Елена Волкова - Замок

• Название: Замок
• Автор: Елена Волкова
• Жанр: Прочие приключения

---

Ей исполнилось двадцать три года, но она чувствовала себя намного старше. Жизнь проходила в постоянной и изнурительной борьбе за существование. Отчаяние начало обволакивать ее, подобно лондонскому туману, когда едва видишь пальцы вытянутой руки и хотя не ночь, но ничего не видать.

И вот в один из таких полных отчаяния вечеров у подъезда дома, где она снимала квартиру, ее поджидала хозяйка — препротивнейшая особа с длинным носом и близко посаженными маленькими глазками. Доминика испугалась — Боже, неужели повысит плату?! Но хозяйка, обладательница такого же неприятного, как и внешность, голоса, обратилась к своей жилице с другим сообщением:

— А к Вам, милочка, приходил судебный исполнитель. Очень любезный господин, и хорошо одетый. В наемном экипаже, но я сразу поняла, что это судебный исполнитель, а не кто-то другой. Я сказала, что Вы в отъезде. Он оставил Вам письмо. Что это Вы натворили, а? Такая приятная молодая барышня. И большие неприятности? Все корчите из себя леди, а на самом деле…

— Где письмо? — перебила ее Доминика, с ужасом думая о том, что старая грымза сейчас потребует за письмо денег, а в кармане — ни гроша.

— Ай, вот оно! — и, гадко смеясь, хозяйка вытащила из кармана своего нечистого фартука маленький узкий конверт из хорошей плотной бумаги казенного синего цвета. — А что Вы дадите мне за услугу? Ведь я могла бы сказать, что Вы уже съехали отсюда, и тогда… — и принялась размахивать конвертом у себя перед носом.

Годы борьбы за выживание выработали у Доминики быстроту реакции, точность движений и цепкость хватки — жестом, неуловимым, как бросок кобры, она выхватила письмо, хозяйка не успела и "Ах!" сказать, только завизжала оскорбленно что-то в спину, пока Доминика бежала вверх по лестнице, лихорадочно думая: "Господи милосердный Боже, что еще за судебный исполнитель?! Почему? Ведь я же никогда ничего…" и не находя ответов на свои вопросы. Оставшись наконец одна, она осмотрела конверт, на котором было карандашом написано только ее имя, распечатала его и прочла письмо. Это было не письмо даже, а короткая записка — в изысканных фразах ее просили сообщить, где и в какое время согласна она почтить своим вниманием представителя адвокатской конторы "Гн. Х. и Ком.", расположенной по адресу такому-то, поскольку оный представитель вот уже несколько дней подряд не может застать госпожу дома. Деликатность же вопроса такова, что представитель не взял на себя смелость искать госпожу по адресу леди, у которой госпожа состоит компаньонкой… Держа записку в руках, Доминика просидела без движения почти до полуночи, пытаясь совладать с охватившим ее волнением. Он знала, что адвокатский дом "Гн. Х. и Ком.", расположенный по указанному адресу, — весьма престижная юридическая фирма, специализирующаяся на вопросах недвижимости, ценных бумаг и наследства. "Несколько дней! Старая хрычовка!.." — проклинала она хозяйку.

Наутро она не пошла к старухе, у которой унижалась компаньонкой. Одевшись как можно лучше, она появилась в конторе м-ра Х. через четверть часа после ее открытия, придя туда пешком, потому что денег на кэб не было. И вообще не было.

Контора занимала большое здание со сверкающим интерьером, чиновники одеты были в отлично сшитые сюртуки. По причине раннего часа двор еще не был заполнен каретами с родовыми гербами, но широкая подъездная аллея и наличие у входа ливрейных лакеев не оставляли сомнений в том, что кареты не замедлят появиться. Доминика стыдилась своего бедного наряда, поэтому постаралась придать своему виду наибольшую уверенность и молча протянула бумагу встретившему ее чиновнику. Тот взглянул на бумагу, потом на нее, потом жизненный и служебный опыт подсказал ему:

— Вы и есть г-жа Доминика В.Кр.?

— Да, это я.

— О, — сказал чиновник. — О, прошу прощения, уважаемая госпожа. Прошу!.. — и подумал: "Не иначе, как опальная герцогиня, которую восстанавливают в правах…"

Адвокат согнулся в поклоне при встрече и больше уже не разогнулся. Ее усадили в кресло с резными позолоченными подлокотниками, лакей принес чай и печенье в почти прозрачном невесомом фарфоре на сияющем подносе. У Доминики от голода и волнения кружилась голова. После первого сообщения адвоката она посмотрела на него своими строгими глазами и сказала:

— Уважаемый сэр, мне хотелось бы быть полностью уверенной в том, что здесь нет никакой ошибки или недоразумения. Извольте меня понять: разочарование было бы для меня роковым.

