Иван Головченко - Черная тропа

• Название: Черная тропа
• Автор: Иван Головченко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1972

Однотомник рассказов и повестей И. Головченко знакомит читателя с трудной, ответственной и почетной работой советских чекистов, охраняющих покой и мирную жизнь наших людей.

Повествуя о тайной войне империалистических разведок против СССР, автор широко использует богатый документальный материал.

Автор стремился показать своих героев такими, какими наблюдал их в жизни, а также знал по совместной работе в органах госбезопасности. Не прибегая ко всякого рода литературным ухищрениям, писатель правдиво и просто рассказывает о действительных событиях и фактах, жизненно достоверных, а потому и убедительных.

Книга И. Головченко учит бдительности, честности, отваге и мужеству в служении Родине.

---

Гаенко умолк. Резким, нервным движением достал портсигар, закурил.

— Остальные продолжали сражаться? — негромко спросил Алексей Петрович.

— Да, остальные погибли героями... Гитлеровцам дорого обошлась эта ночь! Между прочим, я читал приказ Гудериана. Знаете, что он приказывал своим воякам? Он приказывал им учиться доблести у солдат генерала Карпенко...

— Вы обратили внимание, — помолчав, спросил Алексей Петрович, — на эти слова в показаниях Моринса: «Я — разведчик, и вы — разведчик»?..

Гаенко усмехнулся:

— Да, конечно, обратил... Мерзавец даже не подумал о том, что оскорбляет вас! Вы охраняете великую Родину, жизнь и труд своего народа, а он по-собачьи лижет руку, дающую деньги. Что о нем сказать? Профессиональная дрянь.

— Да. Кстати, наш сотрудник недавно побывал в тех местах с фотографией Моринса. И, представьте себе, этого негодяя опознали. Ожидая прихода фашистских войск, он провел несколько дней в селе. А когда гитлеровцы захватили село, Моринс выдавал им раненых советских бойцов и многих собственноручно расстреливал.

Карандаш резко хрустнул и переломился в руке Гаенко. Иван Сергеевич встал и надел шляпу.

— Сейчас мы поедем вместе.

— Вы хотите видеть этого Моринса? — спросил полковник.

Гаенко брезгливо поморщился:

— Зачем?.. Нет, поедем проведаем Петрова. Надо представить его к награде.

— Очень правильно! — согласился Павленко.

— Скажите, Алексей Петрович, а с этим некрологом...

— Все в порядке, Иван Сергеевич. После ареста шайки мы все объяснили. Да, собственно, пожарного инспектора Петрова больше и нет. Есть майор госбезопасности Петров. Сегодня он повышен в звании. Поедем, поздравим его.

... Навестить майора Петрова они смогли, однако, только через день, так как Гаенко вызвала по прямому проводу Москва, и неотложные дела заняли у него почти сутки.

* * *

Зина Левицкая была взволнована: ее вызывали в управление КГБ. Девушка до сих пор не могла сообразить, что же произошло? Почему ее знакомый, Степан Фаддеевич, такой любезный и внимательный, вдруг оказался в лесу и с пистолетом в руке бросился к машине? Чего он хотел? Почему схватил папку, в которой, как позже узнала Зина, были только старые газеты? И почему Заруба послал ее в главк с этими старыми газетами вместо чертежей? Возможно, просто по рассеянности? Наконец, кто был этот новый шофер машины, такой веселый, симпатичный парень, и почему он оказался вооруженным? Словом, у Зины возникло сто тысяч «почему?».

Всю дорогу, идя в управление, девушка волновалась, как никогда, а в приемной начальника не могла сдержать слез, которые застилали и жгли глаза.

Молодой человек в военной форме встретил ее очень вежливо и, скрывшись на минуту за дверью кабинета, тотчас возвратился.

— Пожалуйста, Зина, вас ждет начальник...

«Не так уж страшно», — подумала девушка и твердым шагом вошла в кабинет. Полковник поднялся ей навстречу.

— Здравствуйте, здравствуйте, Зина! — весело проговорил Алексей Петрович. — Вы теперь, можно сказать, наша крестница. — Он пожал ей руку, предложил стул. — Пригласил я вас, Зина, чтобы побеседовать о наших общих делах. Мы ведь причинили вам некоторые неприятности. Наверное, перенервничали вы во время этой поездки? Страху набрались?

Девушка теребила край носового платка.

— Было немножко...

— Видите ли, иначе мы не могли поступить. Ваш знакомый, Морев, оказался шпионом иностранной разведки. Он и познакомился с вами с единственной целью: чтобы узнать, когда Тимофей Петрович Заруба выедет в главк... Да, узнать об этом, убить Зарубу и отобрать у него чертежи...

Зина схватилась руками за голову.

— Боже мой...

Полковник прикоснулся к ее плечу.

— Теперь уже волноваться не следует. Ведь все обошлось благополучно...

— А что... что же мне за это будет? — Зина смотрела на него широко открытыми глазами.

Алексей Петрович сдержал улыбку.

— Право, сам не знаю, что с вами делать. Были бы вы, Зина, моей дочерью, наверное, отстегал бы я вас по первое число... Это чтобы разбирались в знакомствах и не болтали лишнего.

Он присел рядом. По лицу Зины текли слезы. Но Алексей Петрович понимал: это были слезы досады и одновременно облегчения.

