустно ответила птица.

— А вот я ему верю, — удивил всех Збрхл. — Чудовище — не чудовище, но, насколько я понял, воин отличный. А воины разумом руководствуются. Следовательно, и честью дорожат. Потому что очень важно доверять слову, хотя, по правде-то, в данном случае это значения не имеет. Потому что я, простите, никуда не поеду. Здесь подожду, пока не я, а зверюга хвост подожмет. Твой план, Ленда, никуда не годен. У меня есть получше.

— Да?

— Да. На рассвете-то грифон запросто может с нами справиться. А вот если какое-то время будет нас тут осаждать, он ослабнет, и возникнет другой расклад сил. Тогда-то я на него и нападу.

— Ты? Ты хотел сказать «мы».

— Что хотел сказать, то и сказал. Грифон живет в горах, в пещере. Дорога к ней, полагаю, нелегка, а ты хромаешь. Дебрен, понимаешь ли, пацифист, его я не возьму, а то еще под конец надумает спасать гадину.

— Хочешь в одиночку идти на грифона? — изумился Дебрен. — Напасть на него в его же логове? Прости, Ленда. Не ты разумом ослабла. Это Збрхлу тот бельницкий болт голову повредил.

— Хе-хе, — хихикнул ротмистр. — Болт. Ну конечно.

— Хочешь Пискляка из арбалета застрелить? — неуверенно спросила Ленда. — Ну, не знаю. Стреляешь ты хорошо, но ведь сам же говорил, что для такой бестии одного болта мало.

— Если он как следует мне под бердыш подлезет, так я и без арбалета обойдусь, — хвастливо заявил Збрхл. — Но я не тщеславный мальчишка и не стану рисковать без нужды. Да, Дебрен. — Он ударил по столбу носком башмака. — Ты здесь стены ложками обстукиваешь, картинами себе помогаешь, а я тебе скажу: простые методы и муштра — вот что в армии основа основ. Я не говорю, что сразу все запланировал или хотя бы увидел шанс, но под конец — увидел. И скажу вам, что о Пискляке мы уже можем говорить в прошедшем времени. Он — живой труп.

— Упырь, значит? — Йежин быстро осенил себя знаком колеса.

— О чем ты? — Его жена тоже не собиралась прыгать от радости.

— О том, что я его на мосту, хоть и был безоружным, смертельно поразил, — без ложной скромности пояснил ротмистр. — Конкретно саданул гадину капалином по морде.

— Этим-то ты, возможно, его по амбиции ударил, — ехидно фыркнула Ленда. — Да и то не знаю. Вот если бы портянкой попал, так еще — может быть. Но шлем расценивается почти наравне с перчаткой, а получить перчаткой по морде и для рыцаря не позор.

— Глупая ты. Удар был физический, не какой-то там беспалицевый. До сих пор не поняли? Дурень-то схватил мой капалин и заглотал!

— Ага, — сообразил Дебрен. — Рассчитываешь на то, что шлем ему повредит? Ну что ж, вынужден тебя разочаровать. Проглоченные предметы, если они не крючковатые, удаляются из организма так же, как и попадают в него. Я не говорю, что удаляются легко и с приятностью для заглатывающего, но все же… Могу поспорить, что грифон уже давно твой капалин, как говорится, изрыгнул.

— Стоп, — протянул руку ротмистр. — На что спорим? Может, на твою долю в башке, шкуре и перьях этой гадины? Если хорошо пойдет, то я его сюда неповрежденным доставлю, так что все перечисленное мне здорово пригодится для украшения гостиной.

Дебрен, слегка растерявшийся, подал ему руку. Йежин, которого поторопил Збрхл, разбил.

— Ну, так трофей мой, — потер руки ротмистр. — Потому как козу я не считаю. Она твоя ученица, значит, ты ее трофеями из своей доли наделяешь. Как я Гензу.

— Я жутко опечалилась. А Пискляк — так тот прямо-таки рыдает. Шкуру поделили, ему остается только взять да подохнуть.

