Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь

• Название: Соблазн на всю ночь
• Автор: Лиз Карлайл
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064420-9, 978-5-403-03335-0, 978-5-226-02116-9

Леди Федру Нортгемптон все считают старой девой — сдержанной, респектабельной и унылой. Никому и в голову не приходит, что в прошлом этой женщины скрыта скандальная, опасная тайна…

Но теперь леди Федре надо вспомнить все, о чем она так старательно пыталась забыть. Расследование загадочного преступления приводит ее в самые темные закоулки Лондона. И единственный, кто может ей помочь, — это отчаянный авантюрист Тристан Толбот.

Поначалу Федра и Тристан решают заключить деловой союз. Но очень скоро их вынужденная сделка оборачивается пылкой, неистовой страстью, которая может стоить им обоим жизни…

---

Она смущенно посмотрела на него.

— Фе, придет время, и ты сможешь лучше понимать собственные потребности и желания, — сказал он. — Если ты только захочешь, я дам тебе все это… Но если ты только захочешь.

Она ничего на это не ответила, и Тристан поднялся с кровати и прошел к стоявшему у окна комоду. Через минуту он вернулся и, положив моток мягкой веревки Федре на живот, снова лег рядом с ней.

— Что это? — спросила она, не взглянув на то, что лежало на ее животе.

— Веревка из кинбаку, особого волокна, которую я привез с Дальнего Востока. — Он взял в руку один растрепанный конец веревки и стал водить им по ее соску. — Эта веревка нежна, как шелк. Ее используют для получения интимных удовольствий.

Лицо Федры вспыхнуло.

— Странно, что у тебя как раз под рукой оказалась такая вещь, — быстро проговорила она. — Ты даже более порочен, чем Зоуи могла представить себе.

Он рассмеялся. Тристан не собирался признаваться в том, что, купив эту веревку на Дальнем Востоке, он так ни разу и не воспользовался ею. Ему хотелось, чтобы Федра думала, что он и в самом деле порочен как смертный грех. Это возбуждало его и придавало остроты их утехам.

Федра намотала один конец веревки себе на запястье и с интересом стала рассматривать тонкое плетение.

— И как это используется?

— Кажется, у тебя появилась идея, моя сладкая? — промурлыкал Тристан. — Я могу просто привязать твои руки к кровати и взять тебя.

— О Господи, — внезапно охрипшим голосом пробормотала она.

— Или я могу привязать твои ноги…

— О-о… — выдохнула она.

— Или я могу обвязать этой веревкой твои груди, а затем концы обмотать вокруг запястий, — предложил он. — И тогда моя шаловливая девочка будет лежать смирно. Хочешь, попробуем?

— Да. — Ее глаза широко раскрылись, и в них появилось желание. — Мне нравятся все твои предложения.

«Господи Боже мой!» — воскликнул он про себя. Но ведь это он принес веревку и предложил воспользоваться ею, так что теперь придется идти до самого конца.

— Ляг, — скомандовал он.

На ее лице промелькнула улыбка.

— Кажется, ты уже превращаешься в тирана, — пробормотала она.

— Должен признать, моя дорогая, — бросил он, — меня очень возбуждает мысль, что ты станешь повиноваться мне.

Тристан протянул концы веревки от ее шеи к рукам, обмотал запястья, пропустил веревку по ладоням между большими пальцами и всеми остальными пальцами и закрепил эти импровизированные наручникина спинке кровати. Затем он сел на пятки и стал любоваться представшей перед его взором картиной.

Что ж, не так уж плохо для новичка, усмехнулся он про себя.

Федра подергала за веревку, и ее глаза расширились.

— О-о, — тихо и немного испуганно выдохнула она, увидев, что ее грудь приподнимается.

Тристан снова окинул взглядом тело Федры и мгновенно ощутил в себе животный голод. Он боялся сидящего в нем зверя и боялся того, что в дальнейшем этот зверь будет постоянно требовать от него именно такого способа удовлетворения. Распростертая под ним Федра, готовая подчиниться любому его желанию… О, это было больше, чем он мог вынести. Тристан почувствовал, что к его голове прилила кровь и все вокруг начало медленно вращаться. Он наклонился к ней и поцеловал ее в губы. У него в мозгу промелькнула мысль, что Федре приходилось долго скрывать свои желания, она не могла никому довериться. Но он хорошо понимал ее, даже, возможно, лучше, чем она сама себя.

Продолжая целовать ее, Тристан прислушивался к своим ощущениям. По его телу бежали горячие волны. Его разум отключался, он начинал впадать в какое-то неистовство, состояние, близкое к помешательству. Зачем в его жизни были другие женщины? Эта бесконечная череда женщин, из чьих постелей он вставал с веселым равнодушием, совершенно ничего не чувствуя. Иногда он не мог вспомнить их имен, а иногда не мог понять, что могло его привлечь в них.

Но с Федрой все было по-другому, он хотел заставить ее тоже потерять разум. Он сделает так, что она снова и снова будет хотеть его и уже никуда не сможет от него деться. Тристан припал ртом к ее губам, рукой развел ее ноги в стороны и нащупал пальцами ее горячую плоть. Его тело вздрогнуло, в висках запульсировала кровь. Чтобы хотя бы немного унять собственное нетерпение, он на мгновение закрыл глаза, опустился чуть ниже, положил руку на ее бедро.