— Ну, довольно, девочка, не плачь, — переходя на «ты», негромко, по-отцовски тепло сказал он. И вдруг засмеялся: — А знаешь, Зина, у меня есть один приятель, правда помоложе меня и не женатый. Он очень хотел бы с тобой познакомиться.

Она посмотрела на него удивленно, а Павленко набрал номер телефона и сказал:

— Капитан, зайдите ко мне...

Спустя две минуты в кабинет вошел стройный, молодцеватый капитан.

— Капитан Алексеев явился по вашему вызову.

— Знакомьтесь, капитан... — серьезно сказал полковник, но Алексеев заметил веселые искорки в его глазах.

— Зина?! — воскликнул он и снова, уже радостно, взглянул на Павленко. — Да ведь мы знакомы... Правда, Зина?

Девушка привстала и снова опустилась на стул.

— Вы?.. Николай Федорович?.. Шофер и... капитан?..

— Что ж, если знакомы, — строго молвил Алексей Петрович, — не буду вас больше задерживать. Надеюсь, капитан проводит вас домой. На улице уже темнеет.

* * *

В жизни каждого человека бывают незабываемые, неповторимые минуты. Алексей Петрович Павленко мог бы вспомнить много их, значительных, радостных, печальных... Но особенно памятной для него осталась та минута, когда вместе с секретарем обкома он вошел в просторную, светлую палату, в которой лежал майор Петров.

Увидев пришедших, Петров приподнялся на локтях и улыбнулся пересохшими губами.

Гаенко первый приблизился к постели, молча взял руку раненого и поднес ее к своей груди.

— Спасибо, наш славный товарищ, — проговорил секретарь, и голос его дрогнул.— За подвиг твой спасибо, за любовь к людям.

Вот это и врезалось в память Павленко: ясная тишина палаты, рука майора у груди Ивана Сергеевича, пересохшие губы Петрова и радость, гордое счастье в его глазах.

ТРЕТЬЯ ВСТРЕЧА ПОВЕСТЬ

Перевод с украинского Ирины Стишковской

I

Из очередной командировки полковник Гриценко возвращался поздно вечером. Моросил холодный густой дождь, который так щедро выпадает в марте на донбасской земле. Забрызганная грязью «Победа» монотонно шуршала по гладкому асфальту. За окнами проплывали огни шахтерских поселков, но полковник не замечал их. Почти всю дорогу он сидел с закрытыми глазами, и трудно было понять, то ли он дремлет, то ли что-то обдумывает.

Некоторое время машина ехала по широкому проспекту, потом свернула в тихий безлюдный переулок и остановилась у подъезда серого многоэтажного дома. Гриценко сразу открыл глаза, распахнул дверцу и как-то виновато посмотрел на черные квадраты окон своей квартиры.

— Не дождались. Отдыхают...

Простившись с шофером, он вошел в подъезд. Тихо открыл дверь и, чтобы никого не беспокоить, на цыпочках направился к вешалке. Не успел снять шинель, как дверь спальни бесшумно открылась, и на пороге появилась жена Елена Петровна. Новый шелковый халат красиво облегал ее стройную, словно девичью, фигуру. Долгие годы напряженного труда, недостатков и бедствий не согнали с ее красивого лица нежного румянца, не погасили игривых огоньков в ее темных и глубоких глазах. Она была точно такой же, как и два десятка лет назад, разве только с незабываемого сорок второго года появилась в каштановых прядях седина, да так и застыла серебристым инеем.

— Я уже думала, что и сегодня тебя не будет.

Она взяла из рук мужа шинель. В уголках ее губ легла мягкая, чуть печальная улыбка. От этого лицо стало еще добрее и привлекательнее.

— Как же ты добрался в такую непогодь?

— Лучше не спрашивай: дороги в степи — сплошное месиво.

Стояли в коридоре возле вешалки, лицом к лицу, как молодые влюбленные. Редко выпадают им такие встречи! Он всю жизнь в разъездах. Вот только нагрянет в полночь, перемолвится словом-другим, а утром снова в район. Возможно, поэтому подобные встречи и бывали для них такими радостными и желанными.

— Ну, иди умывайся, а я ужин подогрею: голодный же, знаю.

— Ты, как всегда, догадлива.

Ужинать сели на кухне. Елена Петровна примостилась рядом с мужем и засмотрелась на его белый, как вишневый цвет, чуб.

— Стареем мы, Коля. Ох да, я и забыла, — встрепенулась она. — Телеграмма же позавчера из Черногорска пришла. Сейчас принесу.

Минуту спустя Гриценко уже разворачивал бланк. Пробежал глазами ровные строки, и сразу морщины на лбу разгладились. В телеграмме говорилось:

«Поднимаю тост за двадцатипятилетие мирного сосуществования. С серебряной свадьбой! Рад был бы поздравить лично, но не могу. В конце апреля уезжаю на Кавказ, по дороге обязательно загляну. Кланяюсь...»

— Ты смотри, а и в самом деле двадцать пять... «мирного сосуществования». Вот уж придумал! — Гриценко расхохотался. — А я-то из головы выпустил. Ну, не молодец ли мой Петруха? Что ж, жинка, зови гостей, будем серебряную свадьбу справлять!.. А помнишь, Лен, каким скромным был на Десне наш свадебный банкет?..