Дороти Даннет - Путь Никколо

• Название: Путь Никколо
• Автор: Дороти Даннет
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-020517-1, 5-9660-0032-8

История Никколо — умного, сильного человека, вышедшего из низов и шаг за шагом пробивающегося наверх — туда, где правят некоронованные короли эпохи Возрождения — Медичи, Строцци, Фуггеры.

История самой эпохи Ренессанса — времени расцвета искусств, гениальных финансовых авантюр, изощренных политических, придворных и дипломатических интриг.

---

В Англии йоркисты захватили Лондон, так что король Генрих, похоже, проигрывает войну, а его королевское величество, отец дофина, теперь едва ли решится что-либо предпринять против Бургундии. Стряпчий, оказавшийся довольно неглупым малым, давал вполне разумные ответы и задавал подходящие вопросы. Николас по-прежнему отмалчивался. Со времен Женевы шрам у него на щеке заметно побледнел. И все же не стоит забывать, что именно он взломал шифр Медичи.

Гастон дю Лион объявил со слегка преувеличенной любезностью:

— Я не хотел бы дольше вас задерживать, ведь вы так устали. Ждут ли вас срочные дела в Бургундии, друг Николас? Или у вас найдется время побывать на Женевской ярмарке?

На сей раз ответ пришел стремительно. Это напомнило Гастону о вечере за картами с монной Лаудомией.

— А нам стоит поехать туда?

Гастон дю Лион наградил его насмешливым взглядом, — так мог бы посмотреть сам дофин.

— Если вы ведете дела с семейством де Флёри, то постарайтесь взыскать с них долги, прежде чем прочие кредиторы опустошат все сундуки.

— Ясно, — отозвался юнец.

Месье дю Лион, конечно, не ожидал, что его расцелуют в обе щеки за такое известие, но все же был разочарован. Зато стряпчий дернулся, словно от удара.

— Месье? Что вы сказали? Гастон дю Лион обернулся к нему.

— Просто малозначительная новость. Было объявлено о банкротстве Тибо и Жаака де Флёри.

— Вы уверены? — переспросил стряпчий.

Задетый, месье дю Лион помолчал немного, но затем решил все же простить этого невежу. Тот явно был весьма взволнован.

— Да, — подтвердил месье дю Лион. — Никаких сомнений. Они потеряли все. Говорят, был большой шум по этому поводу. У них множество кредиторов.

— Николас? — окликнул стряпчий. — Николас, Жаак де Флёри.

— Да, я слышал, — подтвердил курьер. — Благодарю вас за эти новости. Месье дю Лион, простите нас. Нам завтра надлежит выехать поутру.

— Вы ведь едете в Брюгге? — уточнил Гастон дю Лион. — Но у вас наверняка будет время заглянуть в Генаппу? Я уверен, что дофин с радостью примет вас. Деловые известия, и смерть этого бедного мальчика, которого он любил как сына.

— Я сделаю все, что смогу, — пообещал Николас. — Но, полагаю, что обе стороны с честью исполнили обещанное. Месье, позвольте вас поблагодарить.

Негоциант всегда способен понять, когда ему сообщают о завершении контракта. Должно быть, юнец получил более выгодное предложение. Нужно будет предупредить дофина. Интересно, знает ли этот юнец, насколько плох король-отец?

С улыбкой, Гастон дю Лион проводил гостей к двери.

Если бы он пошел с ними и дальше, то наверняка поразился бы при виде того, как стряпчий, позабыв о достоинстве своей профессии, принялся отплясывать прямо посреди улицы вокруг неподвижного, молчаливого подмастерья, под осуждающим взглядом чернокожего слуги.

— Жаак де Флёри! — восклицал Юлиус. — Владыка денежных сундуков! Напыщенный ублюдок, который досуха выжимал своих работников. И даже меня. Использовал эту бедную женщину, чтобы добраться до ее денег. Обращался с тобой, как с собакой. И не говори мне, что это не так. Банкрот! Ты можешь в это поверить?

— Да, — отозвался Николас.

— Ну и? — поинтересовался Юлиус.

Он вновь ощутил раздражение, которое подспудно не оставляло его с того самого дня, как они покинули лагерь Урбино при Сан-Фабиано. Видит Бог, разумеется, он и не ожидал, что Николас вновь примется дурачиться, как в старые добрые времена. Но он также не предполагал, что за восемь месяцев тот превратится в женатого двойника Лоренцо Строцци.

— Полагаю, ты беспокоишься по поводу тех тканей, которые вы отвезли ему, и денег, что он нам должен? — предположил Юлиус. — Ладно, пусть ты не сможешь восстановить красильню в Брюгге, но остается еще Лувен. И кондотта. Нельзя же всегда выигрывать. Боже правый! Да я бы никаких денег не пожалел, чтобы только увидеть лицо Жаака де Флёри. — Он помолчал, взывая к своему воображению. — И наверняка это будет большой отрадой для демуазель. По крайней мере, она теперь избавлена от семейства де Флёри и их мелких пакостей. Ты уже собираешься идти внутрь?

