Петр Краснов - Выпашь

• Название: Выпашь
• Автор: Петр Краснов
• Жанр: Русская классическая проза

Выпашь (роман — часть вторая трилогии) текст приводится по изданию В.П. Сияльского 2, Ruе Рiеrrе-lе-Grаnd, Раris

Известный военачальник, генерал-лейтенант (1917). В августе — сентябре 1917 командир 3-го конного корпуса. В октябре 1917 вместе с А.Ф.Керенским возглавил вооружённое выступление против большевиков. В 1918 — начале 1919 атаман Войска Донского и ...

---

— Дай читать, — сказал Дружко Факсу, — прочтет и сам увидит, в чем тут дело.

По-моему, з-з-замечательный проект.

Он встал с постели, спустил с потолка лампочку и предложил Петрику сесть на его место и читать.

Петрик стал просматривать записку. …"С 1917-го года, оставаясь верным сыном России и в принципах неся на себе до сих пор обязанности, принятые мной моей присягой искреннего и беззаветного служения Земле Русской и моему Государю, я во всей деятельности своей всегда стремился изыскать жизненные и действительные способы стать на правильный путь политического и экономического возсоздания Государства Российского" — читал Петрик, и в четыре глаза следили за ним Ферфаксов и Дружко. …"Представляя меморандум и докладную записку на имя Японского посла в Париже" — читал дальше Петрик.

— Это все не важно, — сказал Дружко. — Это все неизбежная в таких вопросах литература. Смотри здесь, здесь самый цимис.

Петрик читал теперь самый «цимис». …"Соображения по существу проведения в жизнь концессий на островах Галапагос, принимаемые моей фирмой".

— Как, — обратился Петрик к Дружко, — уже и фирма какая-то есть? Разве спасение России и восстановление в ней монархии есть торговое дело?

— Читай, и все поймешь и увидишь, как это все шикарно задумано.

— "Средства испрашиваются у Японского правительства… В виду исключительной государственной важности приобретения концессии на островах Галапагос, в целях ограждения наших государственных интересов, равно как и русской эмиграции, и находя необходимым на всякий случай изыскать всесторонние гарантии этому делу, я заручился полной материальной и моральной поддержкой и со стороны влиятельных американских кругов"…

— Ничего не понимаю, — сказал Петрик. — Набор слов какой-то… Да разве интересы Америки и Японии не диаметрально противоположны?

— Все это, понимаешь, можно обойти, — сказал Ферфаксов. — Дипломатическим путем… Дошлого только человека найти для этого. Ты понимаешь, Петр Сергеевич, это составлял наш брат кавалерист, и притом умнейший человек. Светлая такая голова… Авантюрист…

"… С момента приобретения моей фирмой означенной концессии, лицам, стоявшим во главе Русского национального дела, представилась бы возможность дать национально настроенной части Русской эмиграции, находящейся в настоящее время в Европе, включая военные образования и контингенты бывших белых армий — стать на правильный путь концентрации сил Русской антибольшевицкой государственности…

Учитывая исключительное политическое и коммерческое значение для заинтересованных иностранных правительств группы островов Галапагос, я полагаю осуществимым за счет иностранного правительства, — фактического концессионера, — полное вооружение двухсоттысячной армии, технически оборудованной, согласно последним требованиям современного военного дела"…

— Понимаешь?.. Видал? — торжественно сказал Ферфаксов. — Чувствуешь, куда гнет эта светлая голова. Никто до этого и не додумался.

— Но, постойте… Послушайте… Степа, где же, однако, находятся острова Галапагос?

— В Тихом Океане. На самом экваторе, недалеко от республики Эквадор, которой они фактически и принадлежат. Я сегодня утром был в Тургеневской библиотеке и справлялся.

— Какое же могут они иметь исключительное политическое, стратегическое и коммерческое значение?

— Первое, — загибая пальцы, отвечал Ферфаксов, — большевики никогда не догадаются, что именно там, на островах Галапагос, идет формирование белой армии.

— Но как же туда перевозить нужных людей? Это, значит, надо делать тайно.

— Да уж, конечно, кричать об этом по бистро не приходится.

— По сколько же человек в день, вы думаете, можно тайно и незаметно туда доставить?

— Ну, человек по двести, — сказал Дружко.

— Двести тысяч перевозить по двести человек в день, это потребует тысячу дней, или без малого три года.

Наступило молчание. Петрик чувствовал недовольство своих гостей. Дружко курил десятую папиросу. Густой дым стоял в маленькой комнатушке Петрика.

— Если так рассуждать, — сердито сказал Ферфаксов, — мы никогда не спасем России.

— Я только рассуждаю логично… Хорошо… Допустим… Перевезли… Какое же особое стратегическое значение имеют эти острова. Они так далеки от России?

— Но Дальний Восток… — забывая всю «конспирацию», закричал Дружко, — ты забываешь Дальний Восток!..

