Вера Огнева - Возвращение к себе

• Название: Возвращение к себе
• Автор: Вера Огнева
• Жанр: Фэнтези

Фантазия на исторические темы

---

- Я же только спросить хотел.

- Не лезь, сказано! У него голова раненая, по утрам болит.

Уже дней пять, как Хаген допил свое зелье. И оно, к радости Роберта и великому об-легчению Дени, чаще других попадавшему под руку разгневанному великану, возымело действие. Хаген больше не кричал во сне. Прекратились необъяснимые вспышки раздражения. Теперь он поднимался одним из первых и брался за дело.

Черной работой в отряде никто не чурался, разве Лерн иногда отлынивал. Над ним подтрунивали, но и только. Роберт первый хватался за дело: дров наколоть, воду принести. Только до готовки Гарет его не допускал, намекая, что благородные может это и съедят, а его нутро нипочем не примет.

По утрам Хаген уходил подальше в лес, искать высохшее на корню дерево, что в сы-ром, изобилующим оврагами и ручьями бору, было не так-то просто; найдя нужный ствол - валил, а потом тащил: ломился сквозь подлесок как лось, помогая себе в трудных местах уханьем.

Сегодня утром он вернулся на поляну тихо и с пустыми руками. Почувствовав нелад-ное, Роберт бросил отвязывать постромку шатра. Соль, оставив работу, тоже подался к ним.

- Что случилось? - тихо спросил Роберт.

- Там мертвец.

- Свежий?

- Не пробовал! - огрызнулся Хаген. - Он под завалом. Судя по следам, его не вчера завалили и не позавчера.

- Пошли, покажешь, - Роберт обернулся к Солю, - а ты поторопи их, чтоб были го-товы выходить.

Склон невысокого, саженей в двадцать холма порос на вершине редкими высокими со-снами.

Слабый подлесок не мешал подъему. Вершина горки выгибалась мягким горбом. На той стороне за перегибом они вышли к краю неглубокой рытвины. Сверху казалось: овражек завален обычным буреломом, вблизи Роберт разглядел свежие отщепы и следы топора.

- Вон справа, посмотри, рука торчит.

Из переплетения сухих черных веток в самом деле высовывалась кисть руки, вцепив-шаяся в плотный зеленый мох.

- Давай, разбирать завал, - решил Роберт.

- Считаешь, надо его оттуда достать?

- Рука не обглодана.

- Точно! Так может он еще живой?

- Сейчас посмотрим.

Верхний слой они раскидали быстро, благо толстых сучковатых деревьев не попада-лось.

Дальше действовали осторожно, чтобы ненароком не добить бедолагу, если он еще жив. Под завалом обнаружилась довольно большая яма частью естественного происхожде-ния, частью разрытая - видимо человек пытался самостоятельно освободиться, чем только углубил свою могилу. Когда растащили последние стволы, глазам предстал довольно круп-ный мужчина в коричневой рясе. Он полусидел у осыпавшейся стенки ямы. На макушке не-знакомца просвечивала, поросшая длинной щетиной, тонзура.

- Монах! Точно монах! - Хаген удивился, будто служитель Бога не мог стать жерт-вой злодеев, как любой другой смертный. - Помнишь, Тиса говорила про монастырь?

Должно быть оттуда.

Роберт спрыгнул в яму и осторожно развернул тело к себе. Голова инока мотнулась, упав на грудь, рука скользнула с края рытвины. Человек был жив.

Вместе они кое-как подняли монаха наверх и уложили на мягкий мох. Пока тащили неподъемное тело, слева ниже подмышки, на боку обнаружилась длинная рана. Края разрезанной в этом месте рясы пропитались кровью и заскорузли.

- Я, знаешь, чего боюсь? Начнем его сейчас ворочать, рана откроется. А ему не много надо: чуть крови потеряет, и отходную не успеешь прочитать. - Роберт с сомнением огля-дывал распростертого на земле человека. - Лошадь нужна. Иди в лагерь, приведи Гизеллу. Что ухмыляешься?

- Думаю, как она обрадуется, когда вместо Дени на нее этакую тушу взвалят.

- Перетерпит. Да! И воды принеси.

Осторожно приподняв голову, в рот незнакомца по каплям вливали воду. Рот напол-нился, к подбородку побежали струйки. Синие губы дрогнули, судорожно дернулся кадык, проталкивая воду вовнутрь. Глаза открылись, но человек их сразу закрыл. Брови сошлись к переносице.

- Потерпи, святой отец, мы тебя сейчас на лошадь пристроим.

Втроем, вместе с прибежавшим вперед Хагена Солем, они взвалили тело на спину ко-былы.

Та недовольно всхрапнула, но артачиться не стала, видимо рассудив, чем быстрее придет в лагерь, тем раньше освободится. Рана все же открылась. Ветви подступивших к тропке кустов испятнало красным.

На поляне заканчивались сборы: стояли оседланные кони, прилаживались последние торока.

- Гарет! - окликнул Роберт, - Придется задержаться. Разводи костер. Дени - за во-дой.

Соль, доставай свои травы. Лерн, поднимись на холм и поглядывай.

Все задвигалось. Они освободили человека от пропитанной кровью рясы. Мужчина был крепок телом, но очень бледен. После того как рану отмыли от коросты и грязи, Соль свел ее края и наложил тугую повязку. Кровотечение остановилось.

До вечера еще раз сменили повязку. Монаха непрерывно поили отварами трав, потом бульоном из подбитого камнем бурундука.

- Не оскорбится святой отец, когда узнает чем ты его кормил? - ехидно поинтересо-вался Лерн у Гарета.

- Подумаешь, оскоромился! Зато живой.

К вечеру стало ясно - человек выживет. Настроение у всех заметно поднялось. Одна Гизелла косила печальным глазом, на завернутое в одеяло тело.

Роберт остановил Хагена:

- Колокольчики больше в ушах не звенят?

- Что? Какие кол… - Хаген споткнулся, потом несколько раз тряхнул седой гривой, будто проверяя.

- Тихо, - сказал растеряно, - даже не заметил, когда оно прошло.

- Спать хочешь?

- Спасу нет!

- Иди, ложись. Дежурить сегодня не будешь. Я твою стражу отстою.

- Так не пойдет. Сейчас высплюсь, под утро тебя сменю.

- Нет! Ты мне завтра нужен свежий и бодрый.

Хаген посопел, но спорить не стал. Забрался в шатер, повозился немного, что-то бурча, и затих.

Монах пришел в себя, когда ночь превратилась из черной в серую. Вокруг лежала не-проницаемая вязкая мгла, в которой вязли любые звуки. Туман полосами расползался по подлеску.

Поднимется вверх - к ведру, ляжет, впитается в землю - к ненастью.

Роберт сидел у костра, прикрыв глаза. В такой тишине приближение любого существа услышишь издалека. Можно было чуть расслабиться.

Шевеление закутанного в одеяло тела сразу привлекло его внимание. Человек пытался высвободиться.

- Давай помогу, - пересев поближе Роберт начал осторожно распеленывать монаха.

- Подняться надо.

- Тебе бы пока не вставать, святой отец.

- Нужду справить… Сил нет терпеть.

Монах поднимался долго. Сначала со стоном перекатился на живот, потом встал на четвереньки и только оттуда с помощью Роберта утвердился на трясущихся ногах.

- Давай, прямо здесь.

- Нет, отойду.

Обратную дорогу от кустов к костру монах прошел почти без посторонней помощи, но на одеяла рухнул как подкошенный. Роберт, прикрыв его от утренней сырости попоной, подбросил дров в огонь. Вскоре хриплое, прерывистое дыхание болящего выровнялось. Но святой отец не заснул. Из вороха тряпок поблескивали темные, глубоко запавшие глаза.

- А ведь я тебя знаю. Ты - Роберт Парижский, - прошептал он неожиданно. - Сна-чала у Готфрида в авангарде был, потом с Танкредом воевал, потом ушел на границу.

Гово-рили, там и сгинул.

- Не сгинул. Ты, выходит, тоже в Палестине побывал?

- Три года как вернулся.

- И сразу в монахи?

- Нет. Помыкался сперва, - и глухо замолчал.

Кто бы другой, а Роберт допытываться не стал.

- Сейчас в монастыре?

- Послушник. Настоятель на постриг разрешения не дает. Говорит: в вере до конца не утвердился.

- Тонзура-то откуда?

- Сам выбрил. За то на меня отец Адальберон епитимью наложил: три ночи молиться в монастырской часовне, потом обойти окрестности со словом Божьим.

- Одного отправил?

- Епитимья, она на то и дается. Да я не в претензии. Пошел с легкой душой. Год за стенами просидел. Так мне там все надоело!

- Часто вас по окрестностям посылают?

- Я - первый за год. Слух прошел нехороший. Шалит кто-то в округе.

- Кто, не знаешь?

- Теперь-то знаю. В лицо видел. Только откуда они вылазят… не уверен пока.

- Тебя как величать-то, святой отец?

- Теобальт, я, вассальный рыцарь барона Конрада Монфора. Был. А сейчас, сам не знаю - кто. Ни Богу - свечка, ни черту, прости Господи, кочерга.

Бывший вассальный рыцарь замолчал, переводя дыхание.

- Я тебя буду звать: отец Теобальт.

- Нельзя. Непострижен.

- Да кто нас в лесу услышит?

- Он, - послушник ткнул пальцем в небо.

- Не все ли Ему равно, как один воин обращается к другому? - усмехнулся Роберт.

- А не богохульствуешь ли ты, сыне?

- О, слышу голос священнослужителя!

Теобальт только крякнул.

ALLIOS

Вначале своего негаданного путешествия, выставленный за ворота обители отцом Адальбероном с посохом в руках да малым узелком, в котором одиноко болтался кусок ле-пешки, послушник Теобальт двинулся по натоптанной тропе в обход баронских владений Барнов к единственному знакомому в округе месту - Дье. В этой деревне они останавлива-лись, когда год назад вместе с монахом-провожатым шли в монастырь. Легкая, желанная до-рога по летнему, пронизанному светом и теплом лесу, сама стелилась под ноги. Не смущала даже перспектива двух ночевок в лесу.