Осторожно, не торопясь, он ввел в нее два пальца и заглянул в ее затуманившиеся глаза. Ее мышцы обхватили его пальцы и стали втягивать их внутрь, все глубже и глубже. Тристану хотелось немедленно войти в нее и грубо взять ее. Но вместо этогоон неторопливо целовал ее ласкал языком.

— Я сделаю с тобой все, что мне захочется, Фе, — прошептал он. — И ты не сможешь уже убежать от меня. Но я остановлюсь, если ты попросишь меня об этом.

«Ты не сможешь убежать…»

— Знаешь ли ты, Фе, как ты прекрасна? — Взгляд его черных цыганских глаз пронзал ее насквозь и заставлял волноваться. — Можешь ли ты понять, как сильно я хочу тебя? У меня такое ощущение, что, кроме тебя, у меня никого никогда и не было. Мне кажется, я ни с кем и не занимался любовью, кроме тебя.

Он на мгновение закрыл глаза. Ему нравилось оттягивать момент соития, предвкушать его. Наконец Тристан обрушился на Федру, вошел в нее грубо, бесцеремонно, уже безо всяких прелюдий.

Он начал ритмично двигаться, мышцы на его руках и животе напряглись. Он занимался любовью так, словно танцевал, его движения были полны необыкновенной грации. Этот мужчина умел жить насыщенной жизнью, он умел наслаждаться и брать то, что ему предлагали обстоятельства. Все, что делал Тристан, было наполнено первозданной красотой…

Глава 11

Весна любви напоминает

Сиянье робкое апреля.

Лежа рядом с Федрой, Тристан принялся наматывать на палец прядь ее шелковистых каштановых волос. Все его мысли вращались сейчас только вокруг одного: что ему делать с этим неожиданно пробудившимся в нем чувством к леди Федре Нортемптон? Он, конечно, ни о чем не жалел, но уж слишком тугой узел проблем свился вокруг них. Смерть его отца, незаконченное дело мадам Востриковой, неприятие его семьей Федры, ее одержимость поисками исчезнувшей служанки. Не стоило закрывать глаза на то обстоятельство, что все это было связано с опасностью. Опасность просто витала вокруг них в воздухе.

Но, глядя на лицо Федры, на ее опущенные веки, прислушиваясь к ее ровному дыханию, Тристан ощущал нечто вроде счастья.

Внезапно хлопнувшая входная дверь заставила Тристана вздрогнуть. Он быстро поднял голову и бросил взгляд на часы. Половина четвертого. Черт возьми! Скорее всего это вернулся Аглоу. Через минуту послышались тяжелые шаги внизу в холле. Еще минута, и подозрительно заскрипел пол в коридоре.

Федра открыла глаза. Тристан быстро приставил палец к ее губам и натянул на нее простыню. Некто проследовал к двери в спальню, и на пороге шаги замерли. Быстро перекатившись на бок, Тристан взял в руку нож.

Послышался громкий, раздражающе уверенный стук в дверь.

— Милорд? — У Аглоу был напряженный голос, и звучал он как-то неестественно.

Тристан опустил нож.

— Да? Что ты хотел? — нетерпеливо крикнул он.

Аглоу молчал за дверью. Пауза затягивалась. Наконец слуга толкнул дверь, и перед Тристаном предстала огромная угрюмая фигура.

— Милорд, — торжественно проговорил Аглоу. — Боюсь, вам придется уделить мне немного внимания.

— Что, прямо сейчас? — Тристан сел в кровати и устремил на дверь свой черный взгляд. — Ты в своем уме?

— Я всегда и везде был с вами, сэр, — мрачно проговорил Аглоу. — Я терпел ваших ужасных женщин и ваши ужасные привычки. Эти турки приставляли мне свои кривые ножи к горлу, и я выносил это. Но даже такой терпеливый человек, как я, ставит точку, когда дело доходит до этого.

Брюки Тони пролетели через всю комнату и со звуком «уух» приземлились на кровати.

В мозгу Тристана мелькнула догадка.

— Аглоу! — Он быстро поднял с пола свой шелковый халат. — Подожди. Нет. Это совсем не то, что ты подумал.

На лице Аглоу отразилось сомнение.

— Так не должно быть. Это очень плохо, что вы делали с этим пареньком, — сказал Аглоу, хмурясь и неловко переступая с ноги на ногу. — И я не хочу иметь к этому отношение.

Лежавшая рядом с Тристаном Федра разразилась громким смехом, но потом торопливо прикрыла рот руками. Тристан бросил на нее мрачный взгляд.

— Подожди, Аглоу. — Он выскочил из кровати, поспешно всунул руки в рукава халата, запахнулся. — И ты успокойся, — сказал он, обернувшись к Федре. — Не выглядывай из-под простыни, пока я не вернусь. Хорошо?

Она ухмыльнулась и плотнее обернулась простыней и одеялом.

— Я все понял. Не нужно ничего мне объяснять! — сказал Аглоу и, тяжело ступая, направился к двери.