Без единого слова, Николас завернул в ворота постоялого двора. В последних лучах заходящего солнца, там, у коновязи, обнаружилась пара ухоженных лошадей, за которыми ухаживали слуги в ливреях. Упряжь была расшита шелком, а на чепраках и ливреях красовались одинаковые гербы с ястребами и алмазами. Знакомым был и вышитый девиз. Semper — означало «всегда». А «всегда» — означало «Медичи».

— У нас гости, — сказал Николас. — Мы могли бы уйти и дождаться, пока они не уберутся прочь. Но… не знаю. Я устал.

Прежде никому не было дела до того, как себя чувствует Клаас. Он вообще не говорил об этом. Но, разумеется, усталость и лихорадка подкосили его за последние дни, и он должен был беречь силы, если желал и дальше продолжать путь с прежней скоростью. Николас всегда отличался расчетливостью.

Юлиус без особого убеждения отозвался:

— Может, они ждут кого-то другого.

Лоппе, который, похоже, перенес свою способность к чтению мыслей с Феликса на нового хозяина, проскользнул внутрь, а затем вернулся и с недовольной гримасой доложил на том изысканно-отрывистом итальянском, который почерпнул в окружении герцога: гости явились именно к ним, и дожидались наверху, в их собственных комнатах.

Хозяин постоялого двора не мог не проявить почтения к Пигелло и Аччерито Портинари из местного отделения банка Медичи.

— Все равно они не станут ждать весь вечер, — предположил Лоппе. — Я мог бы снять для вас комнату в другом месте.

Он обращался к Николасу. Юлиус заметил, что он, вообще, нередко говорил с мужем своей хозяйки на равных, а вовсе не как положено рабу. Но Николас этого даже не замечал.

— Нет, — объявил тот, наконец. — Нам лучше увидеться с ними. Но ты можешь ложиться спать.

Лоппе не шелохнулся.

— Если час уже поздний для одного человека, то он поздний и для троих. Синьоры Портинари могли бы вернуться завтра.

На сей раз Николас все же взглянул на него, однако не выказал ни удивления, ни досады.

— Нет, — только и сказал он. — Я хочу выехать поутру.

И Лоппе тут же уступил. Он провожал своих хозяев взглядом, пока те не вошли на постоялый двор и не двинулись вверх по лестнице, ведущей к их комнатам. Там, ожидая их без малейших признаков нетерпения, восседал Пигелло Портинари и его брат Аччерито.

Мессер Пигелло в коротком легком платье с низким поясом, скрывавшим основательный животик, сегодня выглядел на редкость бодрым, и даже его костистое длинноносое лицо непривычно раскраснелось. Набивная шапка была украшена золотой брошью с крупным ограненным изумрудом, а на пальцах красовалось больше колец, чем в тот раз, когда Юлиус вместе с Асторре явился в Палаццо, дабы предъявить к оплате герцогскую расписку за кондотту. Прежняя любезная снисходительность теперь сменилась искренней сердечностью. Аччерито, хоть и с брошью поменьше, также казался весьма довольным жизнью.

Юлиус невольно удивился тому, что мессе Пигелло узнал Клааса, того самого парнишку, который привел ему лошадей Пьерфранческо; но тут же вспомнил, что, по словам Феликса, они с Николасом уже с тех пор наведывались к Медичи по неким загадочным деловым вопросам. Тем самым деловым вопросам, к участию в которых Николас приглашал его, но с тех пор так и не возвращался к этому разговору. Без сомнения, оба брата Портинари относились к Николасу как к равному. Они были весьма доброжелательны.

Доброжелательны, но не без толики осуждения, подобно камергеру дофина. Раз уж кампания Шаретти ведет дела с Домом Медичи, то мессер Никколо и его поверенный могли бы оказаться столь любезны, чтобы нанести им визит, раз уж оказались в Милане. Мессер Никколо, несомненно, слышал о банкротстве Тибо и Жаака де Флёри?

Юлиус тут же почувствовал себя лучше, несмотря на их очевидную ошибку, касательно статуса Николаса. Мессер! Хотя нет, как он мог позабыть, эта смехотворная женитьба… Ладно, несмотря ни на что, стряпчий был рад, что не уклонился от встречи. Он подумал было послать Клааса за прохладительными напитками, как внезапно с досадой сообразил, что придется идти самому. Когда он поднялся с места, извинившись, то Николас даже не обернулся к нему, — не говоря уже о том, чтобы возразить.

Юлиус торопился. Ему не терпелось узнать, насколько велика катастрофа, постигшая семейство Флёри. Когда они со слугой вернулись в комнату, то стол был так завален бумагами, что даже негде, оказалось, пристроить бокалы. И все листки исписаны в столбик. Раздутые шапки Пигелло и Аччерито колыхались вверх и вниз, разве что, не звоня, подобно свадебным колоколам, пока их владельцы изучали свои подсчеты.

Николас, слегка всклокоченный от жары, в своем потрепанном дорожном камзоле, молча, наблюдал за ними. Когда их голоса замолкали, он порой отпускал какую-то реплику.