Сергей Агафонов - Кодограмма сна

• Название: Кодограмма сна
• Автор: Сергей Агафонов
• Жанр: Научная Фантастика

---

22

– Я вижу этого нового человека! – вскричал вдруг ужасным голосом гуманоид и закрыл большую голову крыльями. Я вижу его так же близко, как и вас! Он силен и жесток! Приносить людям неисчислимые страдания – для него просто хобби… Чем же он занимается на своей основной работе? Горе, горе – нам, сколько нас ни есть во Вселенной разнообразных гуманоидов!

Все оставили свои дурацкие занятия и столпились вокруг новоявленного оракула. Сверчок, и тот, умолк почтительно…

– Что, что ты еще видишь? – разволновалась Марфа.

– Ничего… ничего больше… туман, туман… Нет, не могу… Больно!!!!! – завопил гуманоид, и мелко-мелко семеня, завертелся на одном месте, – Пустите меня! Что я вам сделал?

– Кому это он? – глуповато улыбнувшись, спросил Шамиль.

– Ну не Мовсесяну же! – строго одернули джигита девушки и, сосчитав до трех, разом схватились за гуманоида и остановили его.

Несчастный заговорил снова, но очень тихо:

– Какие ловкие умелые руки! Мнут, мнут загадочную субстанцию вроде нашего ракетного топлива и посыпают белыми кристаллами. Кристаллов много-много, как саранчи в год возвращения Великого КХЕ на просторы гор и равнин Мембы. Их почти столько же, сколько и ракетного топлива в ловких и умелых руках! Не иначе они принадлежат еще более Великому НЕЦЫСИ, что одним взмахом ресниц уничтожает целые миры с богатым и поучительным прошлым…Тот, кто, я полагаю, является Величайшим НЕЦЫСИ, лепит, лепит, лепит, лепит…

– Что лепит? Что лепит? Что лепит? – стали все вопрошать, измученные загадками.

– Еще одного нового человека… У него их там сотни, тысячи, десятки тысяч и все ждут своего часа окреститься огнем и железом… Эта раса всех нас вытеснит! – завизжал гуманоид и распластался на полу. – Лучше убейте меня…

– Зачем? – удивилась вся компания.

– Затем, что сюда уже идут двое под пение воинственной флейты ДАБУГИ.

– Кто их ведет?

– Мистер Всезнайка…

– Прячьтесь по тумбочкам! – воскликнула прозорливая Анютка Веселкина и все бросились в рассыпную курковаться.

Шамиль выпрыгнул в окно. Он считал до пяти, чтобы рвануть кольцо парашюта. Ему не хотелось обнаружить себя утром в собственной или в чужой тумбочке, обросшим опятами…

Но к спальному корпусу Марфы и ее друзей уже подходил Андрей Софронов и два пританцовывающих Голема. Софронов аккомпанировал им на флейте. Големов он изготовил только что на санаторской кухне из муки, соли, воды и запек их в обыкновенной духовке. Шамиль видел их, плавно спускаясь на парашюте и жалея, что не научился в свое время у дядюшки Эраста испепеляющему взгляду. Как бы это сейчас пригодилось. Сжег бы свой заметный парашют и летел бы солдатиком в розовый куст, будто алик…На этом месте размышления политрука космокорабля "НЕОГЕГЕЛЬЯНЕЦ", капитана волейбольной команды "КОСМИЧЕСКИЕ ФАБЗАЙЦЫ", влюбленного джигита преобразовались в энергию преображения человеческой плоти.

Софронов и Големы не избежали столкновения с довольно внушительным сгустком птичьего кала, но это им не помешало войти в подъезд.

23

Подъезд был самый обычный, то есть стены, конечно, были облицованы полированным розовым мрамором, полы выложены цветной мозаикой, изображающей сюжеты из жизни спортсменов и звезд эстрады, сами лестницы были вырублены из целых кусков красного туфа, идеально чистый белый потолок был украшен лепниной в виде цветочного орнамента, в углах стояли высокие изящные вазы из малахита, а в нишах – чучела самых знаменитых стриптизерок последних двух десятилетий, естественно, почти без обмундирования – все это великолепие освещали изящные люстры из золота и хрусталя. Единственное, что резало внимательный взгляд, это странные надписи на стенах, сделанные японским несмывающимся фломастером:

"ТАВРИЯ – ЧЕМПИОН"

"ХАЙ ЖИВЕ СТЕПАН БАНДЕРА"

"НИНКА – ЖОПА" и т.п…

Да, за одной из ваз на аккуратно расстеленных газетах топил на массу БОМЖ. Софронов приказал Големам разобраться с ним. Големы взяли его за шкирку и стали трясти. БОМЖ поднял голову и со скрипом молвил:

– Будьте добры, поднимите мне веки…

Андрей милостиво разрешил. Големы с видимым усилием расковыряли засохший цемент и веки БОМЖа, скрежеща, поднялись.

– Ба, знакомые все лица! – развеселился БОМЖ. – Не иначе при кончине времен довелось поприсутствовать… Я – то думал, это у меня от паленой водки видик включился. Ан нет… в натуре Големы и Софронов – погоняла с ними… Нет, правда, ущипните меня! Может, мне это сниться! Может, я не Эраст?…

– Нет, все правильно. – сказал спокойно Софронов, – Тебе это не сниться. С кончиной времен ты погорячился, но поставить кое-кого на место действительно надо, поэтому мы и здесь. Скажи, дядюшка Эраст, здесь семинары устраивают?