— Издеваешься, но попала в самое яблочко. Именно это он и делает. И наверняка даже знает, что подыхает. А вас не удивило, что он так легко изменил своим принципам и дом почти в руины превратил? Петунка, у вас когда-нибудь было столько дыр в потолке? Пробоины аж до подвала? — Он указал на небольшое, но чисто выбитое отверстие в потолке и другое, в полу. Трактирщица покачала головой. — А огонь? Ленда в мойне поджигателя убила. Огнем он вас раньше тоже, спорю, не атаковал?

Петунка с трудом сглотнула и бросила на Дебрена взгляд, полный ужаса.

— Раны Махрусевы… Он прав.

— Никогда не было так скверно?

— Никогда. Убивают, мучают, но ни один грифон ни разу не поднял лапу на дом. Потому что без дома проклятие никакого смысла не имеет.

— Ха, — почесал Дебрен заросшую щетиной скулу. — Без дома, рискую сказать, проклятия вообще нет. Интересно.

— Как это нет? — поразилась Ленда. — Что значит — нет? Черт побери, мы все разумом ослабли? Что ты несешь? Что общего у дома с чарами?

— Что общего? Всё. — Он снова ударил по столбу носком башмака. — Я же говорил: Мешторгазий был магун. Прекрасно понимал что к чему, а колдовал в основном с помощью черной магии. Белую использовал лишь тогда, когда это было неизбежно.

— Ты можешь говорить по-человечески?

— Прости. Вообще-то все очень просто. Заклятие сидит в строении. Хорошее заклятие всегда должно в чем-то сидеть. Это закреплено в трактире. Практически во всем. Дом деревянный, а дерево — материал благодарный.

— Ты хочешь сказать, что если б, к примеру, эту развалюху сжечь, то и делу конец?

— Делу — конец, — кивнул он. — Но и трактиру тоже. Вот где собака зарыта. Кстати сказать, это объясняет неприязнь грифонов к строителям. Я думал, суть в том, чтобы имение не укреплять, но теперь знаю, что скорее всего в доме. В том, чтобы кто-нибудь не обнаружил и не исследовал. Либо какого-нибудь канала не нарушил.

— У нас каналов нет, — сообщил Йежин. — Мы из колодца воду черпаем. У нас их два, так на кой нам еще и канал?

— Я имею в виду канал, по которому поступают чары. Чаровод, значит. Ты говорила, — повернулся он к Петунке, — что Мешторгазий навозил бочек. Голову дам на отсечение, что он проделал на чердаке несколько дыр и через них с помощью лейки с узким горлышком залил мозговик.[15] Их можно заткнуть колышками.

— Это… Ну, дыры-то, пожалуй, те, в которые теща, упокой Господи ее душу, где бы она ни была, колышки для бельевых веревок втыкала.

— Верно, верно! — подхватила Петунка. — Точно. У нас в роду существует традиция: без нужды в стены ничего не вколачивать. Когда зять Петунелы хотел для украшения оленьи рога повесить, то его короед убил. Или что-то вроде короеда. Выскочило через дырку и в нос ему влетело, так он чихал-чихал и к ужину насмерть зачихался.

— Вероятно, в какой-то важный узел попал, — покачал головой Дебрен. — Обычно мозговик не убивает. Зачем убивать, если у него достаточно большая психическая сила, способная генерировать самые мерзкие видения. Или, например, загипнотизировать.

— Мой дом порождает привидения? — Петунка разрывалась между глубоким недоверием и столь же глубоким возмущением.

— Я не говорю, что дом это делает. Говорю, что теоретически мог бы делать, если б тогдашний маг напитал его тогдашним мозговиком. Но, зная взгляды Мешторгазия, думаю, что трактир скорее прикончит кого-нибудь чиханием или просто с помощью грифона, нежели станет воздействовать на сознание. Ведь именно этот великий смойеедец сформулировал тезис: «Чары — чарами, а молот — молотом». Он имел в виду, что молот — оптимальный способ покончить с неприятностями, если кто из вас не понял.