Константин Гордиенко - Девушка под яблоней (Буймир - 2)

• Название: Девушка под яблоней (Буймир - 2)
• Автор: Константин Гордиенко
• Жанр: История

---

Раскормленная Татьяна, в тревоге за мужа, тяжко вздыхала. Награды, медали, почет, слава - неужели все развеялось как дым? Закатилась его звездочка, погасла Игнатова сила? Себе не верила. Черта лысого поймешь тут, какого начальника улещать прикажете!

Кладовщика Игната, надо сказать, первая неудача не заставила сдаться, у него еще теплился слабый огонек надежды. Он со всем жаром продолжает доказывать, кого, по его мнению, требуется послать на выставку, кто своими достижениями прославил Буймир. Расхваливает доярку Саньку: поставила коров на ноги, умеет и присмотреть за ними, и раздоить.

- Если Санька останется на ферме, то недригайловская овца и та станет давать больше молока, чем у нее корова! Совсем на нет сойдет ферма! наперекор кладовщику ведет свое Мавра. Настырная баба, затвердила, будто знатная доярка Санька запустила коров: тощие, нечищеные, вечно ревут. Родион к самым отборным приставил - и тех ухайдакала. Чем зарабатывает славу? Председателю угодила!

Собрание шумно поддержало Мавру.

Заныло сердце, Соломия не стерпела, тоже вставила свое слово. Напала на представителей райцентра. Не выбирая выражений, распекала, что позволяют черт-те кому распускать бесстыжие языки. Ежели б не Нагорный, да кто бы тут посмел нахально выступать против председателя? Не видно разве, что Устин Павлюк не зря собрал своих приспешников, ведет поход против председателя? Родион лишь грозно посматривает на обидчиков - разве это поможет? Чуть Урущак попробует на кого прикрикнуть: "Это не по существу!" - Нагорный тут как тут, предостерегает: "Не закрывай людям рта!" Им только дай волю!

- Ты лучше скажи - сколько у тебя трудодней? - спросила Текля Селивониху.

Что могла сказать Соломия, которая одного дня в поле не была.

- А чтоб ты не разродилась! - с помутневшими, налитыми злобной яростью глазами накинулась Соломия на Теклю.

Посыпались угрожающие выкрики, люди требовали, чтобы Соломию выдворили, поднялась такая неразбериха, что Нагорному пришлось призвать собрание к порядку. Одна Соломия никак не могла утихомириться, привыкла, что все должно склоняться перед ней. Она фыркала, злилась. И неизвестно, какой бы еще номер выкинула, да Селивон, зная характер своей половины, грозно цыкнул на нее: с нее станется, доведет до беды и не такое еще наговорит начальникам! И Соломия, нельзя сказать, чтобы очень охотно, все же подчинилась.

А пастух Савва просил Нагорного обратить внимание на то, как обленились, распоясались, сколько спеси в таких вот ленивых самодурках и как бесцеремонно разговаривают они с людьми. Однако нельзя сказать, чтобы Соломия без дела лето сидела. Разве мало было проплешин на колхозных огородах, в бригаде Дороша: где вымокнет, где капустница поест - земли хватает. Соломия с Татьяной засевали те проплешины махрой, возили в Сумы на базар, неплохая выручка получалась. Станет ли председатель прекословить? Днюет и ночует у Селивона, дочку сю Саньку собирается протащить на выставку.

И, удивительно, пастуху никто словом не возразил, один кладовщик выкрикнул: "Брехня!" Зато собрание единогласно признало: пастух говорит правду. Нелегкий денек выпал Селивону.

Нагорный внимательно слушает, следит за настроением собрания.

- А что делает Соломия в колхозе? - спрашивает Нагорный председателя.

- Помогает колхозу, - не подумав, второпях отвечает Родион под общий смех.

"Почему люди смеются?" - никак не может взять в толк Родион.

Пастух Савва объясняет секретарю - лучше бы уж он молчал:

- Всякий раз, как артель вывозит на базар муку, сахар, сало, мед, арбузы, либо картошку, или что сад уродил, Соломия - что правда, то правда - сидит на машине и торговлей заправляет. Увидит, что вокруг толпа скопилась, "набавь по рублю на кило", - приказывает продавцу. По всей округе идет молва - толковая в торговом деле женщина. Настрогала сотню трудодней, а уж что барышей - не счесть.

Устин Павлюк говорил спокойно, сдержанно, убеждал, что честь Буймира в руках пастуха и его сына Марка. Именно за то, что они всегда стояли на страже правды и выступали с критикой на собраниях, Родион Ржа прогнал их с фермы - и, надо сказать, с согласия Урущака, - а к рекордисткам приставил Саньку, никуда не годную доярку.

Колхозников долго убеждать не пришлось - все ясно, все понятно, - не дали и договорить, тут же согласились с мнением Павлюка, поднялся оживленный гомон, раздались оглушительные выкрики:

- Ура!

