Огюст Дерлет - Печать Рлаи

• Название: Печать Рлаи
• Автор: Огюст Дерлет
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

Я сказал ему, что получил наследство и вселился в дядин дом на берегу, а теперь ищу прислугу.

– Вы никого не найдете, – ответил старик, качая головой. – Это место слишком далеко по побережью, и его не сильно-то любят. Вот если бы остался кто-нибудь из Филлипсов… – Он беспомощно развел руками. – Но большинство их погибло в 28-м, во всех этих пожарах и взрывах. Вы еще, правда, можете найти парочку-другую Маршей, которые бы согласились. Некоторые еще остались здесь. В ту ночь их не очень много погибло.

Тогда меня не насторожило это туманное и загадочное заявление. Первой моей мыслью было найти кого-нибудь для работы по дому.

– Марш, – повторил я. – А вы можете дать мне имя и адрес кого-нибудь?

– Да, есть такой человек, – задумчиво ответил хозяин, а потом улыбнулся, словно бы своим мыслям.

Так я познакомился с Адой Марш.

Ей было двадцать пять лег, хотя бывали дни, когда она выглядела намного моложе, а иногда – намного старше своих лет. Я отправился к ней домой, нашел ее и предложил поступить ко мне на службу. У нее был свой автомобиль – старомодный «Форт-Т», она могла сама ездить на работу и обратно. К тому же перспектива работать в том месте, которое она загадочно называла «убежищем Сильвана», казалось, привлекала ее. Ей действительно не терпелось приступить к работе – если бы я захотел, она бы приехала в тот же день. Она не была особенно симпатичной девушкой, но, как и мой дядя, чем-то привлекала меня, как бы не отвращала от себя других. Ее широкий рот с плоскими губами таил в себе какое-то очарование, а в глазах, бывших бесспорно холодными, мне иногда казалось, что-то теплилось.

Она приехала на следующее утро, и мне сразу стало ясно, что она прежде уже была в этом доме – передвигалась она по нему так, словно хорошо его знала.

– Вы ведь уже были здесь? – попытался я вызвать ее на разговор.

– Марши и Филлипсы – старинные друзья, – сказала она и взглянула на меня так, как будто я должен был это знать. И действительно, в тот момент я чувствовал, что это, конечно же, так, как она говорила. – Старые, старые друзья – такие старые, мистер Филлипс, как стара сама Земля. Старые, как вода и Водолей.

Да, она была странной девушкой. Она здесь бывала как гость дяди Сильвана, насколько я выяснил, и больше, чем единожды. Теперь же без всяких раздумий она согласилась работать на меня и, приехав, в разговоре сделала это любопытное сравнение – «как вода и Водолей», – и я невольно подумал о рисунке, который был на всех предметах вокруг нас. Вот здесь в самый первый раз, как я теперь полагаю, размышляя о пережитом, во мне запечатлелось это тягостное ощущение, а через секунду оно же было забыто за другими ее словами.

– Вы слышите, мистер Филлипс? – неожиданно спросила она.

– Что слышу? – переспросил я.

– Если бы вы слышали, вам бы не надо было говорить.

Но вскоре я пришел к выводу, что она нанялась ко не мне не столько работать по дому, сколько просто, чтобы иметь в дом доступ. Я понял ее истинную цель, когда, вернувшись однажды с пляжа раньше назначенного, застал ее не за уборкой, а поглощенной систематическим и тщательным обыском большой центральной комнаты. Я некоторое время наблюдал за ней – как она отодвигала книги, листая их, как осторожно приподнимала картины на стенах, скульптуры на полках, заглядывая везде, где можно было что-нибудь спрятать. Я тогда отступил в другую комнату и громко хлопнул дверью, а когда снова вошел в кабинет, она как ни в чем не бывало стирала с полок пыль.

Я подавил в себе первый порыв заговорить с ней об этом, решив не выдавать себя: если она что-то искала, возможно, я смогу найти это первым. Поэтому я ничего не стал спрашивать, а вечером, когда она уехала, сам принялся за поиски – с того места, где она остановилась. Я не знал, что именно она искала, но мог определить размеры предмета хотя бы по тому, в каких местах она смотрела: это должно быть чем-то небольшим, чуть крупнее обыкновенной книги.

Может, это книга? – постоянно спрашивал я себя в тот вечер.

Потому что, конечно же, не нашел ничего, хотя искал до самой полуночи и сдался лишь тогда, когда совершенно изнемог; я, правда, был удовлетворен одним тем, что за вечер осмотрел больше, чем Ада сможет обыскать за весь завтрашний день, если даже будет заниматься только этим. Я уселся передохнуть в одно из мягких кресел, выстроившихся у стены комнаты, и тут меня посетила первая из моих галлюцинаций – я называю их так за неимением лучшего, более точного слова. Ибо я был весьма далек от сна, когда услышал звук, больше всего напоминавший шорох дыхания какого-то огромного зверя; очнувшись в тот же миг, я был уверен, что и сам дом, и скала, на которой он стоял, и вскоре, плескавшееся о камни внизу, объединились в ритме дыхания, словно различные органы одного гигантского разумного существа. Я почувствовал себя так, как всегда чувствовал, глядя на картины некоторых современных художников, в частности Дейла Николса, для которых земля и контуры пейзажа представляли собой гигантских спящих мужчин или женщин; короче, я ощутил, что отдыхаю на груди, животе или лбу существа, настолько громадного, что сей огромности его я охватить разумом просто не мог.

Не помню, сколько длилась эта иллюзия. Я не переставал думать о вопросе Ады Марш: «Вы слышите?» Что она хотела этим сказать? Ибо определенно и дом, и у скала были живыми и столь же беспокойными, как и море, что струилось к горизонту, на восток. Я долго ощущал эту иллюзию, сидя в кресле. Действительно ли дом вздрагивал, как будто бы вздыхая? Я верил в это – и в то же самое время приписывал это свойство какому-то дефекту в его конструкции и считал, что местное жители не хотят здесь работать как раз из-за его странных движений и звуков.

На третий день я прервал Аду на середине ее поисков.

– Что вы ищете, Ада? – спросил я.

Она смерила меня взглядом с величайшей выдержкой и, видимо, поняла, что я заставал ее за этим занятием и раньше.

– Ваш дядя искал то, что, может быть, и нашел в конце концов, – совершенно искренне: ответила она. – Мне это тоже интересно. И вы бы, возможно, заинтересовались, если бы знали. Вы похожи на нас – вы один из нас, из Маршей и Филипсов, что были до вас.

– А что это такое?

– Записная книжка, дневник, бумаги… – Она пожала плечами. – Ваш дядя говорил о них со мной очень мало, но я знаю. Он уходил очень часто и надолго. Где он в это время был? Возможно, он достиг своей цели, ибо никогда не уходил по земной дороге…

– Быть может, я смогу их найти?

Она покачала головой:

– Вы знаете слишком мало. Вы – как… как посторонний.

– Вы мне расскажете?

– Нет. Кто говорит с тем, кто слишком молод, чтобы понять? Нет, мистер Филлипс, я ничего не скажу. Вы не готовы.

Я обиделся на это – я обиделся на нее. Но я не попросил ее уйти. Ее отношение было провокацией и выз овом, брошенным мне.

II

Два дня спустя я наткнулся на то, что искала Ада Марш.

Бумаги дяди Сильвана были спрятаны в том месте, где Ада искала в самом начале – за полкой курьезных оккультных книг. Но лежали они в тайном углублении, которое мне удалось случайно открыть лишь благодаря собственной неловкости. Там было нечто вроде дневника и множество разрозненных листков и просто клочков бумаги, покрытых крошечными буковками, в которых Я признал почерк дяди. Я немедленно унес всю пачку к себе в комнату и заперся, как будто боялся, что именно этот час, прямо посреди ночи за ними приедет Ада Марш. Это было полным абсурдом, ибо я не только нисколько не боялся ее, но меня притягивало к ней гораздо сильнее, чем я мог даже мечтать, когда встретил ее в первый раз.

Вне всякого сомнения, находка бумаг стала поворотным пунктом в моем существовании. Скажем так: первые двадцать один год были статичными и прошли в ожидании; первые дни в доме дяди Сильвана на побережье стали переходом от прежнего состояния к тому, что должно было наступить; поворот настал с моим открытием – и, конечно, чтением – дядиных бумаг.

Но что я мог понять по первому отрывку, попавшему мне на глаза?

«Подз. Конт. шельф. Сев. край в Иннс., протяженностью вокруг прим. до Сингапура. Ориг. источник у Понапе? А. предполагает: Р. в Тихом вбл. Понапе; Э. считает: Р. У Иннс. Б-ство авторов предполагают большую глубину. Может ли Р. Занимать Конт. шельф целиком от Иннс., до Синг.?»

Это было только начало. Со вторым отрывком дело обстояло не лучше:

«К., который ждет, видя сны, в Р., – это все во всем и везде. Он в Р. у Иннс., и на Понапе, он среди о-вов и в глубинах: Как связаны Глубокие? Где Обад. и Сайрус впервые вступили в контакт? Понапе или меньший о-в? И как? На суше или в воде?»

Но в этой сокровищнице были не только дядины бумаги. Меня ждали другие, еще, более, тревожные откровения. Например, письмо почтенного Джабеза Ловелла Филлипса неизвестному лицу, датированное более чем веком назад, в котором говорилось: