Наталья Авербух - Напарница

• Название: Напарница
• Автор: Наталья Авербух
• Жанр: Фэнтези

Трудная повесть о жизни девушки, которую недобрая судьба столкнула с контрабандистами, вампирами, авантюристами, наёмными убийцами и знатными дамами.

Если судьба свела вас с самым настоящим вампиром, самое главное — постараться выжить. Но иногда приходится выживать вместе с вампиром, а не спасаться от него.

---

Мать Дрона, Августа Перте, то и дело называла меня «доченькой» и за столом так и смотрела мне в рот. Она, видите ли, считала, что я слишком плохо питалась всё это время, и всерьёз задалась целью меня раскормить. После еды, когда мужчины выходили в специальную комнаты покурить, она шёпотом информировала меня, что её драгоценному сыну нравятся пухленькие девушки, у которых «есть за что подержаться». От подобных откровений я краснела, а эта бесцеремонная женщина смеялась и трепала меня по щеке.

Что касается её мужа, синдика, то он имел ещё более гадкую привычку щипать меня за руку пониже локтя, и называть «нашей невестой». Мои протесты, мол, для обручения необходимо согласие опекуна, он отметал под тем сомнительным аргументом, что в Острихе всех молодых девушек зовут невестами, безотносительно их намерения выйти замуж за конкретного мужчину. Всё бы ничего, но красноречивые подмигивания в сторону сына делали его доводы несколько шаткими.

Супруги Перте были чрезвычайно деликатны, и при первом же удобном случае старались оставить нас наедине, мотивируя это сомнительной мыслью, мол, молодёжь легче найдёт общий язык друг с другом, чем с представителями предыдущего поколения. Идея более чем спорная, однако вполне разумная в свете тех обстоятельств, которые родители Перте предполагали, и тем более уместная в свете того, о чём они, надеюсь, не знали.

— Я начинаю жалеть, что дала себя уговорить, когда переехала сюда, — пожаловалась я, заходя в комнату к своему мнимому жениху.

Тот поспешно вскочил, без нужды оправляя жилет, и предложил мне присесть в стоящее недалеко от кровати кресло. Манера «устриц» без смущения принимать гостей в своих спальнях, а не, как в Дейстрии, специально выделенных дневных комнатах, казалась мне ужасающе бесстыдной… первое время. Вскоре я поняла, что никто не станет ради меня открывать малую гостиную (она, закрытая, ждала появления более важных, чем я, гостей), и постепенно стала смотреть на этот нелепый обычай как на нечто, само собой разумеющееся. Во всяком случае, дверь мужской спальни при появлении женщины было принято оставлять распахнутой — во избежание неловкостей. Что характерно, когда Дрон Перте желал поговорить со мной наедине, он совершенно спокойно запирался со мной в моей комнате — и никого это не волновало.

— Разве вас плохо приняли здесь, сударыня? — уточнил он по-дейстрийски. Я смутилась и отвела взгляд — приняли меня здесь как нельзя лучше, насколько я могла судить. Разве мои хозяева виноваты, что семейный уют мне совершенно чужд, и вся их забота мне попросту неприятна? — Тогда, быть может, вы недовольны моим поведением?

— Вовсе нет, сударь, — возразила я, послушно усаживаясь в предложенное кресло. Дрон Перте огляделся, вытащил откуда-то небольшую банкетку и, придвинув её поближе ко мне, тоже уселся.

— Тогда что же, сударыня, расскажите, — предложил он.

Я хмыкнула, жалея, что завела этот нелепый разговор. В сущности, дело состояло отнюдь не в синдике и его семье, просто у меня всю последнюю неделю было ужасающе плохое настроение: которую ночь я мирно спала в своей постели, и напарник ни разу не явился, чтобы своими издёвками прервать мой сон. Это могло бы тревожить, если бы я не ощущала его присутствие на краю своего сознания. Однако то было лишь смутное ощущение — и, разумеется, его подкрепляло ясное понимание, что случившуюся с вампиром беду я бы ощущала со всей безжалостностью противоестественной связи двух разумов. Но где пропадает мой напарник, что с ним, и как он заполняет свои ночи — это заставляло меня ломать себе голову, и именно это портило мне настроение настолько, что добродушная приветливость семьи синдика вызывала у меня только раздражение. Я вспоминала ужимки Греты, её томные вздохи (более чем нарочитые для не нуждающихся в воздухе вампиров), заинтересованный взгляд, который вампир направлял на свою молодую соплеменницу… Разумеется, это их право вести себя тем или иным образом, и проводить время хоть вместе, хоть по отдельности, но всё же, пусть это и нелепо, меня приводила в ярость мысль о… нет, я даже не могу выговорить!

— Судя по вашему лицу, сударыня, — не унимался сын синдика, — в нашем доме вы испытываете невероятные страдания.

