Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

• Название: Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера
• Автор: Владимир Брюханов
• Издательство: КМК
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-87317-470-6

Владимир Брюханов - русский историк, живущий в Германии, специалист по истории российских и мировых заговоров.

Новая книга Брюханова открывает его серию исследований деятельности Гитлера и сопутствующих ей интриг за кулисами мировой политики.

Автор поставил под сомнение общепринятую версию, навязанную самим Гитлером, относительно заурядности его предков и якобы бесцельном поведении его самого в годы, предшествующие Первой Мировой войне.

Приведя в систему общеизвестные факты, относящиеся к предкам Гитлера, его детству и юности, Брюханов построил убедительную версию о преступном прошлом предков Гитлера, длившимся не один век, о борьбе внутри этого семейного клана в XIX столетии, об особенностях воспитания Гитлера с раннего возраста и о первых преступных шагах этого прирожденного, воспитанного и обученного убийцы. Рассмотрены и истоки антисемитских устремлений Гитлера, возникшие в пору конфликтов его юности.

Книга переворачивает все имеющиеся представления о формировании Гитлера как индивидуальной личности и как политического деятеля, заставляет пересматривать фундаментальные характеристики исторического феномена этого величайшего преступника XX века.

Книга будет интересна историкам, политологам, всем, кто неравнодушен к тайнам истории.

---

Вот именно таким образом, как мы полагаем, и устраняются все противоречия в поведении, образе жизни и формальной судьбе братьев Хидлеров-Хюттлеров, относящиеся к периоду до 1837 года.

Предполагаемая неуловимость Георга, так и не пойманного властями, вполне подразумевает его возможные сверхъестественные качества агента-невидимки, хотя этому, конечно, должны были благоприятствовать вполне определенные объективные обстоятельства.

Коль скоро он не был пойман с поличным, как это, практически наверняка, произошло с Марией Анной и ее братом, то изловить его, как и любого другого человека в данной местности, было бы весьма непросто, как это справедливо отмечал, например, Бабель в отношении не то что отдельных личностей, но даже и целой армии сподвижников Махно.

В краях разбойников и контрабандистов сотрудничество с властями гарантированно не почитается добродетелью, а предательство, наоборот, должно считаться тягчайшим грехом. Поэтому ускользать от агентов правительства, которыми здесь могли быть только официальные лица, не должно было составлять особых трудов. Местному беглецу, преследуемому властями, везде был гарантирован ночлег и кусок хлеба.

Иное дело, что в таком положении уже трудно было участвовать в планомерной и выгодной контрабандистской деятельности.

Заметим, в связи со всем этим, что преследование Георга властями, возможно, так и останется в числе уже никак и ничем не подтверждаемых гипотез — если так никогда и не возникнут дополнительные подробности о событиях в этом семействе, относящихся к 1821–1837 годам.

Поэтому представляется еще более интересной несколько иная гипотеза: что Георга так никто и не преследовал после 1821 года, а все его странствия и метания, несомненно имевшие место, оказывались всего лишь прыжками перепуганного зайца, причем в данном случае перепуганного, вполне возможно, абсолютно мнимой, воображаемой угрозой.

Но прыжки эти оказались настолько значительными, что заставили его самого перепрыгнуть даже через возможность оказаться в 1829 году самостоятельным деревенским хозяином, вынужденно предоставив эту привилегию его младшему брату!..

В этом последнем варианте похождения этого неуловимого Джо[292] (согласно популярному когда-то анекдоту, этого Джо просто никто не ловил потому, что он никому не был нужен!) могли завершиться лишь с возвращением в родные края Марии Анны, уверившей Георга, что ему совершенно ничто не угрожает.

Такое его поведение, опять же, никак не могло повысить ее уважения к собственному избраннику!

Обратив внимание на неуловимость Георга (в любом из ее вариантов), мы впервые можем зафиксировать и заметное проявление тех сугубо индивидуальных качеств, которые были присущи самому Адольфу Гитлеру, причем обнаруживаемых еще во времена его юности, когда он заведомо не имел достаточного жизненного опыта, а потому, скорее всего, обладал этими качествами на врожденной, наследственной основе.

В данном случае мы имеем в виду ту неуловимость и неприметность Адольфа Гитлера, которые он проявлял в период жизни в Вене и Мюнхене накануне Первой Мировой войны — нам на этом еще предстоит останавливаться. Да и в Мюнхене весной 1919 года Адольфа не смогли прижать в весьма опасной и нелегкой для него ситуации!

Такие наблюдения, разумеется, ничего не доказывают, но, тем не менее, увеличивают уверенность в том, что оба брата были предками Адольфа Гитлера: один — прадедом по материнской линии, другой — дедом по отцовской. Такое скрещивание и помогло обеспечить закрепление и усиление их ярчайших личных качеств в их общем потомке.