Ферфаксов зашипел на Дружко.

— Ведь нужен тогда флот, — сказал Петрик.

— О, конечно. Все предусмотрено. Флот японский.

— Наконец… деньги.

— Не так уже много.

— Однако… Двести тысяч человек… Если положить, что доставка, снаряжение и вооружение одного человека обойдется в десять тысяч франков, да годичное содержание хотя бы три тысячи… Мы имеем… Мы имем…

Петрик прикинул на бумаге.

— Шесть миллиардов франков понадобится на это.

— Да… Конечно… — очень уязвленный, сказал Ферфаксов, — как только начнут люди по-умному рассуждать, — и выходит, — пропадай Россия пропадом!

Наступило опять тяжелое молчание.

ХХХIХ

— Послушай, — кладя руку, замазанную красками, на колено Петрика, сказал Дружко, — ты совсем никак не согласен с этим планом?

— То есть, напротив… Сердцем… Ты понимаешь, сердцем!.. Да, Господи… Как же не сочувствовать, как о том не мечтать?.. А!.. Черт!.. Острова Галапагос…

Остров св. Пасхи… Вандименова земля… Абиссиния… Конго… Хоть на том свете, но только за Россию и для России!.. Вот моя грудь… Бери мое сердце!.. Всего меня бери!.. Ведь это же единственная мечта моя, умереть по-солдатски… Ах, если бы мог я поступить, как эти герои, эти прекрасные мученики, Коверда и Конради?.. За них всегда молюсь!.. Но, вот прочел, ей Богу, внимательно прочел эту докладную записку и… Ну как же деньги-то?.. Деньги-то откуда?.. Тут и на Братство Русской Правды едва гроши собираем, а тут такую уймищу денег осилить?..

Да как же? Как же?..

— А чудо? — тихо, но как-то значительно, спросил Ферфаксов.

— Чудо?..

— Вдруг да на этих-то самых островах Галапагос нефтяные фонтаны небывалой мощности забьют?.. Золотые и бриллиантовые россыпи откроются?.. А, что?…

Невозможно, ты думаешь?… Для Бога невозможно?

— Для Бога все возможно, — серьезно сказал Петрик.

— Петр Сергеевич, а что, если бы тебе с каким ни есть умным человеком поговорить конфиденциально… Все-таки, мы — кавалерия, мы — солдаты… Не дипломаты какие, не политики, не экономисты. Где нам?

— Понимаю, Степа, что не нам такими делами заниматься… Да только к кому я пойду?

— Помнится, ты говорил мне о Долле… Помнишь? Твой шафер… А ведь он здесь теперь… Я читал во французских газетах, он инженером в европейском синдикате химической промышленности. У них большая контора на Сhаmрs Еlуseеs, возле самой Этуали.

— Я видал, — воскликнул Ферфаксов, опять забывая о конспирации, — вывеска во!

На такси-то едешь, так от самого пятого Жоржа видать.

Петрик задумался. Действительно, почему он до сих пор не постарался повидаться с Долле? Ходил же он к нему в Петербурге по всякому делу, которое его волновало.

Какой-то теперь Долле? Ну, конечно, такой же, как и был, химик, инженер, изобретатель… В грязном длинном сюртуке и с черной бородой узкой лопатой…

Отчего к нему и правда не пойти? Не для островов, конечно, Галапагос… А вообще…

О всем поговорить… Вспомнить милое Солнышко и, как клялись они перед нею: — "un роur tоus, tоus роur un". Это не забывается. Встряхнуть милые детские грезы.

— Что ж, хорошо… Я пойду… Давай, Факс, твои листы. Побеседую с ним. Конечно…

Ерунда.

— А ты, Петр Сергеевич, только без предвзятой мысли.

— Не бойся. Не такой он человек и не такие у нас отношения, чтобы мне не сказать ему все, о чем мы здесь помечтали… А черт! Может быть, и правда, счастье-то наше на каких-нибудь этих островах лежит.

Гости ушли. Петрик остался один со всеми своими мыслями.

Странный был, однако, сегодня у него день. Анастасия… Он прогнал ее из головы, а она не уходила и то, что было так просто и естественно утром, теперь в одиночестве комнаты, в которую вливался свежий ледяной декабрьский воздух, — Петрик открыл окно, чтобы выгнать табачный дым, — в тишине ее среди говора и пения кругом, казалось совсем не простым, а каким то… да не чудесным ли?

Анастасия… И поразительное, потрясающее сходство с тою, кого он так любил…

Нет, выше ростом… И эти слова: — "педант, педант", они не шли у него из памяти. Она хотела купить лошадей, чтобы ездить с ним… Фантазии богатой англичанки!.. А все не шла она из головы у Петрика и все думал, да не рассказать ли и об англичаночке Долле? Все за одно. Одна фантазия к другой.