Олег Абазин - Писака

• Название: Писака
• Автор: Олег Абазин
• Жанр: Ужасы и Мистика

На старом-заброшенном чердаке ("с привидениями") один призрак-инопланетянин оставил (забыл или потерял) рукопись своего страшного (инопланетного) рассказа-чудовища. А её случайно подобрал хозяин этого домика (в прошлом – избушки ведьмы), молодой-преуспевающий писатель. И инопланетянин (весьма кошмарное существо!) начинает за ним охотиться. Зовёт себя инопланетянин "Писакой". То есть, всё, что он ни напишет, немедленно исполняется…

---

Откуда-то с улицы донёсся очень отчётливый звук… Юра тут же выглянул в окно, но ничего существенного не увидел. Пустой двор, не спеша окутывающийся в сумерки, и высокая металлическая ограда, скрываться за которой от глаз хозяина этого дома может хоть целый танк. Но до того, что располагалось за оградой, Юре не было никакого дела; он думал о другом: "Интересно, как выглядит из себя этот тип, если он уже пришёл? – задумался Юра, тупо уставившись в окно. – Возможно, он метра под три будет; в руках его будет огромный топор мясника, которым он уже начнёт кромсать в щепки и пыль стены моего дома, поскольку двери я всегда за собой запираю. – Да, деревянные дедовы двери Юра давно поменял на металлические, укрепил стены дома, во все окна поставил металлические решётки, и даже в свой кабинет сдуру поставил металлическую дверь, за неимением деревянной. И теперь всегда, когда он машинально захлопывал её следом за собой, входя в свою рабочую комнату, дверь эта запиралась на автоматический замок. – А под рукой у меня ничего нет. – Внутренне он заставлял себя поверить, что никто к нему не пришёл – никакой "Писака"; но на самом деле считал он совсем по-другому…

В металлическую дверь раздался стук…

Юра так и замер на месте: уж чего-чего, а этого-то он никак ожидать не мог. Единственное, что отделяло Юрия от внешнего мира, это зарешёченное окно и дверь, которая – судя по всему – захлопнулась следом за ним чисто машинально, и теперь всё зависело только от Юрия, открывать ему эту дверь стучащемуся или не открывать, поскольку этот "стучащийся" – каким бы сильным и безумным он ни был – вряд ли сможет вышибить эту стальную дверь.

Но пугало Юрия совсем другое: чёрт с ней, с дверью, но… кто это?… Он вошёл в его дом, пока тот спал, поднялся по лестнице на второй этаж и решил, что имеет полное право зайти в Юрину рабочую комнату и… И что он, этот "стучащийся", намерен предпринимать дальше?… Ведь – хоть Юра и старался как мог уверять себя в обратном – это тот самый, кому он сегодня звонил по шести шестёркам и из-за кого он не смог обеспечить себе "спокойный вечер"; уж не он ли (нечто вроде сорокалетнего лейтенанта милиции) загипнотизировал Юру, что тому вдруг ни с того ни с сего приспичило вздремнуть, завершив свою неудачную поездку? Хоть Юра и пытался уверять себя в том, что за дверью стоит всего лишь Алла (или не Алла, а ещё какую-то подружку принесло к нему без приглашения), или какой-нибудь приятель-шутничок решил разыграть его, но только не тот ("Писака") тип, из-за которого с самого утра СТОЛЬКО ВСЕГО произошло в этом тихом безобидном городе (или ещё только собирается произойти).

Медленно и бесшумно Юра подошёл к двери, сразу как стук повторился… Повторился он в настойчивом и упорном темпе, медленно и уверено: бум-бум-бум-бум. У Юрия почему-то ёкнуло сердце.

– Не стой под дверью, как сирота казанская, – донёсся из-за неё тот самый – низкий и неприятный голос, только теперь этот голос не был искажён телефоном, и в нём чувствовалась изрядная доля издёвки, к тебе же гости пришли. Открывай.

Но Юра, хоть сердце его и находилось уже неподалёку от пяток (он не ожидал, что ситуация сложится именно так), испуга решил не выказывать, хоть и понимал, что тот, кто стоит сейчас за дверью, наверняка видит его больше чем насквозь.

– А почему это я должен открывать? – не выказывал он того, что коленки его сейчас подрагивают.

– Ты предлагаешь мне это проделать? – осведомился приглушённый закрытой на замок дверью голос.

– Я думаю, мы могли бы с тобой поспорить, что при всей твоей успешности, у тебя это получилось бы весьма неплохо. – Юра и сам не понимал, чего он добивается: то ли тянет за хвост кота, то ли вполне уверенно пытается не допустить этого субъекта в свою рабочую комнату (и по свою душу).

– У меня весьма неплохо получится отправиться сейчас на чердак. А что будет дальше… решать твоему дому, его чердаку и – разумеется – тебе. Удовлетворит ли тебя подобная растасовка?

– Слушай, – решил Юра перейти на нормальный диалект, – объясни ты наконец толком, зачем тебе всё это, и что вообще происходит.

– Отдаймнемоёотдаймнемоёотдаймне… Как думаешь, что сие могло бы означать?