- Молоды!

- Образцово поставили ферму! На совесть поработали!

- Достойны ехать в Москву!

От такого оборота дела, ясно, мало радости Родиону, зато Нагорный своими глазами увидел, кто в почете у людей - уж во всяком случае не Родион Ржа. О кладовщике Игнате да Селивоне и говорить не приходится вроде даже занедужили. И Урущак темнее тучи сидит за столом президиума, слушает, как Павлюк прорабатывает его, и не может ничего поделать.

Повеселел пастух Савва: собрание бурно приветствовало его. В почете у колхозников пастух и его сын Марко. Сколько бед и невзгод вытерпели они по милости Селивоновой компании! Нагорный все видит и сделает из этого выводы. Несдобровать тогда Урущаку.

И в президиум Марка выбрали. Саньке даже глядеть на него муторно.

- Таким орлом посматривает на всех, словно век свой по президиумам сидит... - показывая на Марка, искала она сочувствия у Тихона.

А Марко - у всех ведь на виду! - едва сдерживал свое волнение.

Опять у Марка светлые дни. Текля всей душой радовалась за него. В прах рассыпались все мерзкие замыслы, все ухищрения врагов, а Родион сидит, нахохлившись как сыч, боится за свое положение. И Урущак помочь не может, - пожалуй, самому еще придется отвечать перед райкомом. А пока что люди выводят на чистую воду Селивоновых дружков, собиравшихся присвоить себе чужую честь, чужую славу. Хотя их и постигла неудача, они все еще не теряли надежды - авось Родион вызволит.

- Председатель у нас - родного отца не нужно, - клянется бригадир Дорош.

- Давно пора оценить по достоинству Родиона Марковича! - обращается к собранию кладовщик Игнат.

- Для него все равны, - говорит Гаврила.

- Только при Родионе Марковиче и стал у нас порядок! - откликается Перфил.

- Родион Маркович действительно, что называется, ведет нас к зажиточной жизни! - прибавляет Селивон.

Нельзя сказать, чтоб председатель был не в чести. Лестные отзывы так и сыплются.

- За Родионом Марковичем только и свет увидели! - восклицает Соломия.

Торжественный хор похвал нарушил будничный голос доярки Мавры:

- За Родионом всем прихвостням привольно жилось, изрядно-таки попользовались.

Пастух Савва рассказал собранию - давно уже несогласно живут Мавра с Соломией. А началось с того, что завхозовская корова повадилась гулять по всему бригадному хозяйству, грызла свеклу, картошку, дергала сено - совсем как завхоз, и никто не смел прогнать ее. Люди проходят мимо, смотрят, сокрушаются. Что ж поделаешь - корова-то завхоза. Селивон тоже видит и похаживает себе как ни в чем не бывало, ирмосы поет. А Мавра возьми и отгони завхозовскую корову от стога да ну честить при всем честном народе Селивона. С того и пошло. Деревья у соседей разрослись, березы, осокори обступили Селивонову усадьбу, - кидают, вишь ты, тень, глушат Селивонов огород. И Селивон приказывает Мусию Завирюхе срубить их. Завирюха не послушал, так Селивониха кипятком ошпаривала корни, пока не высохли все деревья. Потом чемерицей потравила кур. Издавна не ладят соседки, да и сейчас Мавра попрекает Селивониху, что та целое лето прохлаждалась в тенечке.

Поднялся, привлекая общее внимание, председатель. Родиону будто дела не было до бурных споров, расходившихся страстей, хотя кое-кто и старался набросить на него тень, ругали кладовщика, завхоза - так разве председатель к этому причастен? С необычным словом обратился Родион к собранию, что громом оглушил:

- Я родился под грохот канонады, - торжественно провозгласил он.

Селивониха с восторгом воззрилась на председателя: знал, что сказать!

Нет никакого сомнения, человек хотел сказать нечто очень важное, значительное - да разве дадут? Устин Павлюк нарушил высокий строй мыслей председателя:

- Ты расскажи, как разогнал кадры!

- И как поставил прихвостней да полюбовниц! - ввернула Мавра.

- Горлодеров да лодырей! - заметил Марко.

- Привел в упадок ферму! - подтвердил Мусий Завирюха.

- Чуть весь скот не загубил! - вставил тракторист Сень.

Родион решил бить противника фактами.

- И трудодней в нынешнем году выработали больше, - старался он перекрыть голоса.

Тут Панько Цвиркун услужливо подал справочку, свидетельствующую о росте трудовой дисциплины.

- Трудодней выработали больше, почему же доходы меньше? - спрашивает пастух.

Не дадут Родиону слова сказать.

- Девичья бригада вытянула колхоз! - кричит Сень.

Родион на этот выкрик не обращает внимания. Зато обращают другие.