Александр Берзин - Историческое взаимодействие буддийской и исламской культур до возникновения Монгольской империи

• Название: Историческое взаимодействие буддийской и исламской культур до возникновения Монгольской империи
• Автор: Александр Берзин
• Жанр: История

Отношение христианского Запада к мусульманам как к силам дьявола имеет долгую историю. Начавшись в конце XI века н.э. с крестовых походов, целью которых было отвоевать Святую Землю у мусульман, оно продолжилось падением центра Восточной Православной Церкви – Константинополя – под натиском тюрок в середине XV века и возобновилось после крупного поражения британцев и австралийцев в битве с турками при Галлиполи (Дарданелльская операция) в Первой мировой войне. Западные средства массовой информации зачастую изображают исламских религиозных фигур как «бешеных мулл» и выставляют таких мусульманских лидеров, как полковник Каддафи, Саддам Хусейн, Иди Амин, аятолла Хомейни и Ясир Арафат, в сатанинском обличии. Многие представители Запада считают всех мусульман фанатиками-террористами, а в таких бессмысленных актах насилия, как взрыв здания госучреждения в Оклахома-Сити в 1995 году, сразу же подозревают исламских фундаменталистов. В ответ на подобное проявление неуважения к их лидерам, религии и культуре, многие мусульмане в свою очередь рассматривают Запад как «землю сатаны», угрожающую их ценностям и святым местам. Подобная взаимная паранойя и недоверие являются основным препятствием для понимания и сотрудничества между немусульманами и исламским миром.

Александр Берзин, 1996 год статья редактировалась в январе 2003 и декабре 2006

Оригинал статьи: www.berzinarchives.com /web/x/nav/group.html_1232962266.html

---

Однако в 938 году, вскоре после того как Сатук Богра-хан узурпировал трон Караханидов, царь Хотана послал дань и торговую миссию в ханьский Китай именно по южному Таримскому пути. Несмотря на слабость ханьского Китая из-за его раздробленности на семь царств в период правления Пяти династий (907 – 960 гг.), Хотан испытывал насущную потребность восстановить отношения. Несомненно, царь предпринял этот шаг, поскольку опасался политической нестабильности на западе, в Кашгаре.

Карта №26: Центральная Азия во времена захвата Хотана Караханидами, приблизительно 1000 г. н.э.

Хотя на протяжении предыдущих полутора столетий Хотан напрямую не торговал с ханьским Китаем, он по-прежнему активно вел торговлю с другими регионами. При этом все торговые пути из Хотана шли либо через Кашгар и далее в Западный Туркестан или Таримскую впадину, либо через Яркенд, лежащий на пути в Кашгар, через горы Каракорум в Кашмир и далее на равнины Индии. Если бы Кашгар или его окрестности были политически нестабильны и небезопасны для торговых перевозок, Хотану было бы трудно выжить экономически. Это, несомненно, было одной из первых и основных причин восстановления южной таримской ветви Великого шелкового пути в ханьский Китай, чтобы восстановить альтернативный рынок для хотанского нефрита и других товаров.

Кроме того, поскольку Караханиды продолжали следовать политике экспансии, хотанцы, безусловно, чувствовали угрозу своей территории. Поэтому дополнительной причиной восстановления отношений с ханьским Китаем была надежда на возобновление военного союза между двумя странами, как это часто было в прошлом.

С момента возобновления торговли по южному Таримскому пути и до 971 года хотанцы отправили множество миссий с дарами нефрита ко двору ханьского Китая, так как искали защиты своей территориальной целостности. Однако непохоже, чтобы кроме торговой выгоды они когда-либо получили какую-либо военную помощь от своих бывших союзников, даже после объединения ханьского Китая в 960 году и образования династии Северная Сун.

Войска Северной Сун почти постоянно воевали со своими западными соседями – тангутами. Хотя, путешествуя из ханьского Китая в Центральную Азию, можно было обойти этот конфликт, пройдя через юго-восточную часть царства Цонгка и далее на север в коридор Ганьсу, Северная Сун была слишком слаба, чтобы отвлечься от конфликта с тангутами и предпринять прямое военное вторжение в Восточный Туркестан. Хотанцам пришлось бы противостоять любому возможному вторжению без помощи ханьцев.

Положение буддизма в Хотане

Как правило, миссии хотанцев в ханьский Китай, и с данью и торговые, сопровождали буддийские монахи. Это было обычным для буддийских стран, поскольку монахи зачастую были наиболее высокообразованными и грамотными представителями общества. Государства часто вовлекали их в миссии в качестве дипломатов.

В целом, в то время буддисты были очень активны в Хотане. Царь Хотана Виша Шура (годы правления 967 – 977) финансировал перевод множества санскритских буддийских текстов на хотанский язык и отправил много буддийских учителей к уйгурам Кочо. Хотя хотанцы начали переводить буддийские тексты на свой язык к середине VI столетия, почти одновременно с тохарийцами, наибольшие усилия в этой работе предпринимались именно в это время.

Объявление священной войны

Согласно исламским историческим описаниям, местные жители Кашгара, не принадлежавшие к тюркскому народу, отказывались переходить в ислам под началом Караханидов. Их поддерживали их союзники – буддисты Хотана, которые помогли им на время свергнуть правление тюрок-мусульман в 971 году, когда военные силы Караханидов были заняты кампанией в Согдиане против Саманидов.

Позже четыре имама отправили Юсуфа Кадыр-хана, брата кагана Караханидов, на священную войну, с целью вернуть Кашгар. Хан не только преуспел в этом, но и продвинулся дальше на восток, присоединив к империи Караханидов Яркенд и обратив его жителей в ислам. Затем он осадил Хотан на двадцать четыре года. Несмотря на помощь, полученную хотанцами от своих бывших правителей и братьев-буддистов – тибетцев, в 1006 году город-государство пал.

Вскоре после этого хотанцы подняли восстание против ислама и четыре имама были убиты. Но Юсуф Кадыр-хан вернулся из сражения с Газневидами и подавил восстание. После чего Хотан стал частью владений Караханидов, а его жители раз и навсегда были обращены в исламскую веру.

Оценка кашгарского восстания

Такое описание сразу же поднимает важный вопрос. Если буддийское население Кашгара противилось обращению в ислам от рук Караханидов, поскольку они не были тюркским народом, не означает ли это, что причиной их противодействия была не их буддийская религия, а их этническое индо-иранское происхождение? Это описание косвенно говорит о том, что Караханиды-тюрки Кашгара, следовавшие буддийской вере, не противились переходу в ислам. Местные кашгарцы пытались свергнуть правление Караханидов, а не исламскую религию их иноземных захватчиков как таковую.

Даже если мы допустим, что восстание кашгарцев до определенной степени имело религиозные причины и что религиозная принадлежность была влияющим фактором в кампаниях хотанцев и Караханидов в Восточном Туркестане, геополитика и экономика, несомненно, тоже играли важную роль. Основной заботой, всегда имевшей значительный вес в политических решениях почти всех среднеазиатских правителей, было стремление владеть Великим шелковым путем или хотя бы получать выгоду от прибыльной торговли. Восстание хотанцев против кашгарцев и ответный шаг Караханидов необходимо рассматривать в этом контексте.

Оценка использования модели священной войны для описания действий хотанцев в Кашгаре

Религиозные исламские исторические источники описывают эти события так, будто бы Хотан начал буддийский эквивалент джихада – священную войну против мусульман Кашгара, – чтобы защитить в Кашгаре чистую практику буддийской веры. Караханиды, столкнувшись с подавлением буддистами ислама, законно ответили своим собственным джихадом, против Хотана. Однако такое объяснение не только однобоко в том, что не принимает в расчет какие-либо мотивы этих событий, кроме религиозных, но также, похоже, проецирует понятия, относящиеся к исламской культуре, на буддизм, для которого они не свойственны.

Единственный буддийский священный текст, говорящий о религиозной войне, – это «Тантра Калачакры». В своей милленарной версии будущего этот текст пророчит апокалипсическую битву в XXV веке н.э., когда неиндийские захватчики попытаются уничтожить какие бы то ни было возможности духовной практики. Победа над ними возвестит начало нового золотого века, в том числе для буддизма. Хотя этот текст также рассматривают как призыв к личной духовной битве каждого человеке против внутренних сил тьмы и невежества, он никогда не воспринимался как призыв к внешней битве, когда бы буддийское сообщество ни находилось под угрозой.

Даже если кто-то воспринимал «Тантру Калачакры» таким образом, под неиндийскими силами, возглавляемыми Махди, не имеются в виду мусульмане в целом. Хотя приводимое в тексте описание обычаев этих сил указывает на принадлежность к исламу, например халяльный (разрешенный) забой скота и обрезание, список их пророков включает восемь учителей. Семь составляют традиционный исмаилитский шиитский список, а дополнительная фигура Мани указывает, возможно, на связь с манихеями и манихейскими шиитами, перешедшими в исмаилитский шиизм. Другие шиитские, а также суннитские течения говорят о двадцати пяти пророках, и их список не включает Махди, входящего в исмаилитский список.

С точки зрения западной науки исторические ссылки и по крайней мере несколько моментов в «Тантре Калачакты», скорее всего, были составлены в Кабульском регионе восточного Афганистана и в Уддияне во второй половине X века. Обе территории изначально находились во власти индуистских Шахов, а затем, в 976 году, Кабул был захвачен Газневидами. На то, что тексты «Тантры Калачакры» (прим. пер.: сама тантра и основные комментарии к ней) возникли в Кабульском регионе, указывает факт, что символическая вселенная (мандала), изображаемая в «Тантре Калачакры» повторяет мотивы, характерные для империи Сасанидов, найденные на фресках в одном из храмов в монастыре Субахар, заново отстроенном в Кабуле, после того как в 879 году Саффариды нанесли поражение индуистским Шахам. На всех трех есть круг, представляющий планеты и знаки зодиака, окружающие центральную царскую фигуру, считающуюся, например как во дворце Сасанидов – Такдисе, «Властителем пространства и времени (замин у заман)». «Калачакра» буквально значит «круг времени», где «круг» иногда объясняется как пространство вселенной.