Сергей Голубицкий - Чужие уроки — 2007

• Название: Чужие уроки — 2007
• Автор: Сергей Голубицкий
• Жанр: Публицистика

Список статей в «Бизнес-Журнале» за 2007 год.

---

Приятнее всего оказалось работать с Фазлоллой Захеди, который согласился на предложение подсидеть Мохаммеда Мосаддыка из чисто идейных соображений. Не все, однако, было так просто. Боевой товарищ Реза Хана по персидской казачьей гвардии, генерал Захеди был пламенным патриотом и искренне ненавидел британцев за самоуправство на его родине. Когда в 1941 году союзники заставили шаха-модернизатора отречься от власти в пользу сына и выслали его на Маврикий, Фазлоллу Захеди арестовали за компанию и вывезли в Палестину, где продержали до конца войны под домашним арестом. Стоит ли удивляться, что генерал Захеди непритворно приветствовал решение Мосаддыка аннулировать концессию Англо-иранской нефтяной компании? Захеди даже занимал короткое время пост министра внутренних дел в правительстве человека, которого собирался теперь устранить от власти с помощью ненавистных британцев и американцев! Поистине непостижима душа Востока!

Впрочем, специалисты из Лэнгли в гробу видели тонкости переживаний своего протеже. В случае генерала Захеди вполне хватало его ненависти к коммунизму и личной неприязни к Мосаддыку. К тому же новому премьер-министру отводилась роль сугубо второстепенная: после путча главной фигурой в Иране должен был стать шах Реза Пехлеви, а не генерал со сложным мировоззрением.

По иронии судьбы самые большие сложности возникли там, где их меньше всего ждали: с Мохаммедом Реза Пехлеви. Проблем с шахом разработчики «Аякса» не предвидели, поскольку по сценарию переворота от него не требовалось никакого прямого участия. Пугливому шаху всего-то полагалось поставить подпись под фирманом1 о смещении Мосаддыка и назначении на должность премьер-министра генерала Захеди. Тот факт, что по иранской конституции шах не назначает премьер-министра, а лишь утверждает по результатам голосования в Меджлисе, борцов за мировую демократию мало беспокоил: разве кто-то помнит о таких мелочах, как конституция, в момент изъявления народной воли на улицах, охваченных революционным задором?! Тем самым задором, обеспечением которого в поте лица занимался Кермит Рузвельт, раздавая в самые хлебные недели июля и августа по миллиону реалов2!

Как только, однако, дошло до дела, шах наотрез отказался подписывать что бы то ни было до получения безоговорочных гарантий британского и американского правительств в том, что они не оставят верховного властителя Ирана один на один со своим народом и армией. По сути, львиная доля усилий, предпринятых в рамках операции «Аякс», пришлась на уговоры шаха подписать злополучный фирман. Достаточно сказать, что в ключевые моменты операции Мохаммед Реза Пехлеви предавался паническому бегству с последующим глубоким залеганием на дно — телефон не отвечает, почта не работает, гонцы не находят — по меньшей мере три раза!

Первой уговорщицей шаха ЦРУ назначило его родную сестру Ашраф Пехлеви. Планировалось, что офицер британской разведки Дарбишир и офицер ЦРУ Мид встретятся 10 июля с принцессой в Париже, где она постоянно проживала, и введут в курс дела. В назначенное время принцессы в Париже не оказалось, и потребовалось пять дней на то, чтобы отыскать ее на Ривьере. Поначалу Ашраф вежливо отказалась от участия в операции, однако, как пишет Уилбер в своем докладе, «официальные представители провели с ней еще две встречи, после которых она согласилась выполнить все, о чем ее просили».

25 июля принцесса Ашраф прилетела в Тегеран, явилась во дворец и попыталась доказать брату, что Мосаддык — враг народа, а Захеди, напротив, лучший друг, поэтому без правильного фирмана Ирану светлого будущего не видать. Мохаммед Реза Пехлеви на сестру сначала наорал, а потом выгнал из дворца, призвав не совать нос в дела, в которых она ничего не понимает. Ашраф обиделась, сказала, что инициатива с фирманом исходит вовсе не от нее, а от «официальных лиц в США и Британии», села на самолет и улетела обратно в Париж.

Шах не поверил, хотя и насторожился. Второй заход обеспечил генерал Норман Шварцкопф3, бывший глава американской жандармской миссии в Иране, которого шах любил и уважал. Шварцкопф навестил Реза Пехлеви во дворце, подробно изложил ему план операции и попросил подписать, помимо фирмана об увольнении Мосаддыка и назначении Захеди, еще и обращение к армии с призывом оставаться верной короне и не мешать народному волеизъявлению. Шах обещал подумать после того, как ему предоставят гарантии прямой поддержки операции правительствами США и Британии.

Гарантии предоставила государственная радиостанция BBC и лично президент Дуайт Эйзенхауэр. В оговоренный с шахом день в эфире вместо традиционной фразы «Время — полночь» прозвучало кодовое изменение текста: «Точное время — полночь!» Американский президент поступил не менее элегантно: во время выступления 4 августа в Сиэтле на конвенции губернаторов штатов он на ровном месте отложил в сторону текст доклада и заявил, что Соединенные Штаты не будут сидеть сложа руки и наблюдать, как Иран падает за Железный Занавес.

Шах выразил свое глубокое удовлетворение приведенными гарантиями, заявил о намерении незамедлительно подписать необходимые фирманы и… скоропостижно уехал в Рамсар, королевскую резиденцию на берегу Каспийского моря! До запланированного начала путча оставалось шесть дней.

Пугливого монарха добила… шахиня Сорейя! Дональд Уилбер признается в своем докладе, что в лице легендарной красавицы ЦРУ и Ми-6 обрели неожиданного соратника, и участие Сорейи в выбивании нужных фирманов из Мохаммеда Реза Пехлеви явилось для всех «аяксовцев» полной неожиданностью. Как бы там ни было, но 13 августа начальник охраны шаха полковник Насири доставил из Рамсара генералу Захеди долгожданные указы: все было готово для начала путча.

Первый блин

В предельно сжатые сроки (полтора месяца) Кермит Рузвельт провел колоссальную работу по подкупу членов Меджлиса, издателей, редакторов и видных журналистов. По оценке Уилбера, накануне путча на содержании ЦРУ находилось более 80% столичных газет и журналов! Каждое утро пресса Тегерана сотрясала общественное мнение язвительными интервью депутатов, недовольных политикой Мосаддыка, и скандальными разоблачениями неприглядной жизни «коррумпированного премьер-министра и его сподвижников». Практически все эти истории являли собой чистую дезинформацию, высосанную из пальца «писателями» в Лэнгли. Там же, в штаб-квартире ЦРУ, штатные «рафаэли» выдавали на гора тонны карикатур и шаржей, которые попадали в Тегеран по каналам дипломатической почты и сразу же развозились по редакциям газет и журналов.

По улице разгуливали демонстранты, якобы из партии Туде, выкрикивающие лозунги в хорошо продуманной последовательности: «Да здравствует Мохаммед Мосаддык! Да здравствует Советский Союз! Коммунизм победит!» Одна за другой взлетали в воздух по всей стране мечети, на развалинах которых тут же находились заботливо оставленные улики, ведущие прямиком в коммунистическое логово. Разъяренные муллы предавали по горячим следам анафеме премьер-министра, закрывающего глаза на бесчинства боевиков-атеистов, не погнушавшихся поднять руку на святая святых — молельные дома Аллаха и пророка его Мухаммеда.

Лучшие умельцы Лондона и Нью-Йорка изготовляли шаблоны иранских банкнот, которыми заваливали внутренний рынок, стимулируя невиданную инфляцию, добивавшую иранскую экономику не хуже эмбарго и морской блокады4. Ничто, однако, не сравнится по блеску подрывного гения с театральной постановкой, организованной Уилбером на главной торговой улице Тегерана Лалезар. Сначала на деньги Кермита Рузвельта были наняты боевики многочисленной бандитской группировки, которые отправились прочесывать улицу, круша на своем пути витрины всех магазинов, избивая прохожих, стреляя в мечети и радостно скандируя замысловатую фразу: «Мы любим Мосаддыка и коммунизм!» Через пару часов навстречу погромщикам двинулись бойцы из враждующей группировки, чьи услуги были втайне проплачены, разумеется, внуком американского президента. Кончилось все тем, что бандота устроила в самом центре Тегерана многочасовое побоище с пальбой и пожарами — и все это для того, чтобы следующим утром столичные газеты смогли злорадно обвинить правительство Мосаддыка в неспособности контролировать ситуацию в городе и обеспечить безопасность мирного населения.

Подготовка к перевороту внутри страны дополнялась энергичными телодвижениями за ее пределами. Попки-политики всех уровней и национальностей, выступая на форумах, конференциях и в текстах правительственных коммюнике осуществляли в нужные моменты вброс нужных фраз, настраивающих общественное мнение против премьер-министра Ирана и подготавливающих спокойную реакцию на грядущие политические перемены.