Петр Краснов - Картины былого Тихого Дона. Книга первая

• Название: Картины былого Тихого Дона. Книга первая
• Автор: Петр Краснов
• Жанр: История

Генерал Петр Николаевич Краснов вошел в историю России прежде всего как доблестный воин, один из лидеров Белого движения, а также как военный историк и писатель. Литературное творчество П.Н.Краснова многообразно. Его перу принадлежат прекрасные путевые дневники, яркие исторические работы, любопытные мемуарные очерки, глубокий труд по военной психологии, исторические романы и исследования. П.Н.Краснов был большим знатоком и патриотом донского казачества. Одна из его лучших исторических книг - "Картины былого Тихого Дона" (в нашем издании "История войска Донского"), где он ярко и увлекательно описывает славные страницы истории Дона, традиции, быт казачества, рассказывает о казачьих героях - Краснощекове, Денисове, Платове, Бакланове и др. По мнению Краснова, слава Дона связана именно с самоотверженным служением казаков общерусскому делу. Причем имперский период дал наибольшее число казачьих имен, ставших национальной гордостью всей России.

«Печатано по распоряжению Войскового Наказного атамана Войска Донского генерал-лейтенанта Самсонова»

переиздавалось издательством «Граница» в 1992 году (правда, без указания автора)

---

Ночью на 5-е июля части 30-го полка вместе с орловцами пошли на приступ. На левое укрепление пошла 1-я рота и 21 казак под командой хорунжего Долгова, на правое укрепление 98 казаков под командой урядника Темникова и с фронта 51 казак с сотником Галдиным, 2-я рота и часть 1-й роты Орловского полка. По узкой горной тропинке начали карабкаться между скал солдаты и казаки. Шли по одному. Даже рядами нельзя

Казаки вышли первыми и рассыпали цепь, за ними стали орловцы. Без разговора, осторожно ступая, крались цепи, поднимаясь на гору. И вдруг, на правом фланге раздался выстрел. Это не выдержал болгарин, проводник, наткнувшийся на турецкий пост. И сейчас же вдоль всей вершины заиграли огоньки выстрелов и загремели в ночной тишине частые залпы и сильный одиночный огонь. И казаки и солдаты были открыты. Теперь - или нужно было отступить, не выполнив данного поручения, или решиться броситься на штурм. Заиграло казачье сердце у Галдина, заговорила в нем кровь дедов!.. Давши несколько залпов, он кинулся вперед. Замялись на минуту солдаты, не бывавшие еще в таких делах. Ужас отразился на их лицах. Смешались их цепи. Но тут орлом налетел на них Галдин.

«Отступления нет! - вскричал он. - Кто сделает хоть шаг назад, тому размозжу голову!» - и поднял приклад. Решительный вид Галдина воодушевил казаков и солдат. Сверкнули в ночной мгле вынутые казаками шашки. Дорого решили донцы продать свою жизнь. Смело кинулась цепь вперед, и впереди ее Галдин с винтовкой в руках. Еще минута - и началась страшная рукопашная свалка. Только в старину так дрались. Галдин своим прикладом прокладывал себе широкую дорогу. Кругом сверкали шашки, и хрипение умирающих и стоны раненых сливались с треском проламываемых турецких черепов и редкими выстрелами. Главное среднее укрепление было очищено, Галдин кинулся на левое укрепление и вдруг был остановлен криком по-русски: «Стой, не стреляй, своих побьешь». Он повернул направо и пошел выбивать турок с правого фланга. В то же время левая колонна, запоздавшая немного, вышла к левому укреплению и точно также была остановлена окликом: «Стой, не стреляй, своих побьешь». Озлобленные солдаты и казаки бросились на обманщиков и захватили ложемент. Оказалось, что среди турок были татары, говорившие по-русски.

Славное было это дело - взятие Бедека. Сотник Галдин первый открыл его, разведал и первый вошел в укрепление. За это дело Галдин получил орден Святого Георгия 4-й степени.

Во время стоянки на Балканах много подвигов было совершено казаками. 13 июля хорунжий Гурбанов был послан в разъезд за г. Ловчу. На обратном пути двести черкесов атаковали его. Отстреливаясь, Гурбанов отходил к своим, не подпуская и близко к себе черкесов. Наконец, его окружили. Тогда казаки бросились сквозь черкесский строй. Несколько человек успели пробиться, кинулся и Гурбанов, но в эту минуту пуля пробила ему колено и свалила его лошадь. Три казака, увидав, что их начальник упал, остались при нем. Это были казаки Зенцов и Мосягин - Луганской станицы, и казак Рябов - Гундоровской станицы. Эти четыре человека сражались отчаянно. Гурбанов, получивший 10 ран, наконец, свалился мертвым, упали и Зенцов с Мосягиным, свято исполнившие завет Христов и положившие душу свою за ближнего и за начальника. Рябов, раненный пулей, свалил двух черкесов пикою и пробился к своим. Налетела на место битвы донская сотня и увезла изрубленные до неузнаваемости тела Гурбанова и двух казаков.

