Константин Гордиенко - Девушка под яблоней (Буймир - 2)

• Название: Девушка под яблоней (Буймир - 2)
• Автор: Константин Гордиенко
• Жанр: История

---

- Только зря трудодни переводить будем!

Зелен еще тракторист, чтобы верх взять над старым, опытным хлеборобом!

- Я бы только борону пустил, - настаивал на своем Родион, проверенное дело.

Сень убедился, что заместитель председателя не отличается толковостью.

- Как пойдет борона по крепкой земле, когда хлеб по колено?

Родион не поверил словам тракториста, - кроме Сеня, никому бы и в голову не пришла эдакая шальная мысль.

Но не удалось ему расхолодить людей, всех захватило предложение тракториста. Устин Павлюк и Мусий Завирюха уцепились даже - находка! А про Теклю и говорить нечего.

Поощренный вниманием друзей, Сень начинает объяснять свою мысль подробней. Шагая рядом с Теклей, он говорит:

- Удивительные люди встречаются, - кивает он на Родиона. - Бороной-то испокон веку боронуем, а вот ротационная мотыга - новинка, бес ее знает, что за штука.

Когда спали морозы, попробовали пустить бороны, чтобы разрыхлить землю, забороновать трещины, и тут увидели - задубела земля, скребут поверху зубцы, как по дороге, и следа не оставляют. И тогда, послушавшись Сеня, пустили ротационные мотыги, которые давно лежали в колхозе без дела.

Борона рвет, а ротационная мотыга давит, диски вертятся и зубцами разрыхляют грунт, посевов не рвут, а корку разбивают. И трещин как не бывало! Мотыга ходила поперек посевов, а вот Текля с Сенем надумали пустить ее и по диагонали, да посильнее придавили тяжелым колесом, - зубцы глубже вонзаются в задубелый слой, ворошат его.

На буграх, где уже повыпирали узлы кущения, по совету Сеня пустили еще кольчатые катки - придавили... И тут Сень удивил вдруг Мусия Завирюху. На песках, сказал он, можно выдавить корень. На плотной земле безопасней. Сень хорошо разбирается в грунтах - уверился Мусий Завирюха. А Текля перенимала эти знания от тракториста.

Не раз в ту весну в апреле студеные ветры сковывали землю, днем пригревало солнце, земля оттаивала, но посевы были предохранены от вымерзания. На радостях Устин Павлюк, нескупясь, делился с соседями своим опытом борьбы с вымерзанием.

Родион предостерегал председателя:

- Еще не известно, поможет ли это делу.

Устин Павлюк доказывал:

- Разве уже не видно? Верхний слой почвы разрыхлен? Трещин нет? Какие еще могут быть сомнения?

Дошло до крупного столкновения.

Устин Павлюк:

- Наша святая обязанность делиться с соседями опытом.

Родион Ржа:

- Чтобы они вперед выскочили?

Текля:

- Надо, чтобы люди узнали, как можно избежать беды.

Родион Ржа:

- Да ведь мы соревнуемся с ними! Хотите, чтобы обогнали?

- Нет у тебя государственного ума, - укорял его Мусий Завирюха.

Родиона не так-то просто переубедить - человек упорного нрава. Если в Буймире урожай будет выше, чем у соседей, кому все почести выпадут? Награды, премии, надбавки? Смотришь, и Родиона тогда не обойдут. Кулики и без того посмеиваются над нами... Вот Сень с Теклей по молодости лет упрекают его, что он не болеет за народное добро. А кто в колхозе больше его печется, чтобы колхозники жили в достатке?

Вскоре обнаружилось, что в Куликах вымерзло больше ста гектаров посевов.

В Буймире же не пришлось пересевать ни одного гектара.

- Климат не тот... - глумливо кивал в сторону Куликов Родион Ржа.

4

В глазах зарябило, когда девичий цветник высыпал на сцену. Множество девичьих пар то вьются змейкой, то свиваются в венок, взмахивают пышными цветистыми рукавами, словно крыльями. На светло-желтом поле плывут, завиваются малиновые разводы, мелькают плахты, красные сапожки, зеленые пояса, перевиваются ленты, набегая синими волнами, и тогда все заплывает туманом. Волшебство, да и только! А девчата красивые - чернобровые, гибкие в стане, с округлыми плечами - все кружатся да кружатся... Марко с Сенем полюбовались минутку и двинулись дальше с нерастаявшей улыбкой на задумчивых лицах.

Плавная степная раздольная песня плещется на солнце, звенит в сердце, ветер уносит ее в синюю даль. Послушать песенников собралось порядочно народу, среди молодежи - седые головы. Окинув толпу беглым взглядом, друзья и здесь долго не задержались.

Цветастый платочек привлек их внимание. Текля со своей подругой Галей осматривали выставку народного творчества. Возле девчат увивался Тихон, его, конечно, интересовали не столько образцы вышивок, сколько сами вышивальщицы. Текля - стройная, русая, кареглазая, Галя - крепкая, круглолицая, чернобровая, каждая привлекательна по-своему, - сам бес не скажет, за какой тут приударить.

Подруги рассуждали о том, что васильковый цвет молодит и что наши вышивальщицы любят яркие краски.

Было бы очень кстати и Тихону ввернуть словечко насчет столь деликатного дела - да что тут скажешь? Что у него в глазах пестро от этих мелькающих зеленых и красных пятен? И потому он предпочитал молча, с глубокомысленным видом разглядывать эти вставки и манишки... Иногда, правда, и он вместе с девчатами с непритворным восхищением любовался узорчатыми рушниками. А вот подходящие слова на язык не шли. Хоть беги в Лебедин, в музей, слушать лекции. До чего же иногда можно заморочить голову человеку!

А вот Марко и Сень - те действительно глаз не могут оторвать от рушников. Заводят непринужденный разговор с девчатами и, к досаде Тихона, обнаруживают полную осведомленность во всех этих девичьих рукоделиях... Мало того, подруги с удовольствием слушают Марковы размышления насчет узоров. Где только набрался он этой премудрости?

- Уже не увидите теперь ковры на черном фоне, где не то разводы, не то слезы расплываются...

Тракторист Сень в свою очередь добавляет:

- Отошли в прошлое мрачные краски.

Шагают себе рядом, ведут разговор в тон девичьим мыслям, а Тихон словно и не смыслит ничего. Молчит да без толку топчется.

- Не вышивки, а одно очарование, - в задумчивости любуется Галя.

- А мне не нравятся жаркие краски, я более спокойные люблю, теплые, мечтательно говорит Текля.

- А мне чтобы горело все! - даже притопывает ногой черноволосая румяная девушка.

- Не люблю резких цветов, мне больше по душе мягкие тона, - твердит свое русоволосая.

Кучка девчат, окруживших Саньку, тянулась следом за Теклей, рассматривала рушники, вставки. Разговоров, горячих споров здесь не было слышно, угрюмо хмурившаяся Санька больше наблюдала, как увивались парни за Теклей да за Галей, прислушивалась к оживленной, незатихавшей беседе, к шуткам парней.

Насмешливо косилась на них - и с чего они в таком раже? Заносчиво бросила в девичий круг, кивнув на Теклю:

- Сразу видно - нет хвантазии.

Девчата только посмеивались - их не проведешь.

Наткнувшись на какую-то вышитую полоску, Марко проявил неожиданную осведомленность:

- Видно, еще наши матери вышивали, из бузиновой ягоды, из лепестков подсолнуха варили краску...

Вот и угадай, чем можно увлечь девчат! И подруги с удивлением прислушиваются к Марку, внимательно присматриваются к дивным краскам - не выцвели ведь, не выгорели! А Тихон, уж на что видный, веселый, находчивый, уж на что мастак на шутки-прибаутки, на этот раз ни тпру ни ну!

Перед расшитыми рушниками подруги заговорили о хитрой науке - о русском мелком и широком болгарском крестике, о полтавской глади, - как ни прислушивались хлопцы, ничего не могли уразуметь. И даже хваленый Марко не нашел что сказать.

Он задумался: может ли человек, не одно лето с жадностью вбиравший чудесные краски природы, купавшийся в песнях, любящий книгу, творец социалистических урожаев, может ли чувствовать себя такой человек беспомощным перед картиной художника, перед любым произведением народного творчества? Пусть и недостает специальных знаний, но человек тянется к красоте, к правде, созданной пылким сердцем вышивальщицы.

...Встречали в поле малиновый рассвет. Голубые росы омывали ноги. Легкие вдыхали аромат восковых хлебов. Глаза радовались краскам земли.

Не о том ли самом читали на полотне подруги?

Тихону, не имевшему склонности к подобным размышлениям, давно уже наскучило разглядывать вышивки. Русоволосая девушка - синий казакин в поясе собран в сборку - притягивала его внимание. Во дворе среди вековых сосен разгуливала молодежь. Старики грели на солнце бороды.

Едва-едва начала пробиваться травка, набухали почки на деревьях, вольно дышала грудь. Радовал людей приход весны. Вот-вот брызнет земля цветеньем. Старики смотрели на молодые пары, тихонько переговаривались сами молодели.

Девчата всю зиму пряли, нет, не просто так себе пряли, как их бабки да матери - при каганцах с грехом пополам на плохонькую сорочку напрядут. Чудесный свет на том полотне заиграет - на экран девчата полотно готовили. В перерывах между курсами, лекциями девчата шили театральный занавес, на декорации шло полотно погрубее. Иногда можно было видеть, как все в снегу, шагая за санями, девчата везли навоз в поле и, перекликаясь, на ходу репетировали драму.