Газета День Литературы - Газета День Литературы # 55 (2001 4)

• Название: Газета День Литературы # 55 (2001 4)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

Чтобы тени рыб попадали в такие сети!

Похоже, что любовь в эти сети не ловится, а ловится что-то другое. Любви только дай волю — сразу совьет из души веревки. "Так птица гнезда вьет". Страстным ласкам лучше не верить — они остывают, как позабытый в дощатом столе горшок… Что в горшке? Чечевица?! Пахнет утраченным первородством… "Нам любви не вернуть и к горячим губам не припасть, дотянувшись до неба с завязшею в воздухе птицей…" Влюбленные не могут оторвать взгляда от птиц, пытаясь, как древние авгуры, угадать по их полету волю Рока. Или, лучше сказать, Бога, хотя на Бога надежды нет. Кажется, в этом и состоит смысл их горького свиданья.

Перед Богом мы оправдаться ничем не можем —

ни чужой любовью, ни собственным брачным ложем,

ни потоком слез на дороге пустой и пыльной,

ни зажатой в горсть материнской землей могильной.

Как младенец в чреве, в гнезде засыпает птица,

и в твоем лице проступают чужие лица.

Любовь, как и Жизнь, — лишь миг в неотвратимости Небытия. Шепнуть: «люблю», пока время еще не повернуло вспять. А уже бьет час: кирпичная пыль оседает на руинах века. Горький русский опыт пробивается сквозь энциклопедическое всеоружие невесты, которая появилась на свет в последние годы всесилия державы, а в возраст душевной конфирмации вошла, когда держава стала впадать в бессилие. "Умираем мы, спим и обедаем, громко плачем, слова говорим и какие-то вещи преследуем, но не ведаем, что творим".

Повседневность — почти по Чехову. Не вынести! Успеть дописать короткое письмо — о главном. Времени мало…

Омывают смертных струи его, потоки.

Твой жених сквозь слезы такие читает строки:

"Ключ торчит снаружи в неплотно прикрытой дверце,

дом дрожит от стужи, любовь разрывает сердце".

Все пространство жизни пронизано этой дрожью,

Откровенной ложью, надеждой на милость Божью.

По ночам глаза твои путь отражают Млечный,

а в сосуде тела душа — как огонь увечный

или как волна, у которой изгибов много,

но она одна отражает не смерть, а Бога.

Светлана Кекова. Короткие письма. — СПб, 1999.

Эзра Паунд ОТРАЖЕНИЕ В ЗЕРКАЛЕ

COMRADERIE

"E tuttoque io a lacompaqia

di molti, quanto acta vista".

Порой я ощущал твоей щеки

Касанье, словно дуновенье Юга;

Казалось, что взывает вся округа

К весне в лугах и в роще близ реки.

Что ж, иногда рассудку вопреки

Вдруг прорастают волосы упруго

Сквозь ливень глаз, и входим мы друг в друга,

А воздух времени немеет вкруг руки.

А то по вечерам дождинки слез,

Дрожь каплевидна, и напрасной жертвой

Мой пульс несется, зная: чувство смертно

И пронеслось, как ветер розу нес.

МАСКИ

Ах, эти сказки вытертых личин,

Причудливые мифы душ, чью рвань

Исторгла иноземная гортань,

Заблудшая по множеству причин,

А звездного ристалища почин

Не ограничен облаками, ткань

Колеблется: запеть в такую рань

Как рифмоделы прадедов зачин?

Забывшие мелодии певцы,

Художники, цветослепые сплошь,

Поэты, рифм сломавшие венцы,

И колдуны, вещающие ложь:

Ужель они с тревогою в глазах

Обдумывают молча жизни крах?

К ОТРАЖЕНИЮ В ЗЕРКАЛЕ

О странное лицо в зеркальной мгле!

О гнусный компаньон! О дух святой!

О, мой тоской-истасканный дурак,

Что скажешь?

О, конечно, тьмы и тьмы

Сражаются, играют и проходят,

Острят, бросают вызов, противостоят,

Я? Я? Я?

А ты?

INVERN

Комета зимняя земли

И я — частицы мирозданья,

Дух всех движений ощутим во мне;

Я вынужден переносить земную зиму,

Рисуя изморозь и мрак часами

И радуясь скупым мгновеньям солнца,

Увял я в ожидании весны!

А то еще алкать тепла, согнувшись

Над скудными прожилками огня

В зажженном очаге; взять радость

Судорожную в томике Лонгина,

Когда б читал я в первый раз,

Леса бы запылали летом

Иль под ветрами жадными весны,

Позволило бы чтенье разоставить

Поющие мне сферы или сердце

Принудить к блужданию среди горящих роз,

Иль под луной любезной свить в траве гнездо.

ПЛОТИН

Как тот, кто прозревает всюду связь,

Стремясь назад к водовороту света,

Взыскуя лишь прапамяти ответа,

В пучине хаоса молчания стыдясь;

Забывши циклы странствий, Парки власть,

Был атомом я на пути обета

И знал: мертво, что духом не согрето.

О Боже! Дашь рукой на струны пасть?!

Но одинок как бедное дитя,

Я в пустоте кричал, не слыша крика,

Усугубив беду свою, я дико

Решил, что мысли сущности н о в е й.

И с ним была моя душа, хотя

Страх впереди был вечности моей.

ПРОМЕТЕЙ

По мановенью палочки волшебной

Для нас огонь был явлен. Наши слуги

Во славу прежних дней скончались,

И мы всегда уходим вверх, как искры света,

Воспламеняя все,

Чего коснулись наши тени.

Паденьями своими утомленный,

Всегда несомый вверх огонь, огонь,

Что тянется всегда к огню другому

Под родственным присмотром солнца,

Внутри его. Из мрака, из застенка

Путь лишь один, несущий вверх к огню другому

Под родственным присмотром солнца, внутри огня.

XENIA

И

В твои глаза сердце мое

Послало вечные мечты весны,

И тут же — рифмы мои, как сны,

Нашли на тропе и тебя, всю в цветах,

В песенном обрамленье ручьев,

Лишь без росы на лепестках.

Мы разбрызгали над ними смерть.

ЗАПАДНОЕ

Пламеточат осенние разрывы

Под солнечно-закатными стадами.

Овена шерсти отблеск рыже-ржав.

Что ж, таково наследство Митры

И медленного его ухода,

Покуда в небе сотни златорунных

Медведей, каждый дань былому богу.

Смысл запада горящего стропил,

Что защищает золотом упадка,

Подобен в наших землях гобеленам:

Особенности королевских встреч

И маскарада вечного пилюля,

А как еще легендам оживать,

Оглядываясь внутрь их жизней масок.

Все трепетней сторукое дыханье,