Адвокат делал большие глаза и раскладывал перед ней многочисленные бумаги с гербами и золотыми тиснениями и уверял с дрожью в голосе, что ошибки быть не может, что дело перепроверено несколько раз и именно поэтому они задержались с извещением: залогом — репутация конторы… Но теперь все сомнения рассеяны, она — наследница движимости, недвижимости, наличности и ценных бумаг, а также титула баронессы с правом передачи по наследству. Собственно, пояснил адвокат, наследным баронским титулом обладал ее отец, а, следовательно, и мать, поскольку родители состояли в законном браке, и, несмотря на трагические события, постигшие семью, титул у нее был всегда…

Доминика плохо помнила, как закончился разговор с адвокатом. Под конец ей стало совсем нехорошо. Она выпила весь предложенный чай и съела все печенье, лихорадочно соображая, как бы, не уронив достоинства, попросить немного наличных денег в счет наследства. Но адвокат знал свое дело: бумаги были подписаны, большой плотный конверт выдан.

— Миледи, — сказал адвокат участливо, — вы должны найти себе другое жилье. В нынешнем вам в скором времени грозят туберкулез и ревматизм.

Она посмотрела на адвоката и сказала:

— Я хочу покинуть Англию навсегда. Хочу выехать как можно скорее в один из этих городков на континенте, где эта почтенная леди — благословенна ее память, надеюсь, душа ее попала в рай — оставила мне дома. Например, в Кронвальд. Вы говорите, там хороший климат и красивые пейзажи…

Как во сне, она дошла до Гайд-Парка, побродила по аллеям, людей было еще мало, потом села на скамейку — и самообладание покинуло ее, она начала плакать молча, без всхлипываний и стонов, пока к ней не подошел констебль и не спросил, что случилось. Констебль был немолод, у него были добрые голубые глаза и смотрел он участливо. Доминика подняла на него заплаканное лицо и прошептала:

— Я получила наследство.

— И что же?

— Довольно много денег.

— Так это же хорошо! — воскликнул констебль. — Бывает, знаете, в наследство получают долги. Что же вы плачете?

Доминика вздохнула и попросила:

— Пожалуйста, найдите для меня кэб. Я поеду.

Она поселилась в хорошей гостинице, спала в теплой, удобной и сухой постели, каждый день мылась горячей водой с душистым мылом и заказывала еду в номер. Она никого не хотела видеть. На четвертый день купила чемодан и саквояж, кое-какую мелочь, необходимую в путешествии, немного одежды и белья. На пятый день она выехала дилижансом в Дувр, а еще через пару дней с борта шхуны, направляющейся через пролив в Кале, простилась с Англией, надеясь, что навсегда. Она могла бы купить собственный экипаж и хороших лошадей и путешествовать с большим комфортом, но предпочла продолжить путь опять в дилижансе. Она еще не привыкла к своему богатству, тщеславие не было ей свойственно никогда, и ей хотелось быть в пути незаметной. Пассажиры дилижанса жаловались на тряску, пыль и тесноту и мало обращали внимания на молодую женщину в дорожном костюме не по возрасту, принимая ее за домашнюю учительницу в поисках места. Доминика почти все время смотрела в окно. Стояло начало лета, зелень была еще свежей, солнце и чистое небо радовали глаз после лондонской сырости и тумана. Иногда она прикрывала глаза, притворяясь задремавшей, чтобы их блеском не привлечь к себе внимания, и думала: "Боже, Боже, неужели это правда? Ведь я не желала богатства, просто хотя бы среднего дохода, чтобы не терпеть унижений. И жить нормально. Теперь я буду жить только на юге Европы, где тепло и мягкие зимы…"

Она была счастлива.

Наконец она очнулась от воспоминаний и размышлений. "Надо смыть с себя дорожную пыль и, пожалуй, поужинать в ресторане гостиницы. Хватит прятаться от людей…" Она нашла шнурок для вызова горничной, которая не замедлила явиться: круглолицая толстушка с розовыми щеками и чистыми голубыми глазами смотрела приветливо и внимательно. Доминика попросила мыла и побольше горячей воды, горничная сказала: "Сию минуту", — сделала книксен и удалилась. Но едва успела за ней закрыться дверь, как вновь постучали. На крик "Входите… Да входите же!" никто не вошел, а стук повторился. Доминика, досадуя на глухоту визитера, подошла к двери и открыла ее. Никого не было. Она посмотрела вправо и влево по коридору — никого. Решив пожаловаться администратору на глупые шутки прислуги или кого бы то ни было, она отступила в комнату и тут увидела лежащий на полу у самого порога конверт. "Какая странная манера доставлять почту", — подняла с пола конверт и открыла его.