Конечно, некоторые черты, присущие Георгу, но не присущие Иоганну Непомуку, могли принадлежать и кому-либо иному (не Георгу Хидлеру!) из их общих предков. Такие признаки сугубо избирательно, согласно вероятностным генетическим схемам, передаются части наследников. Таким образом, не исключается и возможность того, что не Георг, а все-таки Иоганн Непомук был дедом, а не только прадедом Гитлера.

Но ниже мы отметим и иные черты, роднящие Адольфа Гитлера именно с Георгом Хидлером, а не с его братом Иоганном Непомуком, хотя и с последним у Гитлера имелось много общего, но совсем иного.

Здесь мы переступаем через незримую черту, разделяющую рассуждения по аналогии на две различные категории: относящиеся к деяниям, совершаемым обычными героями в ситуациях, порожденных типичными обстоятельствами, и совсем иные — когда не совсем типичные персонажи принуждены совершать вынужденные поступки в чрезвычайных экстравагантных ситуациях, принимая, однако, решения, вполне созвучные своим внутренним индивидуальным психологическим установкам, достаточно типичным именно для данной группы нетипичных персонажей — в данном случае объединенных общим генетическим родством.

Несомненно, что преследуемый (или воображавший, что преследуется) Георг мог бы попытаться бежать далеко отсюда — хоть в Америку, хотя это, конечно, грозило ему неясностью и неопределенностью дальнейшей судьбы.

Но едва ли мы ошибемся, предположив, что удерживать его в родных местах должны были и надежды вновь соединиться с его возлюбленной.

Однако — не только это!

Если Георг действительно был своим человеком в прежнем доме Шикльгруберов, то должен был хорошо ориентироваться и в распределении ролей в этом семействе. В этом случае ему, вероятно, стало понятно, что основная доля семейных сокровищ не досталась властям в 1821 году.

Но существовали ли эти сокровища вообще?

Выше мы отмечали, что подобные сокровища должны были иметься у каждого семейства в данной местности — но это рассуждение, на верности которого мы настаиваем, относится к временам, предшествующим XIX веку. Заявим сразу, что в нашем распоряжении не имеется ни одного твердого и безусловного доказательства позднейшего наличия этих сокровищ: никто и никак не упоминал о том, что они реально имели место быть.

Явление это, однако, того же порядка, что и неизвестные когда-то планеты Солнечной системы — Нептун, Плутон и т. д.:[293] их поначалу не наблюдали с помощью оптических приборов, но их наличие вычислялось по тому воздействию, какое они оказывали на движение прочих, уже известных планет.

Так и с этим сокровищем Шикльгруберов: никто никогда не сообщал о нем, но его наличие оказывало вполне определенное воздействие на поведение всех лиц, предположительно посвященных в его существование, придавая этому поведению вполне четкую логическую законченность.

Мы не будем излагать долгий путь умозаключений, приведших нас к окончательному выводу относительно наличия этого сокровища и его судьбы, а предлагаем прямо ввести это сокровище в рассмотрение, потому что только эта гипотеза объясняет страннейшие извивы жизни по меньшей мере пятерых из прямых предков Адольфа Гитлера и затем его самого на протяжении более чем века с 1817 по 1919 год.

Вот к рассмотрению этих извивов мы и приступим.

1.6. Иоганн Непомук рвется к сокровищам.

Кто должен был оставаться хранителем семейных сокровищ Шикльгруберов после 1817 года?

Об этом мы уже рассуждали, а сейчас повторим это чуть более развернуто.

Учитывая, что все прочие члены семейства Шикльгруберов, принадлежащие к генерации Йозефа и Марии Анны, оказались, в конечном итоге, людьми достаточно ничтожными, а их потомки вовсе не играли никаких заметных ролей, обратившись-таки в заурядных крестьян или даже батраков, то единственным кандидатом на эту роль оставался старый Иоганнес Шиккельгрубер. Возможно, что об этом как-то и когда-то проговорилась Георгу сама Мария Анна — ложе любви, повторяем, не самое подходящее место для сохранения секретов!

Иоганнес был еще не очень старым в 1821 году — ему тогда исполнилось только 57 лет, и он вполне мог справляться самостоятельно с обслуживанием тайника с сокровищами, использованием его по мере собственных надобностей и перемещением его с места на место, если это также диктовалось обстоятельствами.

Зачем и почему он продолжал хранить эти сокровища, практически никак не используя их по назначению, — это остается определенной загадкой, каковыми, впрочем, весьма нередко озадачивают люди, весьма богатые, всех прочих, таковыми не являющихся!

До последнего тезиса автор впервые дошел не сам, а вычитал его много лет назад, в глухие коммунистические времена, в одном из судебных очерков в «Литературной газете». Там рассказывалось о некоем мелком советском деревенском служащем, долгие года занимавшегося хищениями, осуществляемыми по простым и гениально разработанным им самим схемам, нажившим на этом невероятные деньги и, наконец, разоблаченным. Как и положено, преступника посадили, а деньги конфисковали.