– Разумеется, – с энтузиазмом начал дядюшка Эраст. – А по каким проблемам семинары интересуют? Здесь много всяких. По проблеме обеспечения правового положения педерастов в странах с переходной экономикой в 10-й комнате только под утро закончился. Я сам участвовал в семинаре под названием "ПОНЯТИЕ "ПИЩА БОГОВ" В МИФОЛОГИЯХ НАРОДОВ МИРА". Дай Бог памяти, в 27-й. Сейчас еще, наверное, продолжается семинар "КЛОНИРОВАНИЕ И ПРОБЛЕМА ДОЛГОЛЕТИЯ". В 56-й. Вам какой?

– Мне что-нибудь связанное с проблематикой контактов с внеземными цивилизациями. Есть такие?

– Как не быть… Только страшно это… – БОМЖ вытряхнулся из своего рубища, оставшегося у в руках Големов, а сам нагой, спрятался за вазу и накрылся газетами.

– Знаю. Говори где.

– Боюсь… Они злые. Найдут меня потом. Худо будет…

– Не ссы. Я тебе одного Голема подарю. С ним не страшно.

– А он умеет пустые бутылки собирать?

– Он все может. Даже…

– У Марфы они в контакт вступают. В 37-й.

– Плотно?

– УЖЕ ПО ТУМБОЧКАМ РАССАЖИВАЮТСЯ…

Последние слова БОМЖА потрясли Софронова. Оставив ему обещанного Голема, Андрей с другим решил поторопиться. На бегу Софронов беспрестанно повторял:

– Только не ТУМБОЧКИ, только не ТУМБОЧКИ…

24

По санаторским понятиям дядюшка Эраст мужчина был видный. Под рубашкой у него всегда была майка, а под брюками, пусть не очень свежие, но все таки настоящие трусы, а не какие-нибудь там кальсоны с завязочками. Эраст всегда ходил в старой фетровой шляпе с дыркой в правом боку и ко всем обращался на "вы", очень интеллигентно сверкая золотыми зубами. Под шляпой скрывались жидкие зачесанные назад волосы розового цвета. Они обнаруживали себя всякий раз, когда дядюшка Эраст здоровался и по непонятной причине снимал свой головной убор. Кроме того этот гражданин имел запавшие черные глаза, острые черты лица и бритые челюсти. За все эти странности дядюшка Эраст получил от санаторских эрудитов кличку – "белогвардеец". Были во время оно такие люди – скакали на лошадях, пили горькую, стреляли большевизанов и очень любили Россию. Эраст на кличку откликался, когда понимал, что зовущие хотят его подкормить или дать на маленькую. "Белогвардеец" аккуратно ел с рук, скрадывал мелочь за щеку, учтиво и витиевато благодарил и бочком, бочком отбегал в сторону, чтобы не избили ради смеха. Чем данный товарищ занимался в санатории было не ясно. На отдыхающего, даже с просроченной путевкой, проигравшегося и пропившегося в пух и прах, а потому тянувшего с возвращением на Крайний Север, орбитальную станцию или в Марианскую впадину он был не похож. Если у всех отдыхающих в голове торчало по одиннадцать гвоздей – "соток", то у Эраста только третий глаз во лбу иногда смаргивал, а так – никаких гвоздей, даже обойных.

Некоторые деятели с пищеблока предполагали, что он из бывших космонавтов, что-то не то сожрал на Луне или Фобосе и теперь инвалидом бичует. А где еще, как не в Крыму, бичевать. Тепло, яблоки.

Другие, из культмассового сектора, держали его за артиста разговорного жанра из "бывших". В актуальное искусство не вписался и пробавляется ныне бытовым разложением перезрелых аспиранток, благо в очаровании "старого мира" ему не откажешь: белые дорожки кокаина на темном стекле, прекрасные полуголые незнакомки и незнакомцы среди писсуаров в общественных туалетах, ледяное шампанское в чугунных ваннах, россыпь бриллиантов на окровавленном сиденье ночного такси в мертвенно-бледном свете одинокого уличного фонаря, печальные педерасты, встречающие рассвет за липкой стойкой бара с дурной репутацией, рассуждениями о метафизической сущности христианства, гениальные поэты, объедающиеся до рвоты эклерами, и спящие не на скамейках в парке или под батареей в подъезде, но на Проведении… Всего этого было навалом в досужих "телегах" дядюшки Эраста. Вероятно, он знал эти приколы не понаслышке, так как имел бледный нос на смуглом лице и умел строить болезненные гримасы, не признавал кирзовую обувь, общую баню и физкультуру. Короче, парень играл на контрастах и люди к нему тянулись. Шамиль научился у него пускать огонь из рта и безболезненно протыкать себе щеку иголкой с ниткой. Марфе Эраст показал пляску веселого Гоноккока и дал рецепт питательной маски для ягодиц из спермы молодой евражки и плодов папортника. Сорок девочек подряд, сорок мальчиков подряд он пропускал за ничтожные копейки в мир удивительных грез и прекрасных безобразий за 24 дня стандартного отпуска. В этом мире были летающие острова, цветущие вечной весной, а на них – великолепные города из прозрачного стекла и светлого камня. В городах находились прекрасно оборудованные лаборатории, в которых замечательные ученые, все как один по фамилии Триродов, занимались прессовкой своих врагов в кубы и призмы под сладостные звуки "эолик" и ВЭФов. Ими правила красавица-императрица Навь, умеющая летать и любить на лету мужчин, женщин, негров, котов, мелких грызунов, глинянные сосуды и деревянные игрушки…