Сергей Голубицкий - Чужие уроки — 2007

• Название: Чужие уроки — 2007
• Автор: Сергей Голубицкий
• Жанр: Публицистика

Список статей в «Бизнес-Журнале» за 2007 год.

---

Изъятие опиума продолжалось два месяца, на уничтожение конфиската ушло еще три недели. В общем и целом Линь Цсэсюй отнял у британцев наркотиков на 10 миллионов лянов — колоссальную сумму денег по тем временам. Наивный Линь Цсэсюй даже отправил письмо королеве Виктории, в котором обращал внимание просвещенной монархини на нравственную недопустимость опиумной торговли в Китае при одновременном запрете таковой в метрополии. Sancta simplicitas!

Как мы уже рассказывали, заслуга развязывания Первой опиумной войны Британии против Китая принадлежит Уильяму Джардину. Старшина обиженных предпринимателей разработал детальный план боевых действий, отбыл в Лондон, встретился с лордом Палмерстоном и энергично пролоббировал отправку в Китай двадцати боевых кораблей, оснащенных более чем сотней самых современных палубных орудий. На протяжении нескольких месяцев британские цивилизаторы методично стирали с лица земли все прибрежные селения своих вчерашних «равноправных торговых партнеров», затем переместились на север и блокировали порт Дагу, расположенный в устье реки Бэйхэ, за которым открывался доступ к Пекину. Перепуганный маньчжурский император запросил перемирия, уволил Линь Цсэсюя и безоговорочно принял все условия т. н. «Нанкинского соглашения»:

• денежную компенсацию уничтоженного опиума (поскольку считает всегда тот, кто победил, сумма составила не 10, а 21 миллион лянов);

• покрытие расходов англичан на ведение военной кампании;

• снятие государственной монополии на международную торговлю6;

• открытие для иностранной торговли, помимо Гуанчжоу, еще четырех портов — Амой, Фучжоу, Нинбо и Шанхай — с правом постоянного пребывания в них британских подданных;

• установление максимального пятипроцентного (демпингового по своей сути) потолка для пошлин на импорт британских товаров;

• передачу победителям в бессрочное пользование острова Гонконг, который давно уже де факто являлся форпостом британской контрабанды в Китае.

Поражение Китая в Первой опиумной войне полностью развязало руки «Джардин Матесон» со товарищи, которые с удесятеренной энергией принялись шпиговать опиумом китайское народонаселение. Для самого Китая Нанкинский договор обернулся прецедентным кошмаром, поскольку прочие нации-просветители не преминули тут же воспользоваться слабостью Пекина: уже в 1844 году собственные соглашения заключили французы, выбившие из Поднебесной право на строительство католических храмов в портах, открытых для иностранной торговли, и американцы — протолкнувшие положение об экстерриториальности всех своих граждан, которые впредь оказывались неподвластными местному законодательству, какие бы тяжкие преступления они ни совершили на территории Китая.

* * *

Наше исследование мне бы хотелось завершить важным смещением акцентов, способным подвести читателя к гораздо более продуктивным выводам, чем прямолинейный морализм. Разумеется, нужно быть слепым, чтобы не усмотреть в истории «Джардин Матесон» и Первой опиумной войны ростков двойных стандартов и морали, коими все мы наслаждаемся в полной мере сегодня — в эпоху становления Нового мирового порядка. Тем не менее, хочется обратить внимание на искренность мотивов Уильяма Джардина, преисполненного святой веры в Великую Роль Цивилизатора, предопределенную самой Историей.

Шотландский национальный дух, проникнутый воинственным либерализмом, искренне негодовал при виде отличных цивилизаций, попирающих, в его представлении, свободу личности и право индивида на самореализацию. Социальная иерархия китайского общества, его замкнутость, варварское нежелание приобщаться к европейским благам и достижениям, явно нездоровое предпочтение абстрактных принципов перед очевидностью материальной выгоды — всё это не только вызывало у Уильяма Джардина яростное неприятие, но и подталкивало к жесткому противодействию.

В полном, между прочим, соответствии с возвышенным духом Highlands! В конце концов, на поясе предпринимателя телепались не только туго набитая мошна споррана, но и остро заточенный скиан ду!

Примечания

1 Еще один Мессия (нем.)

2 «Хонг» — влиятельная компания-патриарх (китайск.)

3 Род Кезиков, потомков Джардинов и Матесонов, формально владея лишь 4,9% акций компании, полностью ее контролирует благодаря секретному трастовому фонду, созданному в 1947 году.

4 Килт (Kilt) — мужская юбка; тартан (Tartan) — клетчатая шерстяная материя; спорран (Sporran) — кожаная поясная сумка с мехом снаружи, украшенная кисточками; скиан ду (Sgian Dubh) — короткий зачехленный нож.

5 Якобиты — сторонники английского короля-католика Якова (Джеймса) Второго, свергнутого во время т. н. Славной революции 1688-89 годов.

6 Все сношения с иностранцами до Первой опиумной войны велись через 13 специально уполномоченных торговых домов, объединенных в т. н. корпорацию «Гунхан».

Кормящая рука Зверя

«И тогда я осознал обе стороны своей души: идеалиста-крестоносца и хладнокровного апологета закона джунглей».

Эдгар Куини, председатель правления «Монсанто» (1943–1963 годы)

Опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №14 от 24 июля 2007 года.

Дистиллят Зла

Писать о «Монсанто» трудно в силу уникальной репутации этой компании. Нет другой транснациональной корпорации, которая притягивала бы к себе флюиды столь всепоглощающей и испепеляющей ненависти со стороны общественного мнения. «Монсанто» — бесспорный дистиллят Зла, мировой чемпион среди козлов отпущения, избранный для поглощения всех без разбора негативных эмоций, поступающих в адрес Нового мирового порядка.

Это обстоятельство хоть и определило желание восстановить справедливость и отвести от «Монсанто» по меньшей мере незаслуженные обвинения (как, например, причастность компании к крупнейшей в истории США техногенной катастрофе в Техас Сити), однако отнюдь не явилось главным поводом для раскрытия темы. В равной мере не стану преувеличивать и роль сенсационных откровений, всплывших в результате изучения свежих экспериментов «Монсанто» в области продовольственной генной инженерии. Не буду, впрочем, и утаивать от читателя то обстоятельство, что, осознав масштабы опасности, поджидающей род человеческий, в прямом смысле слова содрогнулся. Как бы то ни было, основной посыл нашего исследования связан с парадоксальным выводом, сделанным не в силу, а вопреки плероме ужастиков, сопровождающих каждый шаг «Монсанто» в истории.

Пара беллум

«Si vis pacem, para bellum»1.

Джон Фрэнсис Куини положил тридцать лет жизни на безропотное служение могучей лекарственной конторе братьев Мееров (Meyer Brothers Drug Company). Кризис сорокалетних аптекарь-самоучка встретил доскональным знанием рынка и удручающей неудовлетворенностью материальным положением — оно и понятно: если бы контора Кристиана Меера не жмотилась на зарплатах сотрудников, не быть бы ей сегодня крупнейшим в Америке оптовым продавцом фармы!

В 1901 году Джон Куини пошел ва-банк: одолжил денег у чикагского производителя прохладительных напитков и наладил производство сахарина, чью формулу то ли заимствовал у бывшего работодателя, то ли изобрел самостоятельно. Так родилась компания, носящая благозвучное родовое имя супруги Джона — Ольги Мендес Монсанто.

В полном соответствии с предрассудками мистического идеализма, культивируемыми нами в «Чужих уроках», рискну предположить, что изначальный импульс, заложенный в «Монсанто», а именно — чувство чудовищной материальной неудовлетворенности отца-основателя — задал корпоративную мотивацию на последующие 106 лет жизни. «Деньги любой ценой!» — вот сублимированный девиз «Монсанто», в котором компания черпает энергию для беспрецедентной агрессии и экспансии. Девиз этот объясняет и удивительную легкость, с которой «Монсанто» без малейших колебаний и раздумий легко подписывается на самые, казалось бы, сомнительные в морально-этическом и нравственном отношении проекты: полихлорированные бифенилы — в 30-е, урановые исследования для Манхэттенского проекта — в 40-е, диоксиновые удобрения — в 50-е, «Агент Оранж» — в 60-е, и далее — со всеми остановками: бычий гормон роста, аспартам, генетически модифицированные соя и хлопчатник, система Roundup Ready, терминаторные сорта пшеницы, беспощадная война с мелкими независимыми фермерами и кампания по дискредитации органической пищи.

В 1904 году к сахарину, который «Монсанто» поставляла производителям прохладительных напитков, добавились кофеин с ванилином, а в 1917–м — аспирин. К этому времени годовой оборот «Монсанто» перевалил хорошо за миллион долларов, что позволило захватить доминирующее положение в выпуске самого модного лекарства XX века. Компания оставалась крупнейшим в США изготовителем аспирина до самой середины 80-х годов.