Натан Эйдельман - Вьеварум

• Название: Вьеварум
• Автор: Натан Эйдельман
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9697-0342-1

Вьеварум — так подписал секретный документ, первую российскую конституцию, один из образованнейших декабристов Никита Муравьев. Тайны российской истории — любимая тема Натана Эйдельмана. Читатель посетит вместе с автором заседания декабристов, заглянет в зашифрованные страницы рукописей Пушкина, отправится в поисках исчезнувших людей и в Сибирь, и в Полинезию, познакомится с малоизвестными фактами биографии генерала Ермолова, князя Долгорукова, Герцена и Огарева…

---

К тому ж он мог явиться туда под чужим именем… Более того, он мог туда и не явиться: как раз в 1857 году туземцы-маори избрали королем старого вождя Потатау (что значит "Крик в ночи") и смело начали безнадежную войну за свои земли и права. В связи с этим поток эмигрантов в Новую Зеландию тогда временно уменьшился и устремился в Австралию, Калифорнию…

Если так, то наша задача, кажется, совсем не решается. Но прежде надо «исчерпать» Новую Зеландию. Только неясно — как… Что еще можно сделать? Приятель, физик и писатель, говорит:

— А ты хоть знаешь дату отплытия своего героя из Лондона?

— А как же! Тридцать первого августа 1857 года он дал Герцену расписку. Герцен пишет, что провожал Бахметева "на другой день", то есть первого сентября…

— Слушай, так как же это ты?..

Я уловил в его голосе столько удивления, что мгновенно догадался: действительно, как же это я?

Надо узнать, надо было давно узнать, какие суда отправлялись в сторону Тихого океана из Лондона 1 сентября 1857 года.

* * *

Не правда ли, как просто — взять и узнать.

Я снова вспоминаю "Детей капитана Гранта", роман, как-то все время удивительно переплетающийся с нашей историей…

Гленарван взял какую-то газету и сразу нашел: "Бриг «Британия», капитан Грант, отплытие такого-то числа…" Какую же он взял газету? Оказывается, "Торговую и мореходную".

А вот еще — Джозеф Конрад, "Зеркало морей". В газете появлялись сообщения о том, что такое-то судно задерживается, а такое-то пропало без вести. Нахожу нужную страницу: оказывается, речь идет о "Флотской газете".

Прихожу в библиографический отдел Ленинской библиотеки, и через минуту передо мной исполинские тома — списки всех газет, газетиц, газетищ, журналов и журнальцев, когда-либо издававшихся в пределах Британской империи.

Ищу нужные названия… Их нет! Тогда принимаюсь разыскивать "Британскую торговую и мореходную газету", "Британскую флотскую", "Лондонскую торговую", "Лондонскую флотскую" — никаких результатов. Страшная мысль: Жюль Берн и Конрад сочиняют… Но, возможно, они просто дают названия приблизительные.

Грустно мне стало. Конечно, можно связаться со знатоками морской истории и английской истории, узнать у них. Но даже если они назовут издание, скорее всего у нас его не найти: сто с лишним лет назад регулярно поступали и сохранялись только крупнейшие газеты. Крупнейшие… А почему бы не заглянуть в них? И вот я заказываю «Таймс».

Громадные страницы с традиционным для этой газеты мельчайшим шрифтом — нонпарелью. Известия из Петербурга, где, по слухам, "собираются отменять крепостное право", очередная сводка о подавлении сипайского восстания, отчет о последней экспедиции, разыскивающей истоки Нила. И страницы, страницы, страницы объявлений: продается… покупается… джентльмен купит… купит лошадь, судно, акции, землю, фабрику, торговое агентство… И наконец объявления о судах, выходящих в море.

Обнаруживаю, что с 25 августа до 5 сентября 1857 года в сторону Тихого океана отправлялось всего одно судно: клиппер «Акаста», водоизмещение 600 тонн, капитан Т. Ахьер, место назначения — Новая Зеландия (города Веллингтон, Нельсон), отправление — Лондон, 31 августа.

Отлично! Единственный корабль в интересующем меня направлении, в нужные мне дни идет в Новую Зеландию. Один за десять дней — ни с чем не спутать. Но только почему же 31 августа, когда нужно 1 сентября?

Продолжаю листать «Таймс»… 30 августа: "Пассажирам, отправляющимся на «Акасте», явиться с вещами к полудню 31 августа". Все же заглядываю в номер от 31 августа и вдруг вижу: "Пассажирам, отправляющимся на «Акасте», явиться с вещами к полудню 1 сентября"(!).

В последующие дни новых объявлений нет. Значит, «Акаста» на сутки задержалась, значит, ушла 1 сентября, значит, где-нибудь к началу ноября должна была прибыть в Веллингтон… Все ясно. И почти ничего не известно… Начинаю понимать, что некогда слишком поторопился с отправкой писем на Тихий океан.

