Андрей Буровский - Вся правда о российских евреях

• Название: Вся правда о российских евреях
• Автор: Андрей Буровский
• Издательство: Яуза-Пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0055-1

Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдофобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и «жидомасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.

Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсационная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских». Теперь очередь дошла и до российских евреев.

---

Разумеется, и после этого в России появляются евреи из Западной Европы и Германии. Некоторые из них очень известны — хотя бы знаменитый канцлер Нессельроде, министр иностранных дел при Николае I, или Шафиров, сама фамилия которого явно происходит от «шафар» — ритуальная труба, которой созывают на молитву в синагогах.

Но все это — отдельные люди, опять же часть совсем другого еврейства, уже ассимилированного в Голландии или в Германии. Эти этнические евреи выступают вовсе не как евреи, не как сефарды… А как голландцы или немцы. И так же быстро растворяются в рядах русского общества.

В начале XIX века присоединяют Кавказ, и в составе Российской империи оказываются горские евреи, говорящие на еврейско-татском языке. Это — потомки персидских евреев Средневековья.

Тогда же под Российскую империю уходит Грузия со своими десятью или двадцатью тысячами грузинских евреев.

Середина–конец XIX века — завоевание Средней Азии, и русскими подданными становятся среднеазиатские евреи Коканда, Бухары и Самарканда.

Самый конец XIX, начало XX века, освоение Русской Маньчжурии — ив Дальнем, Харбине, Владивостоке появляются китайские евреи. Во Владивосток они порой приезжают как китайские купцы — и если специально не сказать, русские люди и не догадались бы, что имеют дело вовсе не с китайцами (еще раз привет расовой теории!). Никакой общины во Владивостоке не появляется, а когда в Харбине строится синагога — для русских евреев, разумеется, пришедших сюда вместе с русским населением, — в числе ее прихожан оказываются и китайские евреи.

Но все эти группы евреев — западноевропейские, среднеазиатские, кавказские, грузинские, китайские… все они не сыграли в истории Российской империи никакой самостоятельной роли. Есть только одна группа евреев, которая сыграла в истории России какую-то СВОЮ игру. Это те евреи, которые попали в российские подданные невольно, никак не по своему желанию. Они стали русскими евреями в составе остального населения бывшей Речи Посполитой.

Внутренние разделения

Белорусские евреи резко отличались от всех остальных ашкенази. Они были последними евреями Великого княжества Литовского и Русского. Они в наибольшей степени были прямыми потомками евреев Древней Руси, испытавшими меньше всех непосредственного польского влияния.

О своеобразии самосознания этих евреев говорит хотя бы такой факт: именно из-за них в русском языке появилось слово «еврей». Во всем мире евреи назвали себя «аидами» — в том числе и сефарды. Все известные названия в языках европейских народов восходят к этому самоназванию. Польское zyd — «жид», немецкое Jude — «юде», английское jud — «джуд», французское juif — «жюиф».

Белорусские евреи были единственной группой, которой не нравилось такое название. Уже первый генерал-губернатор Белоруссии граф З. Г. Чернышов в 1772 году использовал слово «еврейские общества» для названия кагалов. До 1783 года и Чернышов, и Сенат в своих документах попеременно используют оба слова — и «жид», и «еврей» как взаимозаменяемые и одинаковые по смыслу. Во время посещения Екатериной Шклова в 1787 году десятеро руководителей общин обратились к императрице с прошением: пусть в официальных документах их называют не жидами, а используют «более возвышенное библейское слово» — евреи.

Никаких следов официального указа по этому поводу не последовало, но в документах слово «жид» и правда перестало применяться. Замечу, что нет ни малейшего следа никаких таких «евреев» в документах времен Петра, Анны, Елизаветы. Слово «жид» применяется вплоть до XX века и очень часто не несет никакого оскорбительного или уничижительного смысла. «Ваше жидовское благородие» — обращается к важному еврею извозчик у Чехова, явно не имея в виду решительно ничего дурного. Но в официальных документах «еврей» и правда утверждается, совершенно вытесняя «жидов».

В 1790 году белорусские евреи, ведущие коммерцию в Москве, будут жаловаться помимо всего прочего и на то, что московские купцы их называют жидами, и делают это «в поругание», тогда как власти вежливы и называют их евреями.[130]

А ведь евреи в Австрии, Царстве Польском и в Пруссии, даже и на отошедшей к Российской империи Украине ничего не имеют против «жидов». Видимо, все-таки у белорусских евреев какое-то особое самосознание, не вполне тождественное другим идишеговорящим ашкенази.