В то самое время, когда казаки 30-го донского полка с сотником Галдиным заслужили себе великую славу атакой горы Бедек, лейб-казаки, другая сотня 30-го полка и сотня 23-го полка лихим налетом заняли Ловчу. 4 июля, под вечер, 2-й эскадрон лейб-казаков, 6-я сотня 23-го донского казачьего полка и взвод 6-й донской конной батареи, по приказу Великого Князя Главнокомандующего, выступили из города Тырнова. В прохладе летнего вечера, а потом и ночи, быстро прошли до деревни Севлиево и недалеко от нее остановились. С привала послали разъезд в Севлиево, приказав ему разыскать стоявшие там наши сотни 30-го донского полка. Здесь узнали, что недалеко от Ловчи собирается много башибузуков, что Ловчу турки укрепляют… Тогда полковник Жеребков, приехавший к отряду, решил еще до света идти на Ловчу. В 4 часа утра 2-й эскадрон лейб-казаков, сотня 23-го полка и оба орудия 6-й батареи, подкрепленные сотней 30-го полка, взятой из Севлиево, пошли, направляясь к Ловче.

Настало утро, взошло горячее южное солнце и лейб-казаки увидали перед собой крутой подъем, заросший густыми кустарниками. В кустах засели пешие башибузуки и встретили частым огнем казаков. Живо развернулись лейб-казаки с казаками 23-го полка вправо, а казаки 30-го полка влево, склонили пики и понеслись на гору, прыгая через кусты и рытвины. Несмотря на сильный ружейный огонь, казаки доскакали до турок и начали колоть и рубить их. Башибузуки отбегали, прятались в кустах и стреляли по казакам, но под ударами казачьих пик быстро подавались назад и очищали гору…

В середине горы замечено было много башибузуков. Сейчас же загремели выстрелы взвода донской батареи, несколько удачно попавших гранат заставили турок очистить позицию; лейб-казаки, покончившие дело на правом фланге, бросились преследовать отходивших турок и добили их…

Солнце стояло на полдне. Сильно пекло. Казачьи разъезды пошли следить за неприятелем, а сотни собирались на гору, сгоняя пленных башибузуков и отбирая оружие.

Вдруг прискакал казак и доложил полковнику Жеребкову, что турки, бежавшие с первой позиции, снова собираются невдалеке на высотах, и что в Ловче слышно, как играют пехотные рожки турецкой пехоты. Там собирается до двух рот.

Опять сели на коней казаки, рассыпалась лихая лава и понеслась вперед… Но местность не позволяла действовать в конном строю. По горной каменистой круче был разбит виноградник. Повсюду торчали высокие толстые палки, увитые молодой листвой цветущего винограда.

- Стой! Готовься к пешему строю! К пешему строю вперед слезай!

Поскакала, звеня орудиями, артиллерия, - и бах! вылетел большой белый клуб дыма и туманом понесся по виноградным садам, за ним другой, третий… Часто застучали берданки лейб-казаков и с шипением и коротким свистом начали летать турецкие пули. Наша цепь стреляла метко. Хорошо била и артиллерия. В турецкой цепи огонь стал, как будто, ленивее. Тогда вылетел вперед генерального штаба полковник Паренсов, за ним 2-й взвод лейб-казачьего эскадрона, а дальше взвод 23-го полка. Они понеслись в атаку в конном строю, в колонне по три, по шоссе…

Турки бежали на следующую гору, по вершине которой у них были выкопаны окопы, занятые пехотой. Лейб-казаки и донцы 23-го и 30-го полков густыми цепями входили теперь в самое предместье города Ловчи. Кругом были раскиданы избушки, сараи, везде изгороди и сады. Отовсюду неприятель бил из ружей. Но под меткими выстрелами казаков турки отступали к своим окопам, в которые, взрывая землю черными столбами, били гранатами донские пушки. Жарко было, давно прошла пора обеда, морила жажда, но увлечение боя было так сильно, что казаки не замечали усталости. Лейб-казаки в тесноте садов уже не могли передавать лошадей коноводам и шли пешком, таща лошадей за чамбур и стреляя из-за коней. Горное эхо повторяло выстрелы, холмы затягивались белым дымом ружейной пальбы… Наступал час конной атаки. Полковник Жеребков приказал командиру эскадрона штабс-ротмистру Муратову посадить эскадрон и атаковать. Утомленные лошади сделали последнее усилие. За молодцами-офицерами лихо влетел 2-й эскадрон лейб-гвардии казачьего полка в турецкие окопы и поколол и порубил всех бывших там турок. Турки бросились в город.

Есаул Луизов со своими пушками карьером влетел на только что занятую лейб-казаками гору и оттуда частым огнем подогнал их. На плечах у турок ворвались в город Ловчу и лейб-казаки. Было шесть часов вечера. На измученных лошадях, бывших более суток под седлом, сделавших несколько утомительных атак, подходили лейб-казаки к городу. Их встретили болгары. Старики, женщины и дети, взрослые болгары-крестьяне обнимали и целовали казаков и их лошадей.

- Братушка, братушка! - говорили они и плакали от счастья быть избавленными от турок. Принесли кувшины свином и водой. Изнемогши от жажды, лейб-казаки и казаки 23-го и 30-го полков широкими глотками пили вино, лили воду на головы утомленных, измученных жарой лошадей.

И по загорелым и запыленным лицам казаков тоже текли горячие слезы умиления. Дорого далась эта победа, но и величайшее счастье доставила она казакам. Счастье, выше которого нет на свете: счастье видеть счастье других людей, своих ближних. Пройдя через Ловчу, казаки стали биваком и на другой день вернулись в Сельви.

За эту смелую и лихую атаку турецких укреплений под Ловчей и за занятие и самой Ловчи 2-я сотня лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка и по сей день носит на папахах змейки с надписью: «За Ловчу 5 июля 1877 года».