Алиса Ферней - Речи любовные

• Название: Речи любовные
• Автор: Алиса Ферней
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017287-7

История мужчины и женщины, магией слов разыгрывающих прелесть адюльтера и опасное счастье тайны!

Сила и магия любовных речей…

Здесь есть все — история, сюжет, драматургия. Все, что превращается в удивительно чувственный роман, о котором критики писали: "Такой роман не под силу создать мужчине, ибо мужчина по-иному воспринимает женщину — руками и глазами. А женщина ощущает мужчину как бы «нутром», всеми своими чувствами".

---

Мелюзина поставила поднос и подошла к Луизе:

— Что с тобой, Луиза? Что-то случилось? Здесь так хорошо! Разве тебе не нравится, когда мы собираемся вот так, в тесном женском кружке?

— Почему же, нравится иногда. — Луиза не испытывала потребности отделаться от мужского общества. — Правда интересно, без мужчин и разговоры другие, — согласилась она.

— Еще бы! Что мы теряем от того, что их с нами нет? — расхохоталась Мелюзина.

Не знаю, как объяснить, но чего-то не хватает. — Луиза задумалась. — Возможно, некоего особого эротического климата, да-да, что-то в этом роде. Когда кругом одни женщины, становится пресно, — решительно закончила она и тоже расхохоталась.

Вправду ли она так думала? Она и сама толком не знала. Но мысли ее явно двигались в правильном направлении.

— Да, именно!

— Ты права, в женской компании отдыхаешь от вечной игры, — согласилась с ней Мелюзина.

— А кто здесь говорит об игре? — удивилась Луиза.

— О, только не говори, что эротический, как ты выражаешься, климат не предполагает наличия игры!

Луиза кивнула:

— Должно быть, это то, что я люблю.

— Неплохо ведь отдохнуть от игр? — спросила Мелюзина.

А про себя подумала: «Я стала такой отталкивающей, я сама изгнала из своей жизни чувства». Выражение Луизы «эротический климат» навело ее на мысли о своей жизни. В ее отношениях с мужчинами не было более места эротике.

— Ну, ты у нас такая красотка, понятно, почему тебе не хватает мужчин. А я…

Луиза ничего не отвечала.

— Я не смогла бы предстать обнаженной перед каким-нибудь другим мужчиной, кроме Анри, — проговорила Мелюзина с обескураживающей простотой. — И потому я счастлива быть среди подруг. — Она стала заглядывать Луизе в глаза. — Если бы не вы, не ваше общество, способное понять, что такое моя жизнь, я бы уже давно удавилась.

— Прекрати!

Но это правда! Без вас я бы совсем сломалась. Жизнь стала бы мне невмоготу. Она и сейчас мне тяжела невыносимо, но без вас было бы совсем худо. Я бы ни на минуту не задержалась в этом мире с его мукой. — Она опорожнила бокал и тут же наполнила снопа. — Женщины делают этот мир сносным. Во всяком случае, для меня. — Луиза улыбнулась. Мелюзина продолжала гнуть свое: — Есть даже мужчины, которые это знают и охотно об этом говорят, — произнесла она так, словно это было неоспоримое доказательство ее мысли. — Мужчин с этим миром тоже связывают лишь женщины. Некоторые из них мне в этом признались. — И тут в ее голосе появились нотки раздражения. — Им, должно быть, стыдно, что они это знают и никак не благодарят женщин за то, что от них получают.

— Что же такое есть у женщин, чего нет у мужчин? — ласково спросила Луиза.

— Не знаю, но что-то есть.

— Но что все-таки?! — рассмеялась Луиза.

— Женщины знают, что такое страдание, — отвечала Мелюзина. — Они наделены потрясающим телом, истекающим кровью, рожающим детей, прости, что говорю тебе это, в них есть нежность, любовь, которая к мужчинам приходит только когда они на пороге смерти. — Тут она собралась с мыслями: — Женщины и дети наполнили радостью и нежностью мою жизнь.

— Ты и вправду так думаешь? — Луизе показалось это большим преувеличением.

— Разве мужчина способен привнести в жизнь красоту и нежность? — продолжала рассуждать Мелюзина.

— Еще бы! — воскликнула Луиза.

— Я не об этой нежности. И не об этой красоте. — Некое сокровенное страдание заставляло ее упорствовать. — Посмотри, какими по-матерински нежными могут быть девочки с младенцами.

— Но мальчики тоже! — возразила Луиза. — И мужчины встречаются нежные!

— Да уж! — иронично отозвалась Мелюзина. — Но ты не хуже меня знаешь, что им нужно. Эта нежность поднимается как на дрожжах.

А сама в это время думала: «Не то. Есть целый пласт жизни, неизвестный мужчинам, и как, скажите, разговаривать с ними о нем, если тебя это волнует? Как они могут иметь представление о чужой жизни, давящей вашу, если ничем никогда не занимаются всерьез? Всякий раз, доверившись мужчине, я видела, что он меня не понимает. И догадывалась, что он думает по моему поводу: еще одна зануда!» Слезы навертывались ей на глаза, как часто бывало, когда она была пьяна.

— Мелю, ты пьяна? — спросила Луиза.

— Нет! Я тебе говорю то, что думаю, я взволнована. И я вовсе не пьяна. Ты молода и думаешь иначе.

