Найо Марш - Премьера убийства

• Название: Премьера убийства
• Автор: Найо Марш
• Издательство: «Грифон М»
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-98862-002-7

Молодая девушка приезжает из Новой Зеландии в Лондон, мечтая продолжить театральную карьеру, успешно начатую в английской труппе во время гастролей той у нее на родине, а затем и в Австралии. Сначала ей очень не повезло — её обокрали в порту, некоторое время она безуспешно скиталась по Лондону в поисках работы, уже почти отчаявшись, согласилась занять случайно подвернувшееся место костюмерши в одном из театров, но тут последовало чудесное превращение Золушки в принцессу…

---

— Но мы же еще не знаем всех обстоятельств… — закашлялся инспектор Фокс.

— Да! И это самое печальное! А ведь наверняка все лежит на поверхности, только мы пока не можем схватить это… Джибсон, вы что-нибудь обнаружили?

Сержант перелистал свой блокнотик и стал читать официальным голосом, как зачитывают сообщения о кончине главы государства:

— Итак, обнаружено: гардероб. Высокое зеркало. В буфете — парик, румяна, коробочка с надписью «Крем для носа», семь коробочек с гримом и закрытая коробка с порошком. На полке перед зеркалом лежит полотенце. На полотенце — поднос с шестью помадками грима. Рядом — бутылка со спиртным, наполовину пустая. Еще бутылочка, в ней то, что называют «жидкой пудрой». Одна коробочка с порошком перевернута. Похоже, все это собирались использовать в основном для припудривания…

— Интересное наблюдение, — скрывая улыбку, кивнул Аллейн и заглянул под полку. — Так, там ничего нет… Продолжайте.

— Слева от подноса — пачка с тремя сигаретами и открытая коробка с пятью десятками. Коробок спичек. Пепельница. Полотенце, измазанное в гриме. Фляжка с коньяком, полная примерно на одну шестую, и рюмочка, от которой тоже пахнет спиртным. На полу найден только просыпанный порошок и зола от сожженной бумаги. Судя по всему, бумагу спалили в печке. Первоначальный вид бумаги установить невозможно.

— Дальше! — поторопил Аллейн. — Мне не терпится узнать, прав ли я был…

Фокс и Джибсон удивленно уставились на начальство.

Аллейн помахал рукой:

— А, не обращайте на меня внимания. Я сегодня что-то какой-то не такой. Продолжайте же!

Аллейн вдруг присел на корточки и двумя пальцами приподнял плащ Беннингтона, все еще валявшийся на полу.

— Странно, — заметил он. — Тут тоже все обсыпано этим порошком. Интересно, а где висел плащ до того, как оказался на полу? Наверное, вот на этой дверной вешалке? Надо уточнить у костюмера. Нам понадобится Бейли. И Томпсон! Дьявол! Здесь чертова уйма работы для эксперта-химика…

— Я сейчас позвоню в Скотленд-ярд, — успокоил шефа Фокс и вышел.

Аллейн вытащил из кармана лупу, подышал на стекло, протер и стал рассматривать краны на газовой плите.

— Я вижу отчетливые отпечатки, — забормотал он. — Можно сверить с пальцами Беннингтона. И тут же крупицы того самого порошка…

— Порошок тут, кажись, просто сеяли почем зря! — предположил Джибсон.

— Очень может быть. Но мы не можем продвинуться дальше ни на шаг, пока фотограф и эксперт не сделают свое дело. Вы закончили с протоколом, Джибсон?

— Да. Остались только карманы убитого. Там ничего интересного — старый абонемент на ипподром, чековая книжка, ну и тому подобное. На теле, кстати, тоже ничего не обнаружено. Только нижняя сорочка и кальсоны.

— Ну тогда пошли отсюда. Я уже наглотался этого газа до тошноты.

Выходя, Аллейн вдруг остановился в дверях.

— Нет, хотите режьте меня, хотите жгите, но я не верю, что это был несчастный случай, — сказал суперинтендент, глядя на Джибсона. — Ладно… Пойдем встретимся с экспертами.

* * *

После супа, приготовленного Джейко, всем стало гораздо лучше. Правда, Дорси недовольно заметил, что суп приправлен какими-то подозрительными специями.

Возможно, именно этот насыщенный калориями и загадочными пряностями суп вызвал у Мартины прилив сентиментальности. Хотя не исключено, что она просто устала и перенапряглась. Как бы то ни было, после еды Мартина впервые обдумала произошедшее и поняла, что в принципе никого смерть Беннингтона сильно не опечалила… Боже мой, как же он был одинок, мелькнуло у нее в голове, и на глаза навернулись слезы. Ведь он и при жизни не чувствовал ничьей заботы, а тут вот умер, и снова всем все равно. Какая печальная судьба…

Мартина была просто потрясена, когда эти ее мысли вслух и совершенно не стесняясь повторила сама Элен Гамильтон. С невеселой усмешкой, не глядя в лицо Мартине, жена покойного потрепала ее по плечу:

— Милая девочка, не надо пытаться почувствовать то, чего ты не чувствуешь… Я вот давно уже не пробую, даже на сцене во мне больше эмоций, чем сейчас. Я не любила Бена — что кривить душой? Не будем разыгрывать еще один спектакль после премьеры. Просто мы все устали и… скажем так, неприятно удивлены. Не более того. Не стоит утруждать себя надуманными чувствами — их нет…

— Но я любила его! — вмешалась Гая Гейнсфорд, и Дорси нежно сжал ее руку, успокаивая…

— Неужели? — прищурилась Элен. — Ну наверное, раз уж ты так говоришь теперь… Но тогда лучше скрой свое глубокое горе, поскольку твои страдания никто из нас просто не способен оценить по достоинству.

— Ну почему же, Элли? — устало спросил Пул.

Элен протянула руку и (вот это да! — подумала Мартина) погладила Адама Пула по голове.

— Дорогой мой, я так устала, что нет нужды говорить о чувствах. Так что я говорю проще — именно так, как есть… Может быть, я дурная женщина, мелкая, неспособная на высокую трагедию… Может быть. Во всяком случае, если я и способна на какие-нибудь чувства, то только не на любовь. Увольте.

— Ну что ж, — вежливо сказал Джейко, — твои сценические страсти, вероятно, заменяют то, что обыкновенно называют любовью.

Элен раздраженно тряхнула головой.

— Все, что я хочу сказать, это просто практические вещи. Предлагаю не думать о трауре и подобных глупостях, а пораскинуть мозгами, что нам теперь делать. А ты что скажешь, Адам? О чем нам следует подумать в первую очередь?

Адам Пул сел поодаль, Резерфорд рухнул в глубокое кресло в углу и заговорил:

— Полиция опрашивала Клема в… — Резерфорд осекся. — Короче, они его опрашивали. Там два обычных дурня из Ярда. Сержант считает, что я ничем не могу быть им больше полезен и что им все уже ясно. Так что зачем нам вообще напрягаться, Элли? Зачем разводить мелодраму?

— Нам нужно просто обсудить ситуацию, — заметил Пул. — Именно это и имела в виду Элен, и я с ней согласен.

— Какую такую ситуацию? Для нас? Для Бена? Она ясна, как пробка. Он наглотался сильного анестетика, видимо взамен привычного ему бренди, и отбросил сандалии. Для человека, решившего свести счеты с жизнью, он действовал вполне разумно.

— Ох, не надо этого, — простонала Гая. — Не надо грубостей…

Доктор Резерфорд смерил ее взглядом от прелестного личика до прелестных ножек и обратно, но явно не нашел ничего привлекательного для себя. Он скривился и готов был уже выдать какую-нибудь гадость, как Перри Персифаль осторожно откашлялся, а Адам Пул резко бросил:

— Послушай, Джон, я все-таки попрошу тебя никого из нас не задевать!

Гая Гейнсфорд провыла с рыданиями в голосе:

— В конце концов, он был моим дядей, неужели нельзя уважать мои чувства?

— Кому дядя, кому нет, — сказал Резерфорд, — а вам, милочка, лучше всего хорошенько выплакаться. Говорят, со слезами и мочой из организма дурь выходит… И кроме того, ваш дядюшка сыграл с вами прескверную шутку. Вы же сами это прекрасно понимали. Ну ладно, не стану засорять логикой ваши еще не покрытые морщинами мозги. Может вступать хор. Я немею.

— Хорошо бы ты онемел надолго, — заметил Пул. — Итак, Элли, если хочешь знать мое мнение, то Бен избрал этот путь… этот путь в мир иной по нескольким причинам. Ты ведь хочешь, чтобы я говорил все как есть, и я намерен…

— Да-да, — несколько смешалась Элен Гамильтон, — но только не надо…

Мартина видела, как Элен и Адам смотрят друг другу в глаза, и поймала еле заметное движение — Адам покачал головой…

— Итак, говори все как есть, — постановила Элен, глубоко вздохнув.

— Ну так вот, все мы знаем, что весь прошлый год Бен, и без того не слишком веселый человек, пребывал в депрессии. Мы знаем, что его дурные привычки подтачивали его здоровье, его личность и его актерский талант. Думаю, он и сам это отлично понимал. Он был несчастный человек, которому оставалось только с тоской вспоминать прошлое. Мы все видели, что сегодня на премьере он выкидывал такие штучки, которые актеру такого калибра просто неприличны…

Перри Персифаль встрепенулся:

— И я бы хотел добавить, что… — и тут же стушевался, пробормотав: — О мертвых ничего, кроме хорошего…

— Таким образом, мы все знали, что Бен хронически неустойчив и депрессия стала его второй натурой. Я уверен, рано или поздно он все равно сделал бы это. Но мне очень жаль Это трагедия. Бог ему судья, но Бен много страдал. Не знаю, согласитесь ли вы со мною…

— Все это очень убедительно, — усмехнулся Дорси, пристально взглянув на Элен, — если только не произошло чего-нибудь новенького, что могло стать особым мотивом…

Элен не поднимала головы.

— Думаю, Адам прав, — медленно произнесла она. — Он вдруг осознал степень своего падения и был сражен этим. И увы, в жизни он был очень одинок…