Нестор Махно - НА ЧУЖБИНЕ 1923-1934 гг. ЗАПИСКИ И СТАТЬИ

• Название: НА ЧУЖБИНЕ 1923-1934 гг. ЗАПИСКИ И СТАТЬИ
• Автор: Нестор Махно
• Издательство: ГРОМАДА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004

---

Во всех тогдашних настроениях трудового революционного украинского крестьянства яркой нитью проходил стихийный анархизм, нескрываемая вражда ко всякой государственной власти и стремление освободиться от нее.

Стремление крестьян к этому было очень велико. По существу своему оно заключалось в том, чтобы избавиться от милицейского института, от присланного из центра судьи и т. п. И оно во многих районах Украины имело свое практическое выражение. Есть много фактов, свидетельствующих о том, как крестьяне Екатеринославской, частей Таврической и Херсонской, Полтавской и Харьковской губерний или изгоняли из своих сел милицию, или лишали ее всяких прав на аресты, когда бы то ни было без ведома крестьянских общественных комитетов и сельских сходов, и часто милиция выполняла роль разносчиков тех или других общественных постановлений и прочее. То же было и с судьями. Крестьяне судили всякие проступки на своих сельских сходах и собраниях, суде же профессиональных, присланных центральной властью, лишали всяких прав судить кого бы то ни было, и сплошь и рядом они попадали под такую опалу революционного населения, что принуждены были сами разбегаться. Такое отношение крестьян к своим индивидуальным и общественным правам естественно заставило их опасаться, как бы лозунг «власть советов» не претворился бы в подлинную государственную власть, опасения эти, быть может, не так ярко проявлялись в городском пролетариате, который больше был под влиянием социал-демократии и большевиков. По-крестьянски «власть советов на местах» значило превратить советы местные в территориально-автономные единицы революционного группирования и хозяйственно-общественного самоуправления трудящихся на пути нового социального строительства. Принимая лозунг «власть советов на местах» в этом смысле, крестьяне восприняли его, развивали и защищали от покушений на него со стороны право-социалистических, конституционно-демократических и монархической контрреволюции.

Когда украинские крестьяне целого ряда губерний отказывались вносить вторую годовую часть арендной платы помещикам и кулакам и захватывали их земли и инвентарь в общественное достояние, когда они из деревень посылали своих делегатов к пролетариям городов, чтобы сговориться с последними о захвате заводов, фабрик и других отраслей производства в свое ведение и устанавливать живую братскую связь с деревней, чтобы совместно и на более прочных организационно-трудовых началах строить и с оружием в руках защищать новое свободное общество тружеников - тогда октября еще не было. Тогда практическое применение идей «Великого октября» только подхватывалось врагами и сторонниками его и живо обсуждалось в группах, организациях, партиях и ЦК последних.

Таким образом, Великий октябрь, в его официальном датированном смысле, является для украинской революционной деревни уже самочинно пройденным этапом. В дни октября петроградский, московский и ряда других городов России пролетариат, а также солдаты и крестьяне прилегающих к городам деревень, под влиянием анархистов, большевиков и левых эсеров только оформили и с политической стороны более четко выразили то, за что украинская революционная деревня многих районов начала активно бороться еще с августа месяца, в условиях далеко неблагоприятных в смысле поддержки ее городским пролетариатом.

Однако отзвуки этих октябрьских выражений пролетарской воли по городам дошли на Украину после октября, через месяца полтора. Дошли они сперва через партийных гонцов и воззвания, а затем посредством декретов Совета Народных Комиссаров, к которому украинские крестьяне, как не участвовавшие в выборах его, отнеслись подозрительно. А потом уже появились на Украине красногвардейские группы и части из России, которые атаковывали всюду узловые станции и города, выбивая из них контрреволюционные и вольного казачества войсковые части Украинской Центральной Рады, которая была заражена шовинизмом настолько, что не могла ни видеть, ни понимать того, с кем украинское трудовое население идеологически роднится, какой революционный дух проявляет в борьбе за свою политическую и социальную независимость.

Давая эту заметку о Великом Октябре в его 10-ую годовщину, мы должны подчеркнуть, что, то, что мы делали на Украине в деревнях, сочеталось через два месяца с действиями революционных тружеников в Петрограде, Москве и других городах. Как чтим мы революционную веру, энтузиазм, проявленные украинской деревней до октября, так же чтим и преклоняемся пред идеями, волей и энергией, проявленными русскими рабочими, крестьянами и солдатами в дни Октября.

