Коллектив авторов - Никто, кроме тебя

• Название: Никто, кроме тебя
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Фора-Фильм, Пролог, АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1992
• ISBN: 5-87592-002-7

Кинороман «Никто, кроме тебя» создан по одноименному популярному мексиканскому телесериалу. Закрученность фабулы, неожиданные повороты сюжета и романтическая история любви Ракель Саманьего и Антонио Ломбардо позволят вам получить удовольствие от чтения, а также вспомнить понравившийся фильм.

---

Ракель никогда не была злопамятной, и сейчас она от всего сердца сочувствовала Камиле: какое это несчастье – не иметь ребенка! По-новому открылись теперь Ракель и материнские чувства Виктории, она поняла: в душе Виктория знает правду о своем сыне, знает, но отвергает ее, вопреки всем доводам продолжая твердить себе и людям: «Нет, нет, это ложь, ложь!» Вот и сейчас: «Ты не можешь винить Макса во всем на свете», – сказала Виктория на предположение Ракель, что звонок Роберто Агирре скорее всего подстроен Максом и поэтому бесполезно ждать, что позвонят еще раз.

Но Камила, как никогда горячо поддержала Ракель.

– Ты слепа, Виктория. Твоя любовь к сыну заслонила от тебя реальность. Я не знаю, виноват ли Макс в том, в чем его обвиняет Ракель, но… он способен на это. Тут я нисколько не сомневаюсь.

– Как ты можешь так думать о нем? – возмутилась Виктория. – Вы с Максом выросли вместе, как брат и сестра! Это неправда, неправда! Вчера сестра того юноши отрицала, что это Макс нанял ее, а клеветник Габриэль даже побоялся вернуться домой!

Ракель была потрясена.

– Нет! – взволнованно сказала она. – Вчера вечером он был здесь, и говорил то же самое: что Макс назвал себя Роберто Агирре, заплатил Мерседес. А потом сюда пришел Макс и увел его. Наверняка он что-то с ним сделал, может, и его тоже убил. Камила, Камила, ты должна мне верить, я не сумасшедшая! Я ничего не выдумываю, это правда. Клянусь тебе… Если ты когда-нибудь любила своего брата, ты должна мне верить! – рыдала Ракель.

…После этого разговора Виктория долго не находила себе места: как может Ракель говорить о ее сыне такие чудовищные вещи и кто знает, кому еще она это рассказывает. А ее угрозы пойти в полицию?.. И когда приехал Оскар, она пожаловалась: теперь Ракель обвиняет Макса еще и в убийстве Габриэля.

– Да она сошла с ума, она сошла с ума. Оскар! Она лишилась разума и всех… всех нас погубит, – в ужасе говорила Виктория.

– Не беспокойся… Может быть, следует применить более жесткие меры… – осторожно сказал он. – Совершенно очевидно, что у нее нервы совсем никуда. Может быть следует поместить ее в специализированную клинику…

Эти слова донеслись до ушей дона Даниэля, возвращавшегося от Ракель. Он в недоумении остановился: его дочь хотят отправить в сумасшедший дом?!

Пласенсиа немного смутился:

– Да нет же… У вашей дочери нервы не в порядке, и ей необходимо лечение.

– Да, но вы говорили о том, чтобы поместить ее в клинику, а так поступают с настоящими сумасшедшими.

– Можно я объясню, мама? – вмешался в разговор Максимилиано. – Сеньор Саманьего, пойдемте со мной. – Он подхватил дона Даниэля под руку. – Идемте.

Максимилиано привел дона Даниэля в свою комнату, усадил его и, стараясь говорить спокойно, сказал, что не имеет ничего против него или против Марты: «Вы, действительно, правильно вели себя, – сказал он, – но Ракель, к сожалению, заупрямилась и обвиняет его Бог знает в чем, даже в исчезновении этого парня Габриэля. Она утверждает…»

– Вы хотите сказать, что она сумасшедшая? Что ее изолируют? – прервал его дон Даниэль.

– Если она не изменит своего поведения, я вынужден буду защищаться, – сказал Максимилиано. – У меня просто не останется другого выхода. Оскар не только врач, но и большой друг моей матери, и мой тоже. Он может легко найти специалистов, которые признают Ракель невменяемой и предпишут ей соответствующее лечение. Если будет нужно поместить ее в психиатрическую лечебницу, скажем, в США или в Швейцарии, за деньгами мы не постоим, тем более, что речь идет о вдове Антонио Ломбардо.

– Ну уж этого я не допущу! – вскипел дон Даниэль. – Да, я трус! Я был трусом всю свою жизнь, но всему есть границы! И вы не посадите мою дочь в психушку!

– Я и не хочу этого, дон Даниэль, но Ракель сама не оставляет мне другого выхода. Но вы можете ее убедить, я уверен в этом… Разве вам не нравится здесь жить?

– Что вы сделали с Габриэлем? Максимилиано заверил дона Даниэля, что с ним все в порядке и завтра или послезавтра он позвонит своей сестре, чтобы успокоить ее.

– А вы тем временем поговорите с Ракель, чтобы все мы опять жили хорошо и спокойно, как раньше, – сказал он.

