Кристофер Ишервуд - Рамакришна И Его Ученики

• Название: Рамакришна И Его Ученики
• Автор: Кристофер Ишервуд
• Жанр: Триллер

Книга Кристофера Ишервуда заслуженно считается одной из лучших книг о великом святом Индии Рамакришне (1836-1886), его учениках и последователях.

Вдохновенное повествование западного интеллектуала о выдающемся феномене духовной жизни Востока.

---

А Рамакришна проявлял все большую нежность и к ученикам, и к просто последователям. М. описывает, как утром 23 декабря Рамакришна сказал Ниранджану:

– Ты мой отец, я готов сидеть у тебя на руках! Коснувшись груди Калипады Гхоша, он произнес:

– Да пробудится твой дух!

Он благословил двух женщин, и те залились счастливыми слезами.

Вечером он спросил у М., сколько ему еще до выздоровления. М. уклончиво ответил, что на это может потребоваться месяцев пять-шесть. Рамакришна откликнулся удивленно и нетерпеливо:

– Так долго? – Потом добавил: – Как же это я разболелся – несмотря на все видения, несмотря на экстатические состояния и самадхи?

И в тот раз, и в нескольких других случаях Рамакришна будто поддразнивал и испытывал своих друзей.

– Мне открылось через видение, что в последние дни я буду жить на одних пудингах. Один раз – уже во время болезни – жена подала мне пудинг. Я заплакал и сказал ей: «Вот, значит, что имелось в виду под моими последними днями, приходится есть пудинг, да еще глотать больно!»

В декабре же в Коссипоре появился пандит по имени Сасадхар, который сказал Рамакришне:

– В священных книгах написано, что парамахамса – такой, как ты, – способен исцелиться усилием собственной воли. Почему ты не пытаешься сделать это, Учитель?

– Зовешь себя пандитом, а говоришь такие вещи! – воскликнул Рамакришна. – Мой ум отдан Богу раз и навсегда, как же могу я теперь отринуть Бога и сосредоточиться мыслями на этом бесполезном теле?

Сасадхар смолк. Но после его ухода Нарен и другие ученики, присутствовавшие при том разговоре, стали умолять Рамакришну исцелиться – ради них, если не ради себя.

– Вы думаете, я страдаю, потому что хочу этого? – возразил Рамакришна. – Конечно, я хочу выздороветь! Но зависит все от Матери.

– Тогда мы просим вас молиться ей, – настаивал Нарен, – она не откажется вас слушать.

Рамакришна ответил на это, что у него язык не повернется выговорить такую просьбу.

Однако ученики не оставляли его в покое, так что в конце концов он пообещал сделать, что сумеет. Несколькими часами позже Нарен спросил:

– Вы молились? Рамакришна ответил:

– Я сказал Матери: я ничего не могу съесть из-за боли, сделай так, чтоб я поел немного! Но Мать указала на всех вас и говорит мне: «Но ты ведь уже ешь столькими ртами!» Я устыдился и больше ни слова не смог произнести!

Лет за пять до болезни, живя в Дакшинешваре, Рамакришна время от времени заговаривал о том, какие симптомы должны предшествовать его кончине.

– Когда вы увидите, что я провожу ночи в Калькутте, принимаю пищу от всех и каждого, не разбирая, даже ем то, что давали другим, – знайте: близится мой конец.

В другой раз он сказал:

– Прежде чем уйти, я открою мою тайну ветрам. Когда многие узнают, кто я на самом деле, и станут шептаться об этом, тогда волей Матери это тело прекратит свое существование. К тому времени выяснится, кто из учеников принадлежит к ближнему кругу, а кто нет.

Теперь, в Коссипоре, Рамакришна повторил и пояснил последнюю фразу.

– Болезнь просеивает моих учеников и показывает, кто входит в ближний круг, а кто нет, – говорил Рамакришна. – Кто живет здесь, отрешившись от мира, те входят в ближний круг, а кто изредка навещает меня с вопросом: «Как вы чувствуете себя, Учитель?» – те в него не входят.

Предсказание Рамакришны о том, что он откроет свою тайну ветрам – иными словами, что он прилюдно признает и проявит божественность своей природы, – бесспорно, должно было относиться к событиям 1 января 1886 года. Во второй половине того дня Рамакришна, здоровье которого чуть улучшилось, надо полагать, от препаратов Раджендры Натха, объявил, что чувствует себя в силах совершить прогулку по саду. Было это часа в три. Поскольку день был праздничный, мирские последователи Рамакришны стали собираться уже с полудня, а когда он спустился из своей комнаты, внизу и в саду группками стояло человек тридцать. При виде Рамакришны все благоговейно приветствовали его. Рамакришна медленно двинулся по саду в сторону ворот, а остальные следовали за ним на почтительном расстоянии. Гириш Гхош беседовал с друзьями, сидя под деревом. Увидев приближающегося Рамакришну, они поднялись на ноги и пошли ему навстречу.

