Грег Айлс - Кровная связь

• Название: Кровная связь
• Автор: Грег Айлс
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0327-8, 978-966-343-867-2, 978-0-7432-3470-2

Кэтрин Ферри – судебно-медицинский одонтолог, специалист по следам укусов, демонстрирующий блестящее понимание мотивов насильников и убийц, алкоголичка с расшатанной психикой – никак не может решиться взглянуть в лицо собственному прошлому, в котором остались шум дождя по оцинкованной крыше, вызывающий ужас оранжевый пикап, кровавые следы на ковре… Можно ли доверять этим воспоминаниям? Или правда настолько искажена, что девушка никогда не узнает подлинную историю своей семьи? Раскрытие серии загадочных убийств означает не только поимку безжалостного маньяка – быть может, для Кэтрин это единственный способ сохранить здравый рассудок…

---

– Да.

– Мальчик или девочка?

– Понятия не имею.

Он делает жест, как будто хочет взять меня за руку. Я отшатываюсь.

– Спокойнее, девочка. Кто отец?

– Этого ты никогда не узнаешь.

– Не говори так. Успокойся. В тебе больше от меня, чем ты думаешь.

– Что ты имеешь в виду?

Снова на его губах появляется многозначительная понимающая улыбка. Как у мужчины, знающего некую важную тайну.

– Я мог бы быть твоим отцом, Кэтрин. Ты понимаешь это?

При этих его словах я теряю последние остатки самообладания. Мне кажется, что на меня снисходит вечное, огромное ничто, и я растворяюсь в нем без следа. Лицо деда раскраснелось. Таким оно становится, когда он охотится на диких зверей на острове.

– Люк все время проводил на острове, – говорит он, – преследуя эту негритянскую девчонку, Луизу. А твоя мать только и делала, что спала в своей комнате, наглотавшись таблеток Люка. – Он медленно и задумчиво кивает головой. – Теперь ты понимаешь?

На его лице написано выражение абсолютного и полного торжества. Это триумф охотника, стоящего над телом поверженного зверя. Он сунул мне в сердце нож, повернул его и сломал рукоятку. Он наслаждается болью, которая написана у меня на лице, как делал, наверное, все эти годы. Первобытная радость в его глазах возвращает меня к реальности, и при этом меня с головой захлестывает такой ужас, какого я даже представить себе не могла.

– Это правда? – тоненьким голоском спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– На твоем месте я бы учитывал такую возможность и поразмыслил над ней, пока будешь строить планы своего общения с окружным прокурором.

Я медленно отступаю от него, слепо нашаривая за спиной дверную ручку.

– И если ты надеешься, что Пирли подтвердит хоть что-нибудь из твоих домыслов, забудь об этом. Она никогда не станет давать показания в суде.

Пальцы мои смыкаются вокруг рукоятки из желтой меди.

– Почему?

– Потому что ей известен порядок вещей. Ты, конечно, можешь заставить ее расчувствоваться из-за всякой ерунды, но она ни слова не скажет против меня. Пирли знает свое место, Кэт. Точно так же, как и все ниггеры на острове. Твои предки хорошо их выдрессировали, а я закрепил преподанный урок. – Он подходит к буфету и наливает в бокал немного виски. – И ты тоже знаешь свое место, милая. В глубине души ты прекрасно осознаешь его.

Я убираю дрожащую руку с дверной ручки, поднимаю ее и грожу деду трясущимся пальцем.

– Нет! Когда я была ребенком, ты был слишком силен для меня. Но с тех пор я выросла.

На лице его написано веселое удивление. Он допивает скотч и утирает рот рукавом.

Я распахиваю дверь, спотыкаясь, вываливаюсь в нее и бегу по коридору в сторону кухни. Я не знаю, куда направляюсь, и меня подгоняет одна только мысль, что я должна как можно скорее убраться из этого дома. Шон ждет меня в Новом Орлеане, но трудно представить, что я смогу вести себя с ним как ни в чем не бывало. Я не в состоянии мыслить связно, и даже простые и незамысловатые мысли сейчас от меня ускользают.

С грохотом распахнув дверь кухни, я мчусь по розовому саду, направляясь к парковочной площадке позади помещения для слуг. «Максима» матери стоит на том же месте, где я ее оставила, в нескольких ярдах от «линкольна» и «кадиллака». Приблизившись к автомобилям, я слышу приглушенные удары. А потом дверца «кадиллака» со стороны пассажира открывается, и из машины вылезает Билли Нил. В руках у него пистолет. Он поднимает ствол и целится мне в грудь.

– Давно я ждал этого момента, – заявляет он. – Давай-ка прокатимся.

– Что это за шум?

Он весело улыбается и открывает багажник «кадиллака».

– Посмотри сама.

Я подхожу к автомобилю.

В багажнике лежит связанная Пирли, руки и лицо у нее залиты кровью. Парик ее исчез, и узкий череп, прижатый к запасному колесу, покрывает седой пушок. Я никогда не видела такого неприкрытого ужаса у нее в глазах. Когда я наклоняюсь, чтобы помочь ей, ствол пистолета Билли упирается мне в левое подреберье. Он с грохотом захлопывает крышку багажника и подталкивает меня пистолетом к сиденью водителя.