Евреи собственно Польши тоже отличаются от евреев и Белоруссии, и Украины. Они изначально живут все-таки в гораздо более культурном окружении, чем на Украине, а после разделов Польши попадают в подданство Пруссии. Там они с 1812 года получают права, которым евреи — подданные Российской империи могут только позавидовать, а с 1871-го — права гражданства.

Контакт… Нет контакта!

За счет разделов Польши население Российской империи увеличилось по одним данным на 12, а по другим — на 14 миллионов человек. Большую часть этих 14 миллионов и русское правительство, и образованный слой, на который оно опиралось, последовательно считали своего рода «белыми туземцами», которых необходимо исправить, перевоспитать, сделать цивилизованными людьми.

Действительно, кого считали равными себе в новых своих землях образованные русские дворяне? В своем представлении русские — если быть точным, то великорусские — дворяне были народом европейским. Даже собственное великорусское простонародье и те были для них туземцами, которых еще предстояло перевоспитать и сделать цивилизованными людьми.

Из числа всех трофейных инородцев только с польским и немецким дворянством, в какой-то степени еще с немецкими горожанами завоеватели готовы были говорить на равных.

Так в свое время римляне, завоевывая новые земли, выделяли цивилизованных эллинов, считали их ровней себе и даже учились у них. Русское дворянство даже готово что-то перенимать у польского (действительно более культурного), а немцам так вполне определенно отведено в империи почти такое же место, как эллинам — в Римской империи.

Все же остальные народы Прибалтики и Речи Посполитой, и не только евреи — но и украинцы, белорусы, караимы — все это не кто иные, как разные породы туземцев.

В Речи Посполитой евреи-ашкенази тоже были туземцами, духовно живущими в других измерениях. Их хорошо знали, но их жизнь оставалась совершенно загадочной. Никто из гоев — ни поляки, ни русские, ни формирующиеся украинцы и белорусы — не замечают превосходства евреев хотя бы в одном — в поголовной грамотности. Разница в том, что поляки и подданные Речи Посполитой к евреям привыкли, а русские — еще нет. Русские даже не замечают, что с завоеванием Речи Посполитой им досталась еще одна страна — Страна Ашкенази.

Генерал-колонизатор сидит на коне, осматривает новые владения своего императора и видит страхолюдного туземца, еще более страшного и грязного, чем белорусский крестьянин. Одет он как огородное пугало, воняет чесноком и прелыми тряпками, и, пока туземец говорит что-то на ломаном русском языке, на нос ему выползает клоп, непотревоженный и упитанный.

Из антисемитских, а может быть, и просто из садистских соображений нашему колонизатору охотно покажут микву или предложат «чисто еврейскую еду» — да так прокомментируют способ ее приготовления, что великорусский генерал на всю жизнь заречется брать что-либо в рот даже в самом приличном еврейском ресторанчике.

Будем исходить из того, что колонизатор попался разумный и по природе не кровожадный. Идею просвещения он принимает истово, душой, и искренне хочет иудеям добра… Так, как он сам это добро понимает: высморкать, вымыть, переодеть в чистое этих туземцев… Желательно еще и поотрезать их ужасные пейсы, но с этим придется подождать, пока просвещение не пустит в них корни поглубже.

Ну ничего! Не этот именно туземец, так его дети и внуки будут если и не вполне подобны колонизатору, то уж по крайней мере не хуже солдатушек — бравых ребятушек, которые вон как весело поют, маршируют через новые владения русской короны.

Ему и невдомек, колонизатору, что туземец тоже может смотреть на него как-то без особого восторга: подумаешь, какой-то гоишко! Много их было, таких, со времен Артаксеркса, Амана и Навуходоносора! Много их было, таких гоев, вздумавших переделывать древний великий народ, и все эти бесчисленные гои, прочно зачисленные в ряды врагов еврейского народа, проплывают перед мысленным взором этого кошмарного туземца, пока с ним беседует генерал.

Он так презирает этого гоя, туземец, — не обрезанного, не знающего Торы, что даже вежлив с ним. И правда: нельзя же возлагать ответственность за свои поступки на существ, не избранных Й'ахве, на двуногую фауну здешних краев. Если туземцу сказать, что его правнук сбежит из штетла, чтобы учиться у гоев, — он даже не заплачет, а скорее весело засмеется.