Пол Хофман - Левая Рука Бога

• Название: Левая Рука Бога
• Автор: Пол Хофман
• Издательство: Книжный клуб 36.6
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98697-172-8

«Мать Повешенного Искупителя… принесла маленького мальчика с веткой боярышника в руке, с конца ветки капал уксус. „Посмотри на это дитя, — сказала она. — Он — Левая Рука Бога, а иначе его зовут Ангел Смерти…“»

Этого мальчика зовут Кейл. Возможно, он последний спаситель. А может быть, он уничтожит мир…

Кейл воспитан сектой изуверов-Искупителей. Вместе с небольшой компанией друзей он бежит от своих мучителей и попадает в большой мир, где ему предстоит понять, кто он и для чего предназначен…

---

— Прости, приятель, — сказал он. — Время вышло.

И тут мощный удар в спину послал его на землю. Ошарашенный и испуганный, распластавшись в грязи, он попытался вытащить меч и скинуть с себя напавшего.

Это была лошадь. Она смотрела на него и выжидательно всхрапывала. Кейл уставился на животное. Потеряв своего ездока, оно искало кого-нибудь, кто увел бы его с поля битвы. Кейл быстро ухватился за веревку, привязанную к седлу, крепко примотал ее к луке, а другой конец продел под мышки Конна и обвязал его вокруг груди. Теперь лицо Конна совсем почернело, и взгляд сделался незрячим. К счастью для Кейла, веревка оказалась тонкой, но очень прочной и легко просунулась под одну руку, потом под другую. Он стал завязывать ее, узел с первого раза не получился, и на второй раз тоже, но, завывая от ярости, он все же закрепил веревку, а потом попытался запрыгнуть в седло и… свалился в грязь. Видя, что спасительный просвет вот-вот закроется, Кейл ухватился за луку и закричал прямо в ухо лошади. Испугавшись, та рванула, оскальзываясь и оступаясь в грязи, чуть было не упала, но в конце концов, найдя точку опоры, потянула со всей силой тяжеловоза, привыкшего таскать на себе по триста фунтов веса.

Сначала ничто не изменилось, но потом с огромным трудом, зацепившись сначала за что-то правой ногой, Конн начал высвобождаться из-под груды мертвых тел, придавливавших его. От этого невероятного усилия лошадь чуть не упала снова, а Кейл едва не разжал пальцы, цеплявшиеся за луку. Наконец он все-таки запрыгнул в седло, и они все втроем, сдвинувшись с места, направились к вожделенному просвету со скоростью не более четырех-пяти миль в час. Но лошадь оказалась сильной и хорошо тренированной, довольная, что снова обрела седока, она шла вперед, не обращая внимания на хаос, царивший вокруг. Инстинкт, который спас ее, когда она более пятнадцати минут бродила одна посреди этой бойни, помогал и теперь.

Кейл старался как можно ниже припасть к лошадиной спине и был готов в любой момент выхватить нож и перерезать веревку, которой был привязан Конн, если бы возникла угроза, что его тяжесть их опрокинет. Но грязь, которая уже погубила стольких Матерацци и вот-вот должна была погубить еще многих, для Конна оказалась спасительной. Его бесчувственное тело тащилось за лошадью, куда бы она ни поворачивала, почти как сани по снегу. Низко пригнув голову, Кейл пришпоривал лошадь пятками и не заметил, что навстречу им идут два Искупителя. Не видел он и как они упали, издав душераздирающий, слившийся воедино крик боли и ужаса, сраженные грозной бдительностью Кляйста и Смутного Генри.

Менее чем через три минуты лошадь прошла сквозь людскую массу, с двух сторон теснимую к центру поля, и спокойно, безо всякой суеты, покинула место сражения, неся на себе трясущегося Кейла, волоча за собой бесчувственного Конна, и вошла в узкий проход между холмом Силбери и непроходимым лесом, примыкавшим к полю битвы.

Как только они оказались невидимыми для всех, Кейл остановил лошадь и спрыгнул на землю, чтобы посмотреть, что с Конном. Тот казался мертвым, но дышал. Кейл быстро расстегнул его амуницию, с большим трудом поднял на руки и животом вниз перекинул через седло. Не приходя в себя, Конн застонал и вскрикнул от боли — у него были сломаны ребра и правая нога. Кейл повел лошадь под уздцы, и уже через пять минут гром сражения начал отдаляться, а потом и почти вовсе стих, вместо него теперь были слышны лишь голоса черных дроздов да шелест ветра в листве деревьев.

Час спустя на Кейла накатила волна невыносимой усталости. Он поискал место, где можно было бы войти в лес, и не найдя прохода сквозь сплошные заросли шиповника, вынужден был прорубать его. Колючие ветки хлестали по лицу и рукам. Благополучно углубившись в лес, он набрел на полянку, устланную старыми листьями, привязал лошадь, осторожно уложил Конна на землю и несколько минут недоуменно смотрел на него, словно не мог понять, как они оказались здесь вместе. Потом он сколько можно аккуратнее выпрямил сломанную ногу Конна и наложил на нее шины, вырезанные из крупных веток ясеня, после чего лег сам и мгновенно провалился в глубокий сон со страшными сновидениями.

