Александр Сидорович - Измерение “Ф”

• Название: Измерение “Ф”
• Автор: Александр Сидорович
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1989

Основу сборника составляют произведения начинающих ленинградских авторов, работающих в жанре научной фантастики.

ИЛЬЯ ИОСИФОВИЧ ВАРШАВСКИЙ - Возвышение Елизара Пупко 3

ИЛЬЯ ИОСИФОВИЧ ВАРШАВСКИЙ - Казнь Буонапарте 22

БОРИС ВЛАДИМИРОВИЧ КРЫЛОВ- Русалочка 28

БОРИС ГУРЕВИЧ- Помнить Герострата 76

МАРИАННА ВЛАДИМИРОВНА АЛФЕРОВА- Поглощение 95

СЕРГЕЙ ВАДИМОВИЧ КАЗМЕНКО - Право собственности 122

ЛЕОНИД МИХАЙЛОВИЧ РЕЗНИК- Шлем великой богини 151

АНДРЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ НИКОЛАЕВ - Железные мышцы 160

ВЯЧЕСЛАВ МИХАЙЛОВИЧ РЫБАКОВ - Письмо живым людям 180

АНДРЕЙ ДМИТРИЕВИЧ БАЛАБУХА - Живи и дерись! 204

Издание осуществлено за счет средств авторов

---

— Пусть мальчишка едет с Алисой, — предложил Макс.

— На кой он мне черт? — взвизгнула та. — Дайте мне лошадей!

— И не подумаю, — отвечал Ситмах. — Берите Гнейса взамен.

— Но без лошади, — заржал опять Макс.

Гнейс посмотрел на него с ненавистью и отошел подальше от прекрасной блондинки и ее братца.

Глаза Алисы сузились, превратились в две узкие щелки.

— Ну ладно, дружки дорогие, я вам припомню, как вы выгнали женщину, бросили на произвол судьбы… Поехали, — обратилась она к своему братцу.

Тот колебался, осторожно сделал шаг в сторону Ситмаха.

— А нельзя ли… — начал он, но Гнейс вдруг визгливо завопил: “Нет!”

Когда машина уехала, осела пыль на дороге, смолкла сирена хомосенсора, а на экране его загорелась прежняя, радующая глаз зеленая шестерка, Алекс заметил, что к стоящим на дороге присоединились еще двое — мужчина лет сорока, коротко остриженный, с обожженной, шелушащейся кожей на лице и руках, и женщина, такая же немолодая и бесцветная, как он.

— А, Родион, — усмехнулся Ситмах. — Ты, я смотрю, наконец проснулся.

— Да, — ответил тот и притворно зевнул. — Устал вчера очень.

— Поразительно, — засмеялся Макс, — его не разбудила даже сирена…

Женщина смотрела равнодушно, а Родион натянуто улыбался.

Алекс никогда прежде не ездил верхом. Машины, поезда, самолеты — все вдруг оказалось в прошлом, засыпанное землей и пылью, и ржавчина уничтожала могучие тела созданных человеком машин. А к нему, прежде всемогущему, вернулась лошадь, косматая, неторопливая, с понимающими человечьими глазами.

Алекс опасался, что лошадь начнет брыкаться и его сбросит. Но старая кляча встала и не желала никуда идти, изредка лишь переступала с ноги на ногу. Ситмах подъехал и привязал повод лошади Алекса к своему седлу. Конь под Ситмахом был красивый — высокий, длинноногий и диковатый. Когда-то он был гордостью конного завода, а не старой колхозной клячей, как лошадь, на которую взгромоздился Алекс.

Всадники ехали друг за другом. Шаг, шаг, еще шаг… Седло — удобное и мягкое, удивительно смотреть на мир с его высоты — это не автомобиль, где униженно выглядываешь снизу. Тут смотришь сверху вниз, и ты недостижим.

Ехавший сзади Родион то и дело догонял Алекса, конь Родиона тяжело вздыхал и фыркал в спину мальчишке. Опередив остальных шагов на двадцать, ехал Макс. Хомосенсор висел у него на шее.

Низкорослая поросль поднималась на заброшенных полях, что тянулись по обеим сторонам дороги. Порой кустарник сменялся камышами и осокой — подступали болота. Деревья еще не успели сюда добраться. Но скоро придут и они. Неожиданно выскочил на дорогу заяц и понесся впереди. Ситмах сдернул с плеча ружье, но стрелять не стал — позволил косому шмыгнуть в кусты.

— Зверье процветает, — заметил Родион.

Растения пробивались сквозь трещины в асфальте, корни поднимали целые пласты. Жизнь наступала на человека. Земля наступала.

Вдали возник лес и стал приближаться. Зеленые и желтые кроны, темные стволы. Макс первым подъехал к опушке. Неожиданно деревья качнулись, как пьяные, и повалились друг на друга, в листве замелькали светлые пятна серого неба. Тяжкий вздох пронесся над полем, а следом испуганно закричали птицы.

— Обвал… — ахнул Гнейс и нервно дернул поводья, пытаясь повернуть лошадь.

Ситмах остановился, следом стала и лошадь Алекса.

Ситмах вслушивался, но не в звуки — ловил само дыхание Земли, ее дрожь, колебания почвы, что другими еще не ощущались. Гнедой конь под ним тревожился, всхрапывал, дергал шеей и отступал назад. Так же, шаг в шаг, отступала и лошадь Алекса.

— Локальное Поглощение, — заметил Ситмах.

Остальные молчали. Лишь Родион нехотя кивнул, соглашаясь.

— Попробуем откопать?

— Что? — переспросил Гнейс.