– Вот, Гириш, – не здороваясь, начал Рамакришна, – я слышал, ты говоришь обо мне все эти вещи всем и повсюду. Что же ты видишь во мне, что позволяет тебе говорить так?

Гириш повалился на колени и, сложив ладони перед грудью, ответил голосом, прерывающимся от чувства:

– Кто я такой, чтобы говорить о нем? Премудрые Вьяса и Вальмики не могли бы подыскать слова для описания его величия!

Рамакришна выглядел довольным. Он благословил Гири-ша и всех собравшихся словами:

– Что более могу я вам сказать? Да будьте вы просветлены!

После чего вошел в самадхи.

Это привело собравшихся в неслыханное возбуждение: забыв, что не позволено дотрагиваться до Учителя, они брали пыль от его стоп, кричали: джай Рамакришна, шри Рамакришна! И Рамакришна стал поочередно касаться каждого из них. Некоторые впадали в экстаз, другие чувствовали, как в них пробуждается способность к глубокой медитации. Позднее все они утверждали, что в тот день Рамакришна впервые раскрылся как воплощение Бога.

Вышло так, что никого из молодых монахов в саду не оказалось. Нарен и еще несколько монахов отсыпались в доме после ночного дежурства у постели Учителя. Лату и Сарат находились на крыше и видели оттуда, что происходит. Их тоже увидели, и кто-то в экстатическом возбуждении крикнул, чтобы они немедленно спускались в сад и тоже получили благословение Учителя. Этого они делать не стали. Они использовали представившуюся им возможность прибрать комнату Учителя и хорошенько проветрить на солнце его постель – следуя наставлению Нарена о том, что служение гуру выше личного мистического опыта, молодые монахи продолжали свою работу. Вскоре Рамакришна вернулся к нормальному сознанию и пошел обратно в дом.

Сарадананда так подытоживает смысл события: «Раскрыв перед последователями свою истинную природу, Учитель освободил их от страха».

2 января у Нарена было удивительное переживание, которое он сам описал М. двумя днями позднее:

«В прошлое воскресенье я сидел в медитации и вдруг почувствовал, что с моим сердцем что-то происходит – возможно, это и было пробуждение кундалини. Я отчетливо ощутил оба нерва – ида и пингала. Вчера я рассказал об этом Учителю. Я ему говорю: „Другие уже испытали причастность к Брахману, я прошу, дайте и мне испытать ее. Почему только я должен оставаться в неудовлетворении?" На это он ответил: „Почему бы тебе сначала не устроить семейные дела? Потом у тебя все будет… Что ты, собственно, хочешь?" Я сказал: „Хочу пребывать в самадхи три-четыре дня подряд и выходить из него, только чтобы поесть". А Учитель и говорит мне: „Ты просто дурак, есть состояния куда более возвышенные. Ты сам любишь петь песню "Все сущее есть Ты". Так вот, можно и при выходе из самадхи увидеть, что сам Бог стал вселенной и всем сущим в ней. Но такого состояния способен достичь только ишваракоти. Обычный человек способен в лучшем случае достичь самадхи. Выше этого он не может подняться".

Так что сегодня утром я пошел домой. Домашние отругали меня, стали говорить: „Где ты бродяжничаешь, экзамен уже на носу, а ты ничего не делаешь!" Я пошел к бабушке позаниматься. Но когда попробовал читать, меня вдруг охватил неописуемый страх. Я почувствовал, что в моих занятиях кроется какое-то чудовищное зло. У меня слезы хлынули из глаз – я в жизни никогда так горько не плакал. Бросив учебники, я ринулся вон из дому, я несся по улицам, с меня на бегу слетели сандалии, я так и не знаю, где их потерял. Я задел стог сена, сено засыпало меня с головы до ног, а я все бежал и бежал, пока не очутился здесь».

…Некоторое улучшение состояния Рамакришны было непродолжительным, и болезнь взяла свое. Он страшно исхудал и стал похож на живой скелет. Говорил только хриплым шепотом, а по временам совсем не мог говорить и изъяснялся жестикуляцией. Горловые кровотечения участились, боль сделалась мучительной. Но в эти последние месяцы физического упадка Рамакришна оставался по сути собой, существом явленной духовной силы, самозабвенной любви и острой интуиции. Казалось, будто телесные страдания никак не сказываются на ясности его ума и поразительной жизнерадостности. Рамакришна часто заявлял:

– О, мой ум пребывает в блаженстве, пускай тело и боль занимаются друг другом.

Нарену он сказал:

– Мальчиков я оставляю на твое попечение. Следи, чтобы они упражнялись в медитации и богопочитании. И не распускай их обратно по домам.

Однажды он велел ученикам выйти на улицу с чашами для подаяния и просить милостыню на манер странствующих монахов. Ученикам это очень понравилось, они вернулись с чашами, полными сырых продуктов, и занялись стряпней. Готовую пищу они поднесли Учителю. Он отведал рису и сказал: