Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

• Название: За Веру, Царя и Отечество
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: История

Эта книга содержит полную историю первой мировой войны на русском фронте и близка по тематике к ранее изданным работам автора — «Белогвардейщина» и «Государство и революции». В ней рассказывается о героях и полководцах забытых сражений, описываются малоизвестные боевые операции российской армии. Основываясь на богатом фактическом материале, автор по-новому предлагает взглянуть на ход той войны и оценить ее значение в истории нашей страны. Издание рассчитано на широкий круг читателей.

---

Те белогвардейцы и просто беженцы, кому удалось выбраться из России, доживали свой век в эмиграции. Великий князь Николай Николаевич, Юденич, Щербачев, Гурко, Баратов, Деникин, Врангель, Дитерихс, Сухомлинов, Батюшин… Но жизненные дороги участников гражданской и судьбы русской эмиграции представляют собой другую большую тему, и ее я старался раскрыть в других своих произведениях, «Белогвардейщина» и "Государство и революции", а в ограниченном объеме этой книги из сотен тысяч доблестных солдат, офицеров и генералов называю лишь единицы — тех, чьи имена фигурировали ранее на ее страницах.

А многие военачальники пошли на службу к красным — генералы Шейдеман, Зайончковский, Поливанов, Парский, Гутор, Клембовский, Бонч-Бруевич. Брусилов, проживавший после отставки в Москве, был тяжело ранен шальным снарядом, попавшим в гостиницу в уличных боях 1917-го. В гражданской не участвовал. Но в 1920 г. при вторжении поляков большевикам удалось привлечь на службу и его под предлогом национального единения для отражения внешнего врага. Он получил номинальную должность "инспектора кавалерии" и использовался в качестве рекламной фигуры для привлечения офицеров в Красную Армию. И был жестоко обманут заместителем Троцкого Склянским, который заверил его, что армия Врангеля в Крыму развалилась, вышла из повиновения командирам, и есть возможность спасти этих воинов для дальнейшей службы, нужно лишь воззвание авторитетного начальника. Листовки с этим воззванием, обещавшим полную амнистию, широко распространялись в Крыму, рассыпались с аэропланов, но все, кто поверил им и не стал эвакуироваться, были расстреляны. В дальнейшем Брусилов никакой роли не играл. Если сравнить его фотографии 1916 и 1921 гг., то он кажется постаревшим лет на 20. Он скончался в 1925 г. от болезни сердца. Бывший военный министр ген. Беляев также служил большевикам, в качестве военного эксперта участвовал в переговорах с поляками и покончил с собой при подписании позорного Рижского мира. А престарелый А.Н.Куропаткин жил под Псковом, учительствовал в сельской школе, которую сам же когда-то построил в своем имении. И оказалось, что несмотря на «одиозность», его настолько любили бывшие подчиненные солдаты и местные крестьяне, что его не тронули даже большевики. В 1925 г. его убили уголовники, ошибочно решившие, что раз генерал, значит у него должны быть деньги и ценности. Других офицеров и генералов, оставшихся в России, значительно проредили последующие кампании репрессий — в 20-х и 30-х гг.

Основной выигрыш в Первой мировой вроде бы достался Англии и Франции. Они в послевоенный период достигли вершины своего могущества, предводительствовали на международной арене, максимального размаха достигли их колониальные империи. Париж приобрел статус "мировой столицы". Сюда стекались богатства со всех сторон. После перенесенных невзгод и лишений каждый спешил насладиться жизнью. Падали последние моральные барьеры европейской цивилизации. Остался жив — наслаждайся! Это становилось главным смыслом бытия. Но во многом французско-британское могущество и блеск были уже эфемерными. Круто скакнули вверх «нейтралы» — как раз в годы мировой разбогатели прежде нищие страны Скандинавии и Швейцария. А экономический, и финансовый приоритет уже перешел к США. И европейские державы, пока еще не откровенно, а исподволь, должны были все чаще оглядываться за океан. В общем-то пришел конец и "доброй старой Англии", и "доброй старой Франции", и "доброй старой Германии" — началась «американизация» Европы. Которая постепенно, к концу ХХ в., нивелировала "национальные лица" европейских государств и низвела их культуру, психологию, бытовые стереотипы к плоским и примитивным "американским стандартам".

Что же касается того результата войны, который теоретически должен был бы стать главным, о котором с 1914 по 1918 гг. говорили и на фронтах, и в тылах, кричали на мирных конференциях — сделать эту войну последней, обезопасить мир от подобных катастроф на будущие времена, то в данном направлении была сделана лишь робкая и неуверенная попытка в виде Лиги Наций. Однако этот орган получился практически «мертворожденным», и уж во всяком случае, беззубым и недееспособным. Сенат США отказался ратифицировать Версальский договор с приложением о Лиге Наций — не желая быть связанным никакими «коллективными» условностями во внешней политике. И в организации остались верховодить те же Англия и Франция. Поэтому и ее действия превратились лишь в некое вторичное отражение международной линии Парижа и Лондона. Лига попустительствовала там, где это считали нужным политики двух стран, издавала решительные резолюции, где они считали это выгодным, и стыдливо умолкала при угрозе противодействия — англичане и французы хорошо помнили, что огромные потери и затраты большой войны для них, в общем-то, не окупились. Откуда и пошла "политика пацифизма" за чужой счет, докатившаяся до Мюнхена.

Были и попытки наказания военных преступников. Так, в марте 1919 г. открылся суд над лидерами «Иттихада», виновными в геноциде христиан в Османской империи. Но стоит отметить, что суд этот был не международным. Его организовали «старотурки», пришедшие к власти после капитуляции Порты, стремившиеся очистить свою страну от вины в чудовищных преступлениях и показать, что эта вина лежит не на турецком народе, а на младотурецкой партии и правительстве. Были представлены многочисленные документы, выступали свидетели зверств — причем большей частью тоже турки, возмущенные этими злодеяниями. Некоторых обвиняемых повесили, вроде бывшего вали Кямиль-бея, но в основном на скамье подсудимых оказалась лишь "мелкая сошка", и большинство отделалось мягкими или относительно мягкими наказаниями. А главные виновники получили смертный приговор заочно, поскольку успели скрыться. Хотя возмездие их все же настигло. Один из членов правящего «триумвирата», Джемаль-паша, бежал в Афганистан, где стал военным советником. Но был убит дашнакскими мстителями во главе с Геворкяном, когда приехал в Тифлис для переговоров с советским руководством. Другой «триумвир», Талаат-бей, обосновался в Берлине. Жил инкогнито, редко показываясь на людях. Но тоже был выслежен и застрелен армянским студентом С. Тайлеряном (в связи с приговором Стамбульского трибунала Берлинский суд оправдал его).

А Энвер-паша бежал в Советскую Россию. Встречался с Лениным, выступал в Баку на Конгрессе Народов Востока. Но натуре «бонапарта» претило пребывание на третьих ролях, и он решил устроить собственные "сто дней". И устроил, перебравшись в Восточную Бухару (ныне Таджикистан), где собрал вокруг себя басмаческие отряды, провозгласил себя "великим вождем ислама" и принял титул ни более ни менее как "верховного главнокомандующего всех войск ислама, зятя халифа и наместника Пророка". После чего начал войну с «неверными», то бишь с русскими без различия их политической ориентации. Да такую войну, что ужасались даже солдаты, прошедшие через кошмары гражданской. Целые районы Таджикистана, обвиненные в связях с неверными, превращались в пустыню, где места прежних селений было найти очень легко по смраду разлагающихся изуродованных трупов. Но и в кишлаках вполне лояльных и подконтрольных энверовским бандам, как свидетельствовали современники, не осталось почти ни одного не ограбленного дома, почти ни одной семьи, где кто-нибудь не был бы убит, искалечен, избит или уведен не пойми куда. Почти не осталось не только не изнасилованных женщин, но и девочек и мальчиков старше 5 — 7 лет. Конечно же, население от Энвера отвернулось. Летом 1922 г. он был наголову разбит советскими войсками у г. Байсун, а при попытке уйти окружен и погиб 4.8.22 г. возле кишлака Оби-Дар.

Существовали и проекты привлечения к ответственности «европейских» военных преступников. Велись расследования, составлялись их списки. В них, кстати, фигурировал и капитан Геринг. И за расстрелы заложников, когда он был еще пехотным офицером, и за обстрелы и бомбардировки населенных пунктов, когда стал летчиком (в то время бомбардировка мирных городов еще не дошла до уровня "правозащитных акций", как при современных ударах по Югославии и Ираку, она сама по себе считалась военным преступлением). Но никакой международной правовой базы или судебного органа для наказания за подобные злодеяния так и не возникло. Слишком много было противников "создания прецедента". Ведь и англичане с французами в своих колониальных владениях порой вытворяли то же самое, что немцы в Бельгии или Польше. Скажем, 13.4.1919 г., когда начались волнения в индийском штате Пенджаб, ген. Дайер учинил войсками бойню мирного населения в Амритсаре, где было перестреляно, зарублено, забито прикладами и штыками около тысячи человек, в том числе много женщин и детей, а 2 тыс. получили увечья и ранения. Правительственная комиссия действия Дайера оправдала, наказания не понес никто. Так как же тут немцев обвинять?