Теперь я могу послать туда новые сведения. Я их посылаю…

В Окленд уходит письмо, адресованное г-ну Мэррею Гиттосу, новозеландскому писателю. Мне сообщили его адрес члены Общества СССР — Новая Зеландия. Говорят, что по складу своего характера этот человек может помочь.

"Я тотчас обсудил вопрос, — отвечал Мэррей Гиттос, — со своим другом, который может произвести необходимые розыски. Он сказал мне, что будет возможно получить список пассажиров «Акасты». Однако мы оба уверены, что никогда не слышали какого-либо упоминания ни о Павле Бахметеве, ни о какой-либо социалистической общине, которая могла бы быть связана с ним. И мы полагаем, что нам было бы кое-что известно, если бы Бахметев действительно осуществил свои намерения в Новой Зеландии".

Через полгода М. Гиттос сообщил, что найти следы Бахметева ему не удалось…

ВАРИАНТ НЕ ИСКЛЮЧЕН, ХОТЬ И МАЛОВЕРОЯТЕН…

Снова уходят научные суда. На них несколько человек помнят о Бахметеве, и если он им встретится…

А физик и писатель недавно заметил, что если бы найти корабельный журнал «Акасты», то все было бы в порядке: такой человек, как Бахметев, не остался бы незамеченным… И Герцен и Мордовцев свидетельствуют, что иностранные языки он знал плоховато. Что должен делать человек с такими намерениями, как у Бахметева, во время долгого плавания? Ясное дело — изучать язык. Каким образом? Общаясь с пассажирами. Стало быть, он был на виду и мог попасть в журнал.

Я ценю сообразительность моего друга и вежливо выспрашиваю, как бы мне сей журнал заполучить. Физик-писатель довольно долго размышляет и приходит к выводу, что все это не очень легко, потому что "дело мужское".

* * *

Мало ли что может случиться с одним человеком в большом мире. Мог ведь он даже и в Россию вернуться (только не в Саратов — непременно Мордовцев узнал бы об этом). Мог поддерживать с кем-то переписку (например, с Августом К. Но только не с родней: просил Герцена не давать денег наследникам).

Впрочем, я завожу переписку с деревней Изнаир, бывшим имением Бахметева, и мне сочувственно отвечают несколько старожилов, помнивших имена прежних бар, но никогда не слыхавших об "особенном человеке" Павле Бахметеве.

Согласно "Что делать?", Рахметов собирался в Америку. Бахметев мог "последовать за ним". Мог, не дождавшись революции на родине, бесплодно существовать в эмиграции. Мог, конечно, и погибнуть.

И никогда не узнал, что стал героем знаменитого романа и привел сотни будущих революционеров к рахметовским мечтам и рахметовскому делу.

Я ничего не ведаю о судьбе этого человека. Но она почему-то тревожит меня…

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Вьеварум — Муравьев. Бывают загадки, шарады и посложнее, чем эта.

Впрочем, Никита Муравьев, один из образованнейших декабристов, догадывался о том не хуже нас.

Зачем же так наивно конспирировал? Или шутил? Ответ на эти два вопроса не кажется слишком важным. Куда сложнее понять все, что связано с документом, который подписан Вьеварум.

Смелое, вольное сочинение, но составленное лет за пятнадцать до того, как декабрист родился. Муравьев его только немного переделал, отредактировал, так, чтобы рукопись XVIII века была поближе, понятнее людям XIX века.

Кто же первоначальный автор? Он не оставил на опасном документе своего имени, даже написанного наоборот. Но мы все равно знаем: то был Денис Фонвизин, сочинитель «Недоросля». Текст, что понравился Никите Муравьеву, был вступлением в потаенную российскую конституцию, которая должна была ограничить самодержавие на полвека раньше, чем о том же начали мечтать декабристы, Пушкин, Герцен.

Где же сама конституция?

Нет ее. Была — но исчезла… Кажется, сожжена; впрочем, есть намеки, что сохранилась — но где, когда?..

Простая загадка Вьеварум — Муравьев ведет к трудной, сложной тайне, а от нее — к другим. Но наша книга закончена…

* * *

Пока книга готовилась к печати, был получен ответ на одну из исторических загадок: обнаружен «Герцен-вальс».

Его привезла из Франции и передала Государственному Литературному музею правнучка писателя Наталья Петровна Герцен, получившая ноты в дар от своего родственника Леонарда Риста.

Комментарии

1 Де Рибас — одесский историк, пушкинист. Потомок адмирала де Рибаса (Дерибаса), одного из основателей Одессы, в честь которого — Дерибасовская улица.

2 В записи М. А. Цявловского, сделанной по памяти, как выяснилось позже, было несколько неточностей. В частности, А. С. Сомов был знаком не с Антоном Фонтоном, а с его сыном Николаем Антоновичем.

3 Конечно, подразумевается лорд Байрон.