Луиза с сомнением покачала головой:

— Да, ты молода. А я старуха. Мое лицо каждое утро напоминает мне о том, что нас ждет. А ты молода и еще не задумываешься об этом.

— А вот и нет, еще как задумываюсь, — отвечала Луиза. — Наш удел — траур по другим, слезы и могила, а у меня даже нет ребенка, чтобы забыть об этом кошмаре.

— Прости! Прости, что заставила тебя вспомнить об этом, просто не знаю, чего я так разнервничалась.

— Ну и веселенькие разговорчики вы ведете! — проговорила, проходя мимо, Ева. До нее долетела последняя фраза Луизы.

«Что за злая дура!» — всякий раз встречаясь с Евой, думала о ней Луиза. Мелюзина не удостоила ту даже взглядом и продолжала:

— Знаешь, дети тоже не выход. Когда они покидают дом, становится страшно. Дни и ночи напролет плакала я в опустевшем доме. Пытаешься забыть об этом, но все равно они не принадлежат нам. Они выросли, у них своя жизнь, а все мое закончилось с ними.

— У тебя есть еще Анри.

— Тс-с, — прошептала Мелюзина. — Не так уж я ему нужна! Порой мне даже приходит в голову, что я порчу ему жизнь. Так оно и есть!

Они залились смехом, как девчонки. Затем Мелюзина снова ушла в свои думы.

— Я так подавлена! — призналась она.

Ее распухшие пальцы сжимали ножку рюмки.

— Может, не стоит так начинать вечер? — спросила Луиза.

— Конечно, нечего хныкать. Лучше выпьем.

— Выпьем, — ответила Луиза.

В этот вечер она великодушна. Мелюзину уже развезло.

3

Жан, муж Марии, развалившись на диване, заговорил о разводе Жиля — услышав от жены новость, он всю дорогу только об этом и думал.

— Ты знал? — спросил он у Тома.

— Сара меня предупредила, чтобы я не брякнул чего при встрече.

— Вот вам современный брак: женщины уходят и забирают детей. А самое-то интересное: все считают это в порядке вещей. Неужто отныне такова судьба всех мужчин? Эфемерный поставщик генов, сделавший свое дело!

Жан думал о своих четырех сыновьях. Ему была невыносима мысль, что Мария может забрать их всех, а ведь такое случалось сплошь и рядом, и те, с кем так поступали, жили не тужили, с горя не умирали. «Как изменились нравы! Или сами люди?» Он часто задавал себе этот вопрос.

— Как ты думаешь, прежде у женщин возникало желание исчезнуть со всем выводком? При том, что у них не было собственных средств к существованию? — спросил он у Тома.

— Ты имеешь в виду наших бабушек? — уточнил тот. — Хотелось ли нашим бабкам выпорхнуть из гнезда с птенцами?

Том задумался, вспомнив безмятежное лицо своей бабки на фотографии рядом со старичком, которого она любила. Ему никак не удавалось разделить их в своем воображении.

— Нет, я не в силах себе этого представить, — ответил он наконец.

Вопрос Жана был услышан всеми присутствующими.

— Ну, положим, не все современные женщины выпархивают из гнезда, хотя у многих есть для этого причины. Твоя жена, например, никогда от тебя не уйдет, как бы ты себя ни повел, — проговорил Том, обращаясь к Жану.

— Может, оттого, что ей не на что будет жить? — вставил свое слово Гийом.

— Только не начинай нести всякий вздор! — проговорил, ткнув его кулаком в плечо, Макс.

Все еще под впечатлением перепалки с Евой, он хорошо понимал Гийома и смутно сознавал, что его собственная жена не готова уйти от него, что их брак не союз, а контракт, по которому он превратился в поставщика средств.

— Материальная независимость женщин — современная основа брака, — провозгласил Том. — И это благо, поскольку если тебя любят, то уж точно не за деньги!

Макс молчал. Как бы он поступил, будь Ева независима в материальном отношении? Он тоже был бы свободнее. Однако она перестала работать, как только забеременела. Ему пришло в голову, что он не может говорить с друзьями о своей жене. Он слишком хорошо помнил свадьбу, едва скрытое удивление приятелей при виде его невесты: как, это и есть та самая Ева?

— Невесты? Они еще не перевелись! — шутил в это время Том.

Встреченная в штыки Ева тогда превратилась в фурию и не желала больше слышать о нем. Макс не пробовал тотчас же выяснить с ними отношения. Да и возможно ли это в принципе? Теперь-то он понимал, что у него не было ни единого аргумента, чтобы убедить их. Его скрутили, как овцу, а он ничего не видел, был слеп. Тень воспоминаний легла на его лицо. Каким мерзким становится прошлое, когда тебе уже известно, что тебя ждет в будущем! Он еще не опустил окончательно рук, не сдался. Его мрачное настроение сошло за усталость. «Как мы все устали!» — думал Том, глядя на Макса. Они жили ради работы. «Не жизнь, а черт знает что», — говаривал Гийом, единственный, кто как-то оборонялся от натиска текучки. «В этом году я отдыхаю ни больше ни меньше два месяца, и точка!» — заявлял он. «Ты — шеф, тебе и карты в руки», — отвечал Макс. «Мы вкалываем, чтобы платить налоги», — жаловался Жан.