Правда, касаясь прошлого, мы не можем пройти молча мимо настоящего, так или иначе связанного с делом Октября. Мы не можем не выразить моральной боли за то, что все идеи, которые 10 лет назад нашли свое выражение в октябре, попраны теми, кто за их счет добрался до власти и теперь правит Россией. Мы выражаем свою боль за тех, кто боролся вместе с нами за торжество октября, и кто теперь гниет по тюрьмам и концлагерям, чей стон от избиений и вопль от голода доносится до нас и обязывает нас выражать вместо радости 10-й годовщине Великого Октября, скорбное терзание души и ума. По долгу революционеров мы еще и еще раз подаем свой голос через все границы в СССР - Свободу, возвратите сынам Октября, права организации и проповеди их идей. Без свободы и прав для трудящихся и революционных борцов СССР задыхается и убивает лучшие идеи в себе. Враги его злорадствуют над этим и во всем мире готовятся всеми путями и при помощи всевозможных средств добить совсем революцию, а с ней и СССР.

«Дело труда», № 29, октябрь 1927 г.

МАХНОВЩИНА И АНТИСЕМИТИЗМ

Как известно, за последние 6-7 лет, ненавистники движения революционной махновщины настолько разнуздались в своей лжи против движения, что приходится поражаться, как эти люди хотя бы изредка не краснеют за эту ложь.

И характерно, ложь эта против нас, повстанцев-махновцев и против нашего движения в целом, объединила вокруг себя людей различных социально-политических и антиобщественных лагерей: тут путаются разного рода журналисты, писатели, ученые и просто профаны, путающиеся вокруг ученых, есть и мародеры спекулятивного мира, нередко мнящие себя пионерами передовых, даже революционных идей. Изредка встречаются тут люди, которые называют себя анархистами, вроде Яновского из «Фрае Арбайтер Штиме», - и все эти люди во всех частях старого и нового света хватаются за эту ложь против нас, ложь тех, кому сами не верят, против тех, кого сами не знают. Но все они пополняют ложь эту своими инсинуациями и всюду носятся с нею. Всюду кричат против нас, часто не отдавая себе отчета, на основании чего они кричат. Где те правдивые данные, которые хотя бы когда-либо могли оправдать этот их истерический и морально бессодержательный и временами дикий крик? То, что все эти люди, ни над чем не задумываясь, ничего налету услышанного о нас, махновцах - не проверяя, бесстыдно лгут, нас называя погромщиками, - это побудило меня не так давно обратиться через французскую и русскую анархическую прессу к евреям всех стран с разъяснениями того, на чем этот вздор построен, и с просьбой указать мне определенно те данные, которые действительно могли бы доказывать факты о том, что руководимое мною в свое время революционное освободительное движение украинских тружеников организовало или поощряло еврейские погромы на Украине.

На это мое обращение «к евреям всех стран» отозвался небезызвестный в своем роде в Париже аполитический клуб «Фобур».

Правление этого клуба как-то оповестило в прессе, что на 23-е июня 1927 г. назначено собрание клуба, на котором, дескать, будет обсуждаться вопрос: «был ли "генерал" Махно другом евреев или он участвовал в убийстве их». Далее пояснялось, что на обсуждение этого вопроса вызван в качестве защитника французский анархист т. Лекуан.

Само собой понятно, что как только эти сведения о собрании в клубе «Фобур» дошли до меня, я тотчас же обратился письменно к председателю клуба Польдесу, настаивая на устранении анархиста Лекуана, вызванного без его ведома клубом по касающемуся меня и движения вопросу. Я просил гр. Польдеса предоставить мне возможность лично выступить перед собранием клуба «Фобур». В результате моей переписки с Польдесом я и выступил в этом клубе 23 июня 1927 г.

Однако, по причине своеобразного метода ведения этого собрания в клубе «Фобур», а также по причине того, что затрагивавший меня и движение махновщины вопрос был последним вопросом этого собрания - времени оказалось мало (было около 11 часов ночи, когда мне дали слово), моя речь на нем была не полна. Кроме введения к ней чисто исторического характера, указывающего правильные источники, пути и средства антисемитизма на Украине, я ничего другого положительного не мог сказать этому собранию.