– Ты тот огромный исписанный лист ищешь? – ответил Юра.

– Уже нет, – сказал голос. – Понял, что бесполезно это. Но хотелось бы, знаешь ли, вернуть его назад. Однако, с помощью твоего чердака я мог бы написать кое-что новенькое; может быть и восстановить то "начало"… Хотя, я наверняка мог бы восстановить "посеянный" твоим разгильдяйством лист, может даже – улучшить. Если бы ты мне помог.

– Я не пойму, что тебе мешает, – разговаривал Юра с этим неприятным голосом уже как с человеком. – Залазь себе на чердак, да твори, как ты это делал тайком от меня. Зачем я должен уезжать из своего дома?

– Я не могу тебе сейчас это объяснить, – отвечал голос. – Ты можешь мне не поверить.

– Почему я могу тебе не поверить? – полюбопытствовал Юра.

– Потому, – дал голос полный ответ. – Я хочу околотить дом; так его изуродовать, чтоб даже мухи в него не залетали. Только тогда я смогу спокойно сидеть на чердаке и писать – писать. Ты ведь, я надеюсь, уже понял, что чердак этот непростой?

– И ты с помощью этого чердака стал непростым? – сказал Юра.

– Я много каким стал, – ответил голос. – А может и был таким всегда. С моей точки зрения, для тебя это не важно.

– Ну хорошо, – согласился он с тем, что для него это неважно. – А ты уверен, что после того как ты околотишь мой дом досками, в него ни единая душа не войдёт?

– Возможно, что и не войдёт, – опять отвечал тот неопределённо. – Возможно, этот дом будет наводить на людей ужас; возможно, кому-нибудь взбредёт в голову его снести, но у него не получится снести этот дом. Возможно. А я буду как ни в чём не бывало сидеть на чердаке и заниматься написанием всё новых и новых рассказов, повестей и романов. А ты будешь первым, кто прочтёт каждый из них. Это такие вещи, на которые не надо ни редактора ни хрена кошачьего; полностью готовые к печати. И, поскольку творить я буду круглосуточно, то писаться большой и толстый роман будет в течении двух-трёх недель, не больше. Многие вещи я если буду выпускать под псевдонимом Юрий Владский, как тебе это понравится?

– Сначала мне нужно поверить во всё это, – ответил "Юрий Владский".

– Это твоё личное право, – сказал Юрию голос. – Только заметь, что уже половина одиннадцатого. Полночь нагрянет беспощадно. А во всех твоих мистических сказках полночь – не очень приятное время.

– А причём здесь сказки? – не понял Юра.

– Можешь считать, что не причём, – ответил голос. – Но когда эти полтора часа пройдут… – и он недоговорил, словно боялся того ужаса, о котором собрался оповестить Юрия.

– Логичнее всего мне сейчас открыть дверь, – не поинтересовался Юрий, а просто произнёс.

– Ты прав, – раздался из-за двери спокойный тон.

– Только я не знаю, что ты собой представляешь, – откровенничал Юра. – Ты сейчас напоминаешь мне волка, который стоит под дверью и ждёт, когда же семь козлят откроют её ему. Вдруг ты ворвёшься ко мне с топором и утопишь его в моих мозгах. Хрен тебя знает!

– Слушай, дружок, – устало заговорил голос, – если б мне надо было тебя убить, то ты б давно уже валялся на 14-м километре. Просто, пойми ты меня: всё изменилось после того как ты поднялся на чердак. Не стоило тебе этого делать. 16 лет я творил, никому не мешал, а как ты залез, то всё и изменилось: появились менты какие-то, объявили на меня розыск; вещи странные начали происходить… Я бы даже сказал, ужасные – кошмарные вещи. Но, раз ты залез на этот чердак, то делай лучше как тебе советуют; больше я душе твоей ничего пожелать не могу.

– Но ведь вещи эти происходили ещё до того как я залез на чердак, – не соглашался с ним Юрий, – мне менты рассказывали…

– Прими "лепет ментов" за бред сумасшедшего, – посоветовал ему на это голос, – и считай, что "вещи" начали происходить в тот момент, как ты залез на чердак.

– Мне было бы проще принять тебя за бред сумасшедшего, – сказал ему Юра.

– А себя? – отпарировал тот. – Ты уверен, что труба твоего дома способна удержать чердак на месте?… Уверен ли ты, что вообще никогда – в этой жизни – с ума не сойдёшь?

– Значит так, – пришёл Юра к выводу, – самый для меня реальный сейчас выход, это дождаться двенадцати часов ночи. Если судить по твоим рассуждениям, в полночь начинается новая градация. Правильно?

– Ты думаешь, что ты дождёшься до полуночи? – полюбопытствовал тот с лёгкой усмешкой в голосе.

– До вечера же я дождался, постараюсь и до полуночи дотянуть. Во всяком случае, пока ничего не происходит.

– Ты в этом уверен? Я бы на твоём месте не стал так говорить. Вокруг много чего может происходить, ты ведь не видишь всего этого из своей комнатушки. А "ждать – беду накликать", существовал ли у тебя когда-нибудь такой девиз?

– Всё равно, дверь я тебе не открою, – заявил ему Юрий.