Кейл проснулся через два часа, когда кошмары стали невыносимыми. Конн Матерацци по-прежнему не пришел в сознание, теперь он был белым, как смерть. Кейл знал, что должен найти, по крайней мере, воду, но все еще был настолько вымотан и обессилен, что минут десять просто сидел, боясь заснуть, чтобы снова не увидеть какой-нибудь кошмар, но и не желая прилагать никаких усилий. Вскоре Конн застонал и стал беспокоен; когда он открыл глаза, Кейл смотрел на него сверху вниз. Конн в смятении вскрикнул от ужаса.

— Успокойся. С тобой все в порядке.

Вытаращив глаза, объятый страхом, Конн попытался отползти от Кейла, но закричал от боли.

— Я бы на твоем месте лежал смирно, — сказал Кейл. — У тебя бедро сломано.

Несколько минут, пока ужасная боль в ноге постепенно утихала, Конн молчал, потом спросил:

— Что произошло?

Кейл рассказал ему. Когда он закончил, Конн снова долго молчал, потом произнес:

— Весь ужас в том, что я ни одного даже не видел… я имею в виду Искупителей. Ни одного. Вода есть?

Полная беспомощность и физические муки Конна, его плачевное состояние начали вызывать у Кейла одновременно и жалость, и раздражение.

— Перед тем как мы вошли в лес, я видел дым. Помнится, вчера я слышал, что здесь поблизости есть какая-то деревня. Постараюсь вернуться как можно быстрей.

Он снял с лошади всю броню и срезал сколько смог кольчужную подкладку на спине и боках, потом вывел лошадь на тропу. Оседлав ее, Кейл погладил лошадь по голове.

— Спасибо, — сказал он ей и двинулся в путь.

35

Не прошло и трех часов, как местный крестьянин подобрал Конна Матерацци, привез к себе, уложил в постель и неподвижно закрепил ему ногу с помощью четырех дощечек из орешника, стянутых восемью кожаными ремешками. Весь тот час, что ушел у Кейла, чтобы выпрямить ногу Конна, тот жалобно стонал, не приходя в себя, и к концу операции побелел настолько, что, казалось, никогда уже и не придет.

— Остриги ему волосы, — сказал крестьянину Кейл, — и закопай доспехи в лесу на случай, если придут Искупители. Скажи им, что он — твой работник. Если мне удастся добраться до Мемфиса, за ним пришлют. Они тебе заплатят. Если нет, он сам с тобой расплатится, когда оклемается.

Крестьянин посмотрел на Кейла:

— Оставь свои советы и свои деньги при себе, — с этими словами он вышел, оставив их наедине.

Вскоре Конн очнулся. Они долго смотрели друг на друга.

— Теперь я припоминаю: я попросил тебя о помощи.

— Да.

— Где мы?

— На ферме, в двух часах езды от того места, где была битва.

— Нога болит.

— Она в таком положении будет недель шесть. И еще не факт, что правильно срастется.

— Почему ты меня спас?

— Не знаю.

— Я бы для тебя этого не сделал.

Кейл пожал плечами:

— Никогда не знаешь, что будет, пока оно не случится. Так или иначе, я это сделал — и все.

Некоторое время оба молчали.

— Что ты собираешься делать теперь?

— Утром поеду в Мемфис. Если доберусь, пошлю кого-нибудь за тобой.

— А потом?

— А потом заберу своих друзей и уеду куда-нибудь, где военные не такие безмозглые. Никогда не думал, что можно проиграть сражение, имея такую позицию. Если бы не видел собственными глазами, не поверил бы.

— Мы больше не сделаем такой ошибки.

— А почему ты думаешь, что у вас будет еще один шанс? Принцепс не станет торчать на холме Силбери, любуясь на себя в зеркало, он будет гнать вас пинками под зад до самых мемфисских ворот.

— Мы перегруппируемся.

— Кто это — мы? Трое из каждых четырех Матерацци мертвы.

Возразить было нечего. Жалкий, несчастный, Конн молча лежал с закрытыми глазами.

— Лучше бы я умер, — произнес он наконец.

Кейл рассмеялся:

— Ты бы уж как-нибудь определился — утром ты говорил совсем другое.

Вид у Конна стал еще более удрученный, если это было возможно.

— Я не неблагодарный, — пробормотал он.

— Не неблагодарный? — переспросил Кейл. — Следует ли это понимать так, что ты мне благодарен?

— Да, я тебе благодарен. — Конн снова закрыл глаза. — Все мои друзья, мои родственники, мой отец — все они мертвы.

— Вероятно.

— Наверняка.

Поскольку это конечно же было правдой, Кейл не нашел что еще сказать.

— Тебе лучше поспать. Все равно тебе ничего не остается, как выздороветь и постараться отомстить Искупителям каким угодно образом. Помни: месть — это лучшая месть.

Высказав эту мудрость, он ушел, предоставив Конна Матерацци его невеселым мыслям.

На следующее утро с рассветом он уехал верхом, не сочтя нужным попрощаться с Конном. Он и так, по его мнению, сделал для него более чем достаточно и теперь даже немного стыдился того, что рисковал жизнью ради человека, который, по его собственному признанию, не сделал бы для него того же самого.