Семен Кривошеин - Искатель. 1965. Выпуск №3

• Название: Искатель. 1965. Выпуск №3
• Автор: Семен Кривошеин
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1965

На 1-й стр. обложки: «Рейхстаг взят». Рисунок А. Гусева.

На 2-й стр. обложки: иллюстрация А. Владимирова к очерку Н. Павлова.

На 4-й стр. обложки: «Первый шаг». Фото Ф. Чабан.

Поздравляем с Днем Победы! — Библиотекари Либрусека. 9 мая 2010 г.

---

В сейфе документа, конечно, не было. Я окончательно потерял голову и, не сказав никому ни слова, поехал обратно. Совершенно разбитый, подавленный, я вошел в квартиру… Ольги не было. На столе лежала злосчастная папка. Без мыслей, без сил я присел к столу, раскрыл папку и принялся машинально перебирать лежавшие в ней бумаги. Что это? Бред? Нет! Документ лежал на месте, в папке, среди других бумаг.

Кажется, все страшное осталось позади, надо было радоваться, однако радоваться я не мог. Меня охватило какое-то странное оцепенение, но мозг, мозг лихорадочно работал. Вот теперь я вспомнил улыбку, искривившую губы Ольги: вспомнил я не только это, мне было над чем подумать. Раньше я не обращал внимания на расходы Ольги, отдавал ей все, что зарабатывал, и не думал о деньгах. А теперь подумал. Словно пелена спала с моих глаз: откуда у Ольги такие большие деньги? Бесконечные покупки, все новые и новые вещи, одна дороже другой. Как я мог не обратить на это внимания раньше! Уму непостижимо! Недаром говорят: любовь слепа.

— Скажите, — внезапно спросил Миронов, — а покупки всегда делала ваша бывшая жена, только она, или бывало, что и вы кое-что из вещей покупали?

Черняев смешался.

— Да как вам сказать? Больше-то покупала она. Я не любитель бегать по магазинам, но кое-что, случалось, мы покупали вместе. Ну, мебель там, сервант…

— А ковер, который у вас в столовой, вы тоже купили вместе? Сколько он, кстати, стоил? Хороший ковер!

— Ковер? Что-то не помню. Возможно, и вместе.

— Дорогой? Я толк в коврах знаю.

— И цены не помню, — угрюмо ответил Черняев.

Перехватив настороженный, исподлобья взгляд Черняева, Андрей махнул рукой:

— Это в конце концов не суть важно. Рассказывайте дальше.

Скованность, охватившая было Черняева, ослабла. Внешних признаков тому почти не было: разве что Черняев уселся на стуле чуть посвободнее, да взгляд его стал чуть спокойнее. Но Миронову и этого было достаточно.

— Долго сидел я в то утро один в пустой квартире, пытаясь осознать все, что произошло. «Значит, Ольга, — думал я, — моя Ольга, которую я так любил, которой так доверял, совсем не та, за кого себя выдает? Кто же она? Шпионка? Не может быть! Но откуда тогда повышенный интерес к моим служебным делам, откуда деньги, эти проклятые деньги? Как, наконец, объяснить таинственную историю с документом, который сейчас опять лежит передо мной? Ольга — и вдруг шпионка?! Нет, нет. Только не это!»

Трудно сказать, сколько времени просидел бы я вот так. Вывел меня из этого состояния стук открывшейся входной двери. В прихожей раздались шаги Ольги. Не зная, что я дома, что слышу ее, она весело напевала, снимая пальто и прихорашиваясь перед зеркалом. Вот, пожалуй, только теперь все стало ясно, сомнения и колебания исчезли. Ольга поет, она весела, зная, какая беда стряслась со мной, что мне грозит. Какая уж тут любовь! Впрочем, чего ей опасаться за мою судьбу? Ведь она-то знает, что документ на месте, пропажи нет. Нет пропажи, не будет и последствий.

Обо всем этом я успел передумать, пока Ольга была в прихожей. Когда она вошла в комнату, у меня хватило сил с улыбкой подняться ей навстречу. «Оленька, — сказал я, — мне пришлось заехать домой, и, знаешь, заглянул я в папку, а документ, который, я думал, пропал, там лежит. Затерялся между бумагами».

«Ну вот, — улыбнулась Ольга, — а ты утром волновался…»

Ее спокойствие, ее умение владеть собой были поразительны. Но обмануть меня теперь уже ничто не могло.

Вернувшись в тот день на строительство, я не мог работать. Надо разоблачить Ольгу, поймать ее с поличным. Но как? Сославшись на необходимость подготовить срочный доклад, я заперся у себя в кабинете и думал, думал… План, наконец, созрел.

Прошло не меньше недели, пока я решил, что пришла пора действовать. Все это время Ольга себя вела, как никогда, хорошо: она была мила, внимательна, заботлива. Однако теперь за каждым ее словом, каждым жестом мне чудились ложь, игра.

Прошло, как я уже сказал, около недели, и я, направляясь с работы домой, специально захватил с собой чертеж. Ничего секретного этот чертеж не представлял, так как идею, которая была в нем заложена, отвергли. Но Ольга-то знать этого не могла.

