И Горбатко - Дело полковника Петрова

• Название: Дело полковника Петрова
• Автор: И Горбатко
• Жанр: Детектив

---

Каждый из делегатов произнес свою речь и, поскольку нас было восемь человек и каждый оказался довольно многословен, то вся процедура получилась весьма длительной. Все это время Бэрд торопливо записывал то, о чем говорилось, как будто от наших речей зависел ход истории. При виде усердия, с которым он выяснял фамилию каждого выступавшего, возникал вопрос, действительно ли он вознамерился сделать точную запись выступлений или хотел запомнить всех нас на случай, если придется встретиться с нами ещё раз.

Если усилия делегации не принесли никаких результатов, то для меня участие в ней имело довольно неприятные последствия. Через некоторое время сообщение о моей активности появилось в одной из газет на польском языке с комментарием, из которого следовало, что я являюсь коммунистом. До этого времени мне удавалось сохранять политическую безликость в польской общине. Там меня считали доктором с, возможно, либеральными, но конечно не радикальными взглядами.

Публичное наклеивание мне ярлыка коммуниста послужило темой слухов среди поляков. В результате, это негативно отразилось на моей врачебной практике, и я оказался объектом социального остракизма. Тем не менее, я не мог позволить, чтобы эти последствия оказали влияние на мою работу по линии Службы безопасности, которая требовала, чтобы я продолжал участвовать в мероприятиях комитета по делу супругов Розенберг. Ведь в конце концов мои усилия должны были возместиться сторицей.

В это время мне удалось арендовать на длительный срок квартиру в доме на Пойнт Пайпер, где Петров выступил в известной сцене в плавательном бассейне. Теперь у меня было место, где я мог держать его под наблюдением и принимать его контакты и связи. Это давало явные преимущества в любое время, но в вечер дежурства в связи с делом супругов Розенбергов это оказалось просто удачей.

Дежурство было организовано накануне казни Розенбергов как пропагандистское мероприятие последнего момента. Перед тем, как уйти из дома для участия в нем я сказал Петрову, что не вернусь в этот вечер и ему придется до отхода ко сну побыть одному.

Я знал, что он примет пару рюмок спиртного и поэтому не удивился, когда, вернувшись домой под утро, услыхал храп Петрова.

Уже в постели мне пришла мысль о том, что по-видимому он принял ещё одну рюмку спиртного сверх своей обычной дозы и теперь крепко спит. Эта мысль немедленно повлекла за собой следующую. Ну не прекрасная ли это возможность подобраться к потенциальному источнику информации? Идея покрутилась у меня в мозгу и я отверг её, потом вновь вернулся к ней и снова отверг, затем обдумал её ещё раз и . . . . Я знал, что если вот так лежать, то ответ никогда сам не придет, но и заснуть я не смогу. В конце концов я пришел к выводу, что попытка - не пытка.

Я спал в основной спальне с одной стороны холла, а Петров находился в гостевой спальне с другого его конца. Рядом с холлом, но ближе к спальне Петрова, находилась дверь в ванную комнату, также поблизости от входа в его спальню в полу была скрипучая доска.

Прежде всего я зажег свет в ванной и оставил открытой её дверь с целью возможного оправдания моего присутствия рядом с гостевой спальней в такое раннее утреннее время. Затем я несколько раз прошелся по скрипучей доске, чтобы проверить её воздействие на спящего. Петров не шевелился. Затем я собрался с духом я сделал первый из ряда переходов между комнатами, в результате которых я скопировал каждый из документов, находившихся в карманах одежды Петрова. Это была совершенно изматывающая операция. Мне пришлось изымать каждый документ по отдельности, переносить его из одной комнаты в другую, копировать его, потом вновь сворачивать до такого же состояния, в котором он был прежде, и затем возвращать его на то же место в том же кармане, из которого он был взят.

Помимо нервного напряжения каждая ходка была тяжелым испытанием для моей наблюдательности и памяти. Попробуйте как-нибудь проделать все это в спокойной обстановке в вашем собственном доме и посмотрите сколько раз вы сможете вернуть документы точно в том же состоянии и в том же положении, в каком вы его взяли.

В ту ночь мне пришлось проделать это десять или двенадцать раз, все время опасаясь, что разоблачение в один момент разрушит результаты моей многолетней работы. Уже совсем рассвело, когда я закончил эту работу и был совершенно без сил.

Но результат стоил этих усилий. Он состоял из сорока или пятидесяти имен и телефонных номеров, черновика письма, начинавшегося словами "Дорогая миссис Олье", и назначавшего условия для встречи с этой леди, а также личных заметок, которые представляли деятельность Петрова в неожиданном свете.

Ценность скопированных мною документов оценить было трудно. Любой советский разведчик обычно всегда носит с собой заметки и документы, которые он считает ценными, полагая, что он сам сохранит все это надежнее, чем кто-либо другой. Конечно можно с достаточным основанием считать, что упомянутая выше информация весьма ценна и что любое из перечисленных имен и телефонных номеров представляют существенный интерес. Заранее полагать, что некоторые из имен принадлежат настоящим агентам было бы преждевременным, хотя в списке фигурировало и мое собственное имя а также имена лиц, известных мне по Русскому общественному клубу как прокоммунистических фанатиков.

Эти имена могли, и я в этом твердо убежден, дать ключ к выявлению всей системы советского шпионажа в Австралии, главой которой был Петров. Нет необходимости говорить о том, что выявление её скрытно от Петрова и состоящих в ней лиц, имело бы большую оперативную ценность, поскольку наблюдение за их деятельностью могло разоблачить всю их сеть. В этом состояло важное значение этой операции.

Был и ещё один момент, возможно, имеющий вспомогательное значение, однако не менее важный. Он присутствует в каждой области человеческой деятельности, а в медицине он известен как профилактическое лечение, так как известно, что предотвращение болезни всегда легче, чем её лечение. Теперь Служба безопасности имела возможность применить эту методику и пресечь в корне "болезнь", которая могла представить угрозу национальным интересам.

Наличие у Службы безопасности этого списка позволяло ей приступить к негласному ограничению доступа подозреваемых лиц к информации, интересующей иностранную разведслужбу, и к властным полномочиям, или же к использованию подозреваемых лиц в качестве канала доведения до противника специально подготовленной дезинформации.

Если Служба безопасности правильно использовала представившиеся ей возможности, то она получила в свои руки инициативу. Любая информация в вашем распоряжении, если противнику об этом известно, становится ценной уже только по той причине, что заставляет противника пересматривать всю организацию его разведдеятельности. Если же противник не знает о наличии у вас этой информации, тогда вы можете вести с ним оперативную игру. Такая ситуация является мечтой каждого секретного агента, и она предоставляет колоссальные возможности.

Такие мысли вертелись у меня в голове, когда я шел на встречу с Нортом для передачи ему моей добычи.

У меня также не выходило из головы одно имя, которое, не знаю почему, но заинтриговало меня, хотя я никогда не слыхал его раньше. Кем, продолжал я спрашивать себя, может быть эта женщина с французской фамилией Олье.

И только через несколько месяцев я выяснил, кто она. Супруги Кларк Алэн и Джоан, как я их теперь называл - пригласили меня по случаю французского национального праздника в один из модных сиднейских ресторанов. В ходе вечера через микрофон сделали какое-то объявление, в котором было упомянуто имя мадам Олье.

- Мадам Олье?, - обратился я с вопросом к Кларку. - Мне кажется я это имя уже раньше слышал.

- Разве вы не знаете ее? - спросил он. - Мне казалось, что вы с ней знакомы. Она - второй секретарь посольства Франции в Канберре. По приезде в Сидней, она всякий раз навещает нас.

Я не стал продолжать разговор, но сразу же вспомнил это имя из письма, которое я вытащил из кармана Петрова.

Глава Шестнадцатая

К этому времени постоянное общение с Петровым настолько вовлекло меня в жизнь советской колонии, что меня уже хорошо знало большинство сотрудников посольства, относясь ко мне почти как члену своего коллектива особенно после того, как я стал консультировать их по медицинским вопросам.

Среди моих пациентов был приехавший на смену Пахомову представитель ТАСС Виктор Николаевич Антонов и его жена Нина. Я познакомился с ними почти сразу же после их приезда в Австралию и сразу же, несомненно с подачи Петрова, они стали проявлять ко мне знаки уважения.

Антонов был застенчивым человеком невысокого роста с коротко постриженными волосами и взглядом, всегда направленным в сторону. Оказавшись в англо-говорящей компании, он обычно занимал место в углу, сцеплял пальцы рук и, если к нему подходили, вежливо раскланивался. Он производил впечатление человека, который не очень понимал, что происходило, и его основной заботой было не сделать или не сказать чего-нибудь неуместного.