— Что вы, сударь, — поспешила я скорчить беззаботную гримаску. — Я никогда ещё не жила так спокойно, как здесь, и, прошу вас, не обращайте внимания на минутную…

— Тогда в чём же дело? — прервал Дрон Перте мои вежливые заверения. — Я полагаю, вы просто-напросто скучаете, сударыня.

Эта мысль застала меня врасплох и заставила серьёзно задуматься. Кто знает, может, я и в самом деле… Перехватив лукавый взгляд сына синдика, я поспешно покачала головой. Боюсь, у этого достойного юноши свои представления о том, как следует развеивать скуку гостящих в его доме барышень и интуиция мне подсказывала, не все из его развлечений одобрило бы дейстрийское общество.

— Боюсь, сударь, что вы ошибаетесь, — с извиняющейся улыбкой проговорила я, но так и не придумала себе никакого оправдания.

— Тогда в чём же дело? Говорите прямо, прошу вас, — настаивал Дрон. — Быть может… нет, я уверен, что прав: вас смущает покой и безмятежность этих дней, не правда ли?

— Только мужчинам свойственно, — с неудовольствием проговорила я, опасаясь азартного блеска его светлых глаз, — пренебрегать покоем и искать радости в тревогах. Будьте уверены, сударь, меня покой и безмятежность нисколько не смущают.

— Да, но, сударыня, я убеждён, что вы не привыкли каждую ночь мирно спать в своей постели и предпочли бы…

Я так резко поддалась вперёд, вознамерившись дать наглецу пощёчину, что потеряла равновесие и непременно бы упала с кресла на пол, если бы сын синдика не подхватил меня в свои объятья.

— Дорогая моя, вам следует быть осторожнее, — нагло усмехнулся он и, не торопясь расставаться с законной добычей, продолжал, интимно понизив голос: — предпочли бы тревоги ночных улиц тишине вашей спальни. Напомните-ка мне, сколько ночей вы действительно проводили в постели, пока не переехали сюда?

Моя чрезмерная несдержанность заставила меня смутиться.

— Благодарю вас, сударь, — принуждённо произнесла я, пытаясь сделать вид, что случайно упала, а сын синдика благородно помешал моему падению. — Прошу вас, теперь помогите мне сесть.

Дрон хмыкнул, но исполнил просьбу, однако сам не вернулся на банкетку, а присел на широкую ручку кресла и, приобнимая меня за плечи, прошептал мне на ухо:

— Я ведь прав, Ивона, признайтесь. Вас тревожит отсутствие вашего хозяина, того самого, ради которого вы пожертвовали своей кровью той ночью.

— Сударь! — нервно вскрикнула я, понимая, что эта тема заставляет меня полностью полагаться на милость собеседника: захоти он хотя бы погромче произнести те же самые слова, ночь встретит меня в подвалах канцелярии крови. Сын синдика приложил пальцы к моим губам.

— Тш-ш, моя дорогая, не надо так громко…

За дверью послышались шаги, кто-то, кажется, заглянул в комнату и шёпотом окликнул Дрона Перте. Он выпрямился, повернулся к двери и подал вошедшему знак, после которого дверь прикрылась. Сын синдика с озорной улыбкой повернулся ко мне.

— Боюсь, мои родные уверены, что ваше соблазнение идёт полным ходом, — шепнул он с той же раздражающей интимностью. — Отец прямо заявил, чего ждёт от наших с вами разговоров… скажите, дорогая, в Дейстрии барышни действительно соглашаются на брак, проведя с кавалером хотя бы и несколько минут наедине?

Я поёжилась, понимая, сколь нелепо буду выглядеть при попытке оттолкнуть собеседника или позвать его родных и слуг на помощь. План почтенного синдика, как я его поняла со слов Дрона, не отличался порядочностью: он предполагал скомпрометировать меня настолько, что я сама примусь настаивать на немедленной свадьбе и, по дейстрийским обычаям, буду выглядеть довольно бледно, если попытаюсь требовать равных имущественных прав.

— Возможно, сударь, — с вымученной улыбкой ответила я, и, сколько могла, отодвинулась в противоположную от сына синдика сторону. — Но ведь мы сейчас с вами в Острихе, не правда ли?

Дрон Перте хохотнул и слегка отстранился.

— Вы правы, дорогая. Итак, пока мы одни, вернёмся к моему вопросу.

У меня вырвался стон и мелькнула грешная мысль: быть может, не пытайся я отстраниться, авантюрист и не вспомнил бы о вампире, увлечённый любовными забавами.

— Однако, сударыня! — воскликнул Дрон Перте. — Вы изрядно покраснели, неужели эта тема?..

Я чувствовала приливающий к щекам жар, а после замечания собеседника поняла, что теперь краснеет и шея, и, кажется, плечи.

— Вовсе нет, сударь, — произнесла я, с трудом совладав со своим голосом. — Здесь слишком жарко, и, возможно, поэтому…

— Вздор! — отрезал сын синдика. — Ивона, я не люблю, когда женщины заставляют меня повторять просьбы. Скажите прямо — вы давно не видели вашего хозяина?