— Кого… — поправил Ситмах. — Макса, конечно…

— Ты что, туда полезешь? — Гнейс мотнул головой в сторону обвала и недоверчиво усмехнулся.

Ситмах не стал отвечать ему, хлестнул коня, тот рванулся вперед, повод натянулся, и лошадь Алекса припустила рысью. Алекса подкинуло в седле, раз, другой… Он никак не мог попасть в такт, ноги вылетели из стремян, а сам он летел по воздуху, изредка соприкасаясь с седлом, причем весьма болезненно. Наконец конь Ситмаха перешел на шаг, тут же образумилась и лошадь Алекса. Алекс лежал на шее своего скакуна, вцепившись в гриву двумя руками, радуясь, что вновь едет шагом, и одновременно желая, чтобы “бешеная” скачка повторилась вновь.

Тут перед людьми открылся провал. Посреди ровной блеклой зелени образовался котлован метров двадцать в диаметре и метра два глубиной. Земля осела, все перемешалось — песок и дерн; стволы сосен криво торчали из рыхлой почвы. Алекс таких обвалов видел за последние два года множество. Но человека, который хотел копать в котловане, встретил впервые.

А Ситмах спрыгнул на землю, достал из объемистого мешка лопату и веревки.

— Подержи поводья, — приказал он Алексу. — Да слезь с лошади, увалень!

Алекс спрыгнул вниз, но неудачно — одна нога застряла в стремени и он едва не упал. Тут же получил оплеуху, да такую, что искры посыпались из глаз.

— Кто ж так спрыгивает, идиот?! Жить надоело?

Так, зажмурившись, он и принял из рук Ситмаха поводья. Когда Алекс раскрыл глаза, Ситмах был уже внизу и брел, проваливаясь по колено в рыхлый грунт. За ним змеею тянулась веревка страховки, пропущенная через карабин у пояса.

Родион стоял еще здесь, рядом. Замешкавшись со своим снаряжением, он боязливо поглядывал через плечо — в обвал. Лезть вниз ему не хотелось.

Ситмах остановился. Чувство, шестое или седьмое — неизвестно — подсказывало, что Макс погребен именно здесь. Ситмах всадил лопату в песок, затем оглянулся и крикнул:

— Заснули вы там, что ли?

— Ты слышишь, шеф зовет, — насмешливо сказал Гнейс. Он все еще сидел на лошади и не собирался слезать. — Ну что же ты, никак боишься, Родя?

Родион вздохнул и, как был, без страховки, вооружившись одною лишь лопатою, спрыгнул в котлован.

— Шефа боится больше Поглощения, — хихикнул Гнейс.

Ситмах копал как заведенный. Свитер на спине его вымок, он сбросил его, и теперь кожа блестела от пота, будто смазанная маслом. Родион наконец добрался до него, и они стали копать вдвоем.

Был полдень. Солнце силилось прорваться сквозь серую кашу облаков. Неожиданный луч просочился и ослепил. Алекс зажмурился. Солнце! Сразу же сделалось радостно. Может, все это наконец кончится так же внезапно, как и началось?

Порыв ветра заставил мальчишку вздрогнуть. Земля качнулась едва приметно… Или показалось?

Кони занервничали, стали переступать с ноги на ногу, трясти гривами. Удила позвякивали.

Жена Родиона подошла к самому краю обрыва. Поначалу она смотрела молча, потом что-то прошептала и, наконец, закричала:

— Чего вы там? Зачем?! Назад! Скорее! — она махала руками, и крик ее уносил ветер. — Провалитесь дураки, провалитесь, — причитала она.

Ситмах уже отбросил лопату и разгребал руками песок. Алекс видел лишь его спину и спину Родиона. Неожиданно между ними возникла голова, серая от пыли; руки взметнулись и упали.

Ситмах отцепил от пояса флягу и стал поливать покрытое землею лицо Макса. Тот мотал головою, с жадностью глотал воздух, потом глотал воду пополам с грязью и конвульсивно греб руками, будто хотел плыть по этому морю рыхлой земли и песка. Ситмах и Родион подхватили Макса под руки и потащили назад, на твердую почву.

Тут Алекс заметил, что кусты дрожат мелкой знакомой дрожью. Он закричал отчаянно и дернул за веревку. Ситмах все понял, те трое внизу заспешили, даже откопанный торопливо переставлял ноги. Но они вязли в рыхлом песке. Алекс видел, что Ситмах проваливается уже выше колена. Их засасывало, как в трясине, в ямах выступала вода, как испарина на лице больного.

Алекс повернулся к Гнейсу за помощью, но тот исчез, будто его поглотило. Ситмах что-то крикнул, но крик его заглушил истошный плач женщины. Алекс и сам сообразил наконец. Схватив палку, он изо всей силы огрел коня Ситмаха по крупу. Тот гневно заржал, рванулся вперед и потянул за собою всех — лошадь Алекса, самого Алекса и тех троих в котловане. И почти сразу же земля ушла из-под ног, Алексу показалось, что он проваливается тоже. Но Поглощение произошло где-то рядом, а он просто споткнулся и упал, не выпуская из рук поводьев…

Алекс оглянулся. Новый обрыв был так близок. Женщина стояла подле самого края и протягивала руки вниз, в котлован, где, как вода, волнами двигался песок.

А конь Ситмаха все тянул и тянул вперед, упрямо согнув шею…

Костер догорал. Алекс лениво приподнялся и подбросил еще веток. Глаза слипались, и он против воли ткнулся головой в плечо Ситмаха.

— Не спи, замерзнешь, — засмеялся тот, и смех его был спокоен и весел.