– Машину поведешь ты, – говорит он, толкая меня за руль.

– Ты стрелял в нее?

– Не волнуйся об этой старой суке. Подумай лучше о том, как поведешь машину.

– Куда мы едем?

– Куда же мы можем ехать, по-твоему? – Он улыбается так широко, что скулы у меня сводит судорогой. – На остров, конечно.

Глава шестидесятая

Последняя поездка на остров стала для меня и сном, и кошмаром одновременно.

Федеральное шоссе номер шестьдесят один.

Узкая, извилистая полоска асфальта, повторяющая изгибы Миссисипи.

Легендарное американское шоссе.

Скорбный путь направляющихся на север беглецов, в подавляющем большинстве чернокожих, стремящихся навсегда покинуть место, где для них умерла надежда, но в котором остались их сердца, взывающие к телам о возвращении туда. Я тоже пыталась воспользоваться этой дорогой к отступлению, но только далеко убежать мне не удалось. В течение тридцати одного года я езжу по этой дороге между двумя чудесными, сонными городами, но между ними всегда лежит остров, сказочная страна, мир грез, окутанный туманом и воспоминаниями, – как пустая сцена, ожидающая последнего акта трагедии под названием «жизнь».

И сегодня он будет сыгран.

Посланцем моей судьбы станет Билли Нил.

В каком-то смысле это неправильно, так не должно быть. Я ведь даже не знаю этого человека. Этого черноволосого, дешевого панка из Лас-Вегаса с бледной кожей, сапогами из змеиной шкуры и степенью по юриспруденции, полученной в вечерней школе. Какого черта он делает в моей жизни?

И тут он любезно отвечает мне, не дожидаясь, пока я спрошу его об этом.

– Ты ведь так и не знаешь, кто я такой, верно?

Я лишь крепче стискиваю руль, не отводя глаз от дороги.

– Если бы ты знала, как долго я ждал этого момента, – бормочет он, скользя по мне взглядом, как мокрым языком. – Ты сама на это напросилась. И негритоска тоже.

Если бы в багажнике не лежала связанная Пирли, я бы, наверное, рискнула, и врезалась на «кадиллаке» в дерево – хотя бы для того, чтобы прикончить этого негодяя. Но, скорее всего, именно поэтому он и засунул ее туда.

– Ты ведь ни о чем не догадываешься, точно? – любопытствует он.

– Похоже, что нет.

– Посмотри на меня.

– Я веду машину.

Он протягивает руку и стволом пистолета поворачивает мое лицо к себе. Он выглядит одновременно и рассерженным, и торжествующим. «Почему?» – раздумываю я, не сводя взгляда с пистолета. Он автоматический, уродливый и чистый, как новенький скальпель. И он, без сомнения, сделает свое дело.

– Это дед приказал тебе сделать это?

Билли улыбается странной улыбкой.

– Умному офицеру нет нужды отдавать подобные приказы. Хороший солдат сам знает, как поступать в случае опасности. Хорошему солдату не нужны слова.

– Солдату? Представляю, что ты за солдат. Из тех, с кем пришлось столкнуться в Камбодже моему отцу.

Он подозрительно щурится.

– Что?

– Ничего. Ты все равно не поймешь.

Билли с грохотом водружает свои сапоги змеиной кожи на приборную доску «кадиллака».

– Ты думаешь, что очень умная, да?

Я не отвечаю.

– А ты достаточно умна для того, чтобы догадаться, что с тобой будет?

– Ты собираешься убить нас.

Он смеется.

– Ты выиграла первый приз, сладенькая. Но это было легко. Самый главный вопрос в следующем: за что?

Я не настолько глупа, чтобы проглотить его наживку. Чем больше заинтересованности я продемонстрирую, тем меньше он расскажет. Такова его природа. У него никогда не было власти, вот он и подбирает ее по крохам, где только можно.

– Ну? – упорствует он. – Знаешь?

Пирли дважды ударяет в крышку багажника. У меня разрывается сердце, но, по крайней мере, это означает, что она еще жива.

– Потому что ты мне мешаешь, – задумчиво говорит Билли. – Вот почему.

– Что ты имеешь в виду?

– Если ты останешься в живых, то унаследуешь мои деньги.

Это не тот ответ, которого я ожидала.

– Твои деньги? О чем ты говоришь?

Он снова смеется, на этот раз грубым, гогочущим смехом.

– Киркланд мой отец, тупая сука. Неужели ты этого еще не поняла?

После того, что я услышала сегодня, это откровение не производит на меня особого впечатления.

– Моя мать работала в одной из компаний, принадлежащих ДеСаллям. Она была бухгалтером. И часто брала работу на дом. А доктор Киркланд заходил к ней, чтобы проверить и уточнить кое-какие цифры. Но, полагаю, главным образом, его интересовала ее фигура. Как бы то ни было, он ее трахнул. В результате на свет появился я.

– Похоже, ты гордишься этим.

Билли пожимает плечами.