Грэм Джойс - Индиго

• Название: Индиго
• Автор: Грэм Джойс
• Издательство: Азбука
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9985-0763-2

Впервые на русском один из знаковых романов мастера британского магического реализма, автора таких интеллектуальных бестселлеров, как «Зубная фея», «Курение мака», «Дом Утраченных Грез», «Скоро будет буря», «Правда жизни».

Индиго — мифический цвет, недоступный человеческому глазу и сулящий, по легендам, невидимость. Но в сумеречном мире, где таинственный отец Джека Чемберса — царь и бог, индиго приводит к измене, наваждению, безумию.

Узнав о смерти отца, богатого нью-йоркского арт-дилера с обширными эзотерическими интересами, лондонский судебный исполнитель Джек Чемберс не испытывает особых эмоций: он не виделся с отцом пятнадцать лет. Однако именно ему предстоит выступить исполнителем отцовского завещания; на первый взгляд — ничего сложного, но сумеречный мир уже готов распахнуть Джеку свои объятия..

---

Была середина дня. Яркое осеннее солнце. Парадная дверь не заперта. Вновь Малер. Контральто. Ферриер или кто-то похожий на нее. На первом этаже никого, так что я тихо поднялся на второй, прокравшись мимо тех ясноглазых манекенов. Даже сквозь оглушительно звучавшую музыку я слышал, как они трахаются. Натали и один из тех молодых итальянцев, которых я видел в ее студии, когда познакомился с ней. Один из ее дружков-наркоманов. Дверь была слегка приоткрыта. Она, голая, стояла на четвереньках на постели, разведя ноги и приподняв зад. Парень пристроился сзади и охаживал ее, но на глазах у него была повязка, а руки связаны за спиной. Одна из ее эзотерических игр, в которые она любила играть со мной.

Какое-то время я смотрел на это в щель приоткрытой двери. Вдруг она метнула взгляд в мою сторону. Шикнула на парня, пристально глядя на щель. Отодвинулась от него, так что я поспешил вниз и спрятался в темной комнате под лестницей.

Я слышал, как они приближались, открывая и закрывая двери комнат. Я вывинтил ультрафиолетовую лампочку — и хорошо сделал, потому что спустя пару минут дверь открылась и появившаяся рука щелкнула выключателем. Потом раздался окрик Натали, и рука и ее хозяин исчезли. Я услышал, как шаги снова поднимаются по лестнице, и воспользовался моментом, чтобы незамеченным выскользнуть из дома.

Я направился в сторону ворот Святого Себастиана, не зная, что мне делать, куда идти. Потом мне пришло в голову, что у меня больше прав находиться в доме, чем у них. Почему это я должен был бежать? Я вернулся, чтобы выгнать их, но они уже ушли сами.

Я решил, что стоит расквитаться с Натали, прежде чем возвращаться в Лондон спасать свою контору. Сознался себе, что хочу достать ее. Потом подумал, что если кто-то незаметно жил в доме в моем присутствии, то и я могу сделать то же самое.

Я отпер чердак, устроил себе там постель. Дня два спустя появились Натали и ее парень. Они были буйные любовники. Я следил за ними. Однажды Натали надела на голову ту странную штуковину вроде шлема, помнишь? И не снимала, пока итальянский дружок имел ее. О, она и его заставляла надевать этот шлем. Иногда они накачивались травкой, спидом, кокаином, кислотой и прочей дурью.

Как-то я услышал, что они ссорятся. Натали переходила с итальянского на английский и обратно: «Дурак, ревнивый итальяшка, раздолбай безмозглый! Если бы ты не избавился от того англичанина, сейчас дом был бы наш!»

«Strega! Prostituta![24] Не трогал я твоего долбаного англичанина!»

Я ничего не понимал: ведь в любом случае деньги от продажи дома получала она. Но то, что они считали меня мертвым, давало мне свободу действий. Я стал включать музыку во всякое неподходящее время, чем сводил их с ума. Всегда Кэтлин Ферриер, «Орфея и Эвридику», — среди ночи или когда они неистовствовали в постели. Плюс к этому оставлял открытой дверь в темную комнату, чтобы они это видели. Однажды разбил темные очки, принадлежавшие парню.

Я делал все, чтобы Натали решила, будто мой отец по-прежнему жив. Когда парень купил себе новые очки, я сломал и эти. Я нашел ее ключи, отправился в студию и засунул ее картины — все в сине-фиолетовой гамме — в холодильник. И даже ухитрился подложить ключи обратно, прежде чем она хватилась их.

Однажды ночью, когда они отключились, накачавшись кьянти и наркотиков, я вошел в их комнату. Наклонился над спящей Натали — просто нос к носу. Мне хотелось, чтобы она проснулась и увидела перед собой мое усмехающееся лицо. Но ни она, ни он не проснулись. Я отошел от кровати и двигался в тень, когда она открыла глаза и посмотрела на меня. Я замер на месте и просто закрыл глаза. Испытанный прием ночных воров. Когда я открыл их, она уже спала. Если бы назавтра она что-то вспомнила, то решила бы, что это ей приснилось.

И все это время я оставался в доме, лежал в темноте чердака, снова и снова прокручивая в памяти тот момент, когда меня столкнули в Тибр. Вспоминал вихрь огней. Редкие машины, проезжавшие мимо, лица людей за рулем в оранжевом свете фонарей, полосы света от фар и — там, на берегу, — лицо человека, толкнувшего меня в воду. Я снова и снова возвращался к этому лицу. Смутному, расплывчатому; искаженному и демоническому. И порой, напряжением памяти приблизительно восстанавливая его черты, я мог сказать, что оно напоминает лицо моего отца…

Луиза отвлекла его от воспоминаний, сказав:

— Все позади, Джек. Все уже позади. — Она подняла стакан. — За неведомых влюбленных, которые вытащили тебя из реки!

— Я уже пил за них и выпью снова. — Он осушил стакан.

— Еще два виски! — крикнула Луиза бармену. Когда Джек взял новый стакан, Луиза стиснула ему руку. — Ты любишь Натали?

— Я даже не уверен, что знаю, кто такая Натали.

Она недоуменно взглянула на него. Джек полез во внутренний карман и достал конверт.

— Я жил на чердаке, словно привидение, и не представлял, чем все это кончится. Потом нашел кое-что там, где спал.

Он открыл конверт и высыпал содержимое перед собой на стойку.

— На чердаке была коробка из-под обуви, и в ней я нашел вот это и кое-что еще. Личные документы, письма, страховой полис и тому подобное, все на имя Натали Ширер. Вот это, — сказал он, размахивая перед Луизой сложенным удостоверением, — международные водительские права, выданные в Британии.

— И что? — спросила Луиза.

— Посмотри на это грустное лицо на фотографии. Мне кажется, это не Натали Ширер.

31

Луиза отвезла Джека к себе домой. Когда они забирали Билли от няньки, мальчуган с криком «дядь Джек!» бросился в объятия Джека.

— Мы много говорили о тебе, — попыталась объяснить порыв Билли Луиза.

Билли долго не отпускал шею Джека.

— Он выглядит старше, — глупо сказал Джек.

— Да, он стал старше. На несколько недель.

Но больше Луизу беспокоило то, что старше стал выглядеть Джек. Вид у него был усталый. Он несколько раз чихнул, как будто сильно простудился. Глаза у него были воспаленные, в красных прожилках, хотя зрачки чистые, здоровые и блестели, почти неуловимо подергиваясь.

— Джек, я хочу поговорить с тобой о книге.

— О книге?

— Брось. Ты прекрасно понимаешь, какую книгу я имею в виду. Я знаю, чем ты занимался. Ты подсел на нее, как на наркотик, Джек.

— Он пишет правду.

— Знаю. Я сказала тебе это в самом начале.

— Я думал, это все чепуха, бред. Но это правда. Начинаешь видеть всякое.

— Как далеко ты зашел? Я хотела бы знать. Джек не успел ответить, зазвонил телефон. Луиза передала ему Билли и схватила трубку. Она повернулась спиной к Джеку и говорила то громко и оживленно, то тихо и осторожно. Потом надолго замолчала.

— Не бросай трубку, как в тот раз. Ты знаешь, что можешь попросить меня о чем угодно. О чем угодно.

Кто бы ни был на другом конце провода, непохоже было, чтобы он хотел разговаривать. Иногда Луиза переходила на ободряющий, нежно-сострадательный шепот. Потом прикрыла трубку ладонью и прошипела Джеку:

— Сколько у тебя денег при себе?

Джек проверил наличность.

— Около ста пятидесяти долларов.

Она кивнула и прожурчала в трубку:

— Я могу дать тебе пару сотен прямо сейчас. Конечно. Нет. Нет. Этого я делать не стану. Если ты дашь мне адрес. — Она что-то торопливо записала на клочке бумаги. — Я буду там через час. Не подведи меня. Не хочу одна бродить по улице. Знаю. Знаю, ты не станешь подвергать меня опасности.

Луиза положила трубку. Уже надевая пальто, сказала:

— Билли, будешь хорошим мальчиком и позволишь дяде Джеку искупать тебя, почитать сказку и уложить в кроватку? Мамочке нужно ненадолго выйти, но я очень скоро вернусь.

— Да. — У Билли не было вопросов.

Зато у Джека были.

— По какому поводу звонили?

— Где эти сто пятьдесят долларов?

Джек протянул деньги.

— Зачем они тебе?

— Я верну их тебе завтра же, утром. Сможешь управиться с Билли?

— Управлюсь, но я хотел…

— Я так рада, что ты здесь, Джек. — Она чмокнула его в лоб. — Так рада. — И выскочила из квартиры.

— Ушла. — сказал Билли Джеку. — Ушла.

— Когда это ты начал говорить? — удивился Джек.

Луиза отсутствовала почти три часа. А когда вернулась, вид у нее был подавленный и измученный. Джек сидел в полутемной комнате, слушал тихие жалобы Мадди Уотерса.[25] Прежде чем что-то сказать Джеку, Луиза заглянула к Билли.

— Он у тебя уснул! Ты справляешься лучше меня.

Джек пожал плечами. Луиза посмотрела на пустую бутылку «макаллана» на столе.

— Вижу, ты прикончил мой лучший виски. И наверняка выпил бы еще.

— Сейчас узнаешь, что у меня всегда с собой.

Она кивнула и нашла в себе силы улыбнуться, когда он дернул молнию сумки. Он налил ей и себе. Луиза то и дело вздыхала. Они молча выпили. Он чувствовал, что, если будет терпелив, она сама все расскажет.