– Вы не представляете, как мне жаль, что у меня не хватает ни сил, ни смелости воздать вам по заслугам. Но рано или поздно кто-нибудь заставит вас заплатить за все, что вы совершили. И когда это случится, я на коленях буду благодарить святую деву Марию.

– Благодарить? – злобно сказал Максимилиано. – Это меня вы должны благодарить за то, что живете жизнью, о которой, только мечтать могли в пьяном бреду!

Разговор кончился ничем. Расстроенный дон Даниэль ушел к себе, а Максимилиано, вернувшись в гостиную, махнул рукой:

– Ах, мама, я устал от всех этих проблем…

А дон Даниэль, поразмыслив над услышанным, решил, что непременно должен предупредить Ракель. На следующий день он подробно рассказал дочери и о разговоре Виктории с доктором Пласенсиа, и о своем разговоре с Максом.

– О, Господи, – всполошилась Ракель. – Папа, найти Андреса, скажи ему, пусть придет ко мне. Я отсюда ничего не могу сделать.

Однако дон Даниэль не успел выйти из палаты, как пришел Умберто – сын доктора Пласенсиа. Он только что разговаривал со своим отцом, который, не желая слушать никаких доводов, утверждал, что Ракель нуждается в специальном лечении. И Умберто тоже поспешил к Ракель, чтобы предупредить ее и предложить свой план. Не надо настаивать на своих обвинениях, пусть соглашается на все, но когда она поправится, он сам пойдет с ней в полицию.

Дон Даниэль с облегчением вздохнул.

Глава 57

Андрее понимал: он взялся за нелегкое дело – узнать правду об исчезновении Антонио. Но чем больше людей будут ему помогать, тем лучше. Он решил поговорить с Клаудио. Тот удивился: разве со всеми этими проблемами не покончено?

– Как видишь – нет, – ответил Андрее. – Особенно теперь, когда позвонил этот Роберто Агирре. Клаудио, выйди на секунду из этой твоей апатии, не будь конформистом.

Клаудио было неприятно вспоминать о прошлом – о тягостных разговорах с Родриго, его темных намеках и откровенных угрозах. Тем более, что теперь он стал совсем другим. Адрес может этого и не видеть, но он-то себя знает: он поборол в себе того маленького трусливого человечка, которого разглядел в нем тогда Родриго, разглядел и предложил этот гнусный план – убить Антонио. Родриго, с его мягкими вкрадчивыми жестами, неизменно спокойный, показался ему просто больным человеком с какой-то страшной патологией чувств. И он, Клаудио, подыгрывал ему тогда только потому, что боялся его. И еще – он никогда не думал, что дело зайдет так далеко. Он хотел накопить побольше информации, узнать все детали плана и сообщить их Антонио, и вот – на тебе, Антонио неожиданно исчез. А что он мог сказать Андресу или кому-то еще? Ведь у него не было никаких доказательств – только его слово против слова Родриго. Ну, и если уж быть совсем честным, в то время он не хотел создавать себе лишних проблем. Да, он поступил плохо, но всяк человек таков, каков он есть. Но теперь, если нужно бороться и нет другого выхода, он готов воевать. Это, или примерно это, он и изложил Андресу, когда тот упрекнул его в бездеятельности.

Но не время было рассуждать, а время, объединившись, действовать. И Андрее коротко изложил Клаудио их с Пабло план: Пабло отправится в Гвадалахару, разыщет того судью, который расписал Ракель и Макса, и попытается заставить его признаться во всем. Как – они еще не решили, Пабло посмотрит на месте, что можно сделать. Клаудио, к удивлению Андреса, тут же вызвался помочь – он чувствовал: именно на этом деле он сможет лучше всего себя показать.

Неожиданно за дверью послышался шум. В комнату ворвался Пабло, следом за ним – негодующий Рамон.

– Сеньор Пабло, прошу вас! Так нельзя! – повторял он. Но Пабло его не слышал.

– Дон Антонио говорил с моей сестрой! – закричал он.

– Что?

– Дон Антонио час назад разговаривал по телефону с моей сестрой!

– Что ты говоришь?!

– Да, я знаю, вы мне не поверите, но Памела говорит, что около часа назад у нас дома зазвонил телефон. Она сняла трубку, и какой-то мужчина спросил меня. Она сказала, что меня нет, тогда он сказал: «Я – Антонио Ломбардо и хочу, чтобы за мной приехали». А потом разговор прервали…

Все были ошеломлены, в комнате воцарилось молчание. Тишину нарушил Рамон:

– Знаете, около часа назад кто-то позвонил к нам в дом. Трубку снял сеньор Максимилиано, но тот, кто звонил, не захотел назвать себя. Тогда сеньор Максимилиано спросил: «Это ты, Кот?»

– Кот? – переспросил Андрее.

– Да, а потом, когда сеньор Максимилиано повесил трубку, у него было очень странное выражение лица… Должен вам сказать, сеньоры, – после некоторой заминки продолжал Рамон, – я молчал, чтобы не выглядеть болтуном, но…

– Что? Говори! – одновременно сказали Андрее и Клаудио.