Явившись домой, я сказал ей, что вечером мне придется работать, так как к следующему дню я должен подготовить замечания по очень важному проекту. Само собой разумеется, я дал понять, что речь идет о самом что ни на есть секретном задании. Расстелив чертеж на столе, я сделал вид, что с головой ушел в изучение объяснительной записки, приложенной к чертежу. Ольга прилегла на тахте с какой-то книгой. Так прошел час, может быть, полтора. Затем Ольга поднялась, раз-другой прошлась по комнате и встала у меня за спиной. Облокотившись на мое плечо, она принялась рассматривать чертеж.

«Что, — спросила она, — трудно? Устал? Может, я могу тебе помочь?»

«Да нет, — ответил я, — устать-то устал, только чем же ты поможешь? Вот если замечания на машинке перепечатать, так они еще не готовы. Ты ложись, милая, отдыхай. Я еще поработаю».

На вопрос Ольги, когда ей этим заняться, если замечания еще не написаны, я ответил, что часа через два-три кончу, а печатать она сможет утром. Мне все равно с утра надо ехать в горком, пояснил я, где придется минут на сорок, на час задержаться, вот это время и будет в ее распоряжении. Так мы и договорились.

Хочешь — не хочешь, а пришлось полночи просидеть над этими бессмысленными замечаниями. Однако они были необходимы для осуществления моего плана. Утром я повторил Ольге, что еду в горком, попросил ее отпечатать написанные за ночь замечания и обещал вернуться через час-полтора. Папку с чертежом и объяснительной запиской я оставил на столе.

Ни в какой горком я, конечно, не поехал. Едва машина свернула за угол, как я велел шоферу остановиться и ждать меня, а сам вышел и, побродив по улице минут десять-пятнадцать, вернулся к себе в квартиру. Бесшумно отперев дверь, я на цыпочках пересек прихожую и внезапно рывком распахнул дверь своей комнаты. Ольга стояла спиной ко мне, наклонившись над столом, на котором кнопками был укреплен оставленный мною чертеж. Обернувшись на стук распахнутой двери, она увидела меня, и лицо ее исказилось ужасом и ненавистью. В тот же момент она отпрянула от стола, пряча что-то за спиной. Но я действовал еще быстрее: кинувшись к Ольге, я выхватил у нее аппарат, вот этот самый фотоаппарат, что лежит сейчас перед вами.

Как я ни был подготовлен к чему-либо подобному, происшедшее меня ошеломило. Одно дело подозревать, предполагать, даже быть уверенным, что близкий, любимый тобой человек оказался предателем, преступником, и совсем другое — схватить его собственными руками на месте преступления.

Крепко сжимая аппарат, я был не в состоянии произнести хотя бы слово. Ольга первая пришла в себя. «Ну, — сказала она с вызовом, — чего же ты стоишь как истукан? Беги, спеши куда следует! В КГБ. Доложи: так, мол, и так, поймал, разоблачил. Беги, говорят тебе…»

Я ждал слез, оправданий — чего угодно, только не этого. «Ольга, Оленька, что ты говоришь, что все это значит?» Ольга зло усмехнулась и спокойно села к столу. Надо отдать ей должное: она умела владеть собой.

«Знаешь, дорогой мой, я не такая уж дура, — процедила она, — чтобы поверить, будто ты ничего не понимаешь. Уж слишком ловко все разыграно. Право, не ждала от тебя такой прыти. А теперь иди сообщай… Только, голубчик, помни, что сядем мы с тобой вместе — шпионы-то мы оба».

«Какой я шпион?»

«А кто же? — Она прищурилась. — Самый первостатейный шпион!»

Она меня не щадила. Я и понятия не имел, кем была Ольга на самом деле. Нет, это была не простая шпионка, а матерый, опытный хищник, изощренный в тонкостях своего гнусного ремесла.

Ольга напомнила мне, что вот уже год с лишним я снабжаю одну иностранную разведку секретнейшими документами. Точно, без ошибки, она перечислила те чертежи и документы, которые благодаря моей слепоте прошли через ее руки. И все эти чертежи, все документы стали достоянием иностранной разведки. Вспомнила Ольга, конечно, и тот документ, пропажа которого неделю назад открыла мне глаза. И он тоже был сфотографирован Ольгой, а фотокопия вручена ее «шефу».

«Моя роль маленькая, — говорила она. — Я просто связник, через которого передавалась секретная информация. Сведения добывал ты, ты и вручал их иностранной разведке. Через кого — это вопрос второстепенный. Попробуй доказать, что это не так. Думаешь, в КГБ поверят твоему наивному лепету? Как бы не так! Ты основной шпион, с тебя и первый спрос!»

Кто, в самом деле, поверил бы мне, что я и понятия не имел, чем занимается моя жена? Да один факт самовольного выноса, хоть и на время, секретных материалов с территории строительства выдавал меня с головой.

«А деньги, деньги, на которые приобретено все это? — Ольга указала на обстановку столовой. — А наряды, драгоценности? На какие средства это приобреталось? На твое жалованье? Так называемую зарплату? Смешно!»