Иван Пущин - Записки о Пушкине. Письма

• Название: Записки о Пушкине. Письма
• Автор: Иван Пущин
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1956

Талантливых натур среди декабристов было много, и Пущин по праву заслужил эту характеристику. Он был и талантливой натурой, и замечательным общественным деятелем, и стойким убежденным участником революционного движения 20-х годов XIX столетия.

Первый друг А. С. Пушкина, он оставил в нашей мемуарной литературе такое ценное наследство, как Записки – обстоятельный и достоверный документ для характеристики Пушкина-лицеиста.

В настоящем издании, кроме Записок, помещено 256 писем И. И. Пущина. До последнего времени их выявлено около семисот. Больше двух третей из общего числа печатаемых писем относится к тридцатилетнему пребыванию Пущина в тюрьмах и на поселении. В них имеется разнообразный материал для знакомства с историческими и бытовыми условиями.

---

419

В приказе по войскам от 19 февраля 1855 г. Александр II сообщал о «последних словах» Николая I; «Благодарю славную верную Гвардию, спасшую Россию в 1825 году, равно храбрые и верные Армию и Флот» («Рус. инвалид», № 39 от 20 февраля). Эти «последние слова» повторены в приказе по гвардейским и гренадерским полкам (там же, № 40 от 22 февраля).

420

И. А. Гончаров возвращался в Петербург через Сибирь из путешествия на фрегате «Паллада».

421

Опущены подробности о проявляемой «нашим любезным», но увлекающимся H. Н. Муравьевым несправедливости к некоторым из его помощников. Сам Пущин простудился, и голос его «не отличается звучностью»; впрочем, декабристы «уже 30 лет лишены голоса».

422

Цинциннатство – уподобление себя государственному деятелю древнего Рима Цинциннату (в V в. до н. э.), который, уйдя на покой, жил в деревне и занимался сельским хозяйством.

423

Публикуется впервые.

424

Еще 28 октября 1854 г. И. Д. Якушкин писал Пущину из Иркутска: «Не очень давно заходила ко мне Дросида Ивановна и просила написать к вам, чтобы вы прислали ей денег, она считает за вами процентов с своего капитала за два года». 13 декабря Якушкин писал Пущину, повидимому, после сообщения по поводу требования Д. И. Кюхельбекер: «О капиталах своих Др. Ив. нисколько не хлопочет… видно, она в тот раз шарахнулась, сама не зная почему». Судя по комментируемому письму Пущина, вдова Кюхельбекера снова «шарахнулась» в мае 1855 г.

425

Вначале – разные местные новости. Между прочим, о болезни М. М. Мешалкиной: «Все это большая помеха у меня, – тем более, что я не умею вполовину о ком-нибудь заботиться».

426

Брошюрки – по восточному вопросу, в связи с Крымской войной. Одна из них «замечательна справедливостью к русским, это не часто встречается на иностранных языках».

427

Произведения.

428

Сохранилась группа писем Дороховой за 1855 г. к Пущину; все – о его дочери Аннушке, о воспитании ее.

429

Незабвенным называл Николая I его сын Александр II в официальных сообщениях. Это прозвище подхватили и применяли в ироническом смысле Герцен, декабристы, вся прогрессивная общественность.

430

«Иллюстрация» – франц. издание; «Петербургская газета».

431

Публикуется впервые.

432

Фамилия П. А. Клейнмихеля отмечена в письме одной буквой «К.» – по соображениям цензурным. Увольнение этого ученика Аракчеева, вора, взяточника, несмотря на полное невежество, игравшего роль временщика при Николае I, рассматривалось обществом как доказательство отхода Александра II от реакционной политики его отца.

433

Буквально: который получил всеобщее признание (франц.).

434

А. И. Дельвиг сообщает о Клейнмихеле: «Неожиданно он получил от государя письмо о необходимости его удаления ввиду общественного против него мнения» («Полвека русской жизни», т. II, 1930, стр. 50).

435

Вместо слова царь – в письме буква Ц.

436

Публикуется впервые.

437

Первое обращение Пущина к Н. Д. Фонвизиной на «ты» – в неизданном письме от 23 декабря 1855 г. Здесь сообщается, что все спрашивают Пущина о Наталье Дмитриевне.

438

Кто ищет – находит (франц.).

439

Таней называла себя в переписке с Пущиным Н. Д. Фонвизина, заявлявшая, что в «Евгении Онегине» Пушкин изобразил ее брак с Фонвизиным и что ее отношения к Пущину при жизни мужа сходны с отношением Татьяны к Онегину.

440

Публикуется впервые.

441

Пущин, получив «Исповедь» Фонвизиной («Унженская поэма»), постарался освободиться от гостей, чтобы прочитать присланное. Это одно из многочисленных произведений Н. Д., наполненное мистическими рассуждениями о любви к Пущину, о долге перед памятью покойного М. А и т. п. (ЦГИА, ф. 279, оп. 1, № 303).

442

Пущин не хочет, чтобы Н. Д. называла его Онегиным. Для характеристики писем Н. Д. Фонвизиной к Пущину, ее возвышенного стиля вообще приведу отрывки из двух ее писем к нему:

«Добрая Матрена Михеевна, конечно, удивится, получив от меня ответ на письмо ваше от 11 июня из Рязанской губернии и степной деревни. Я залетела сюда вольной пташкой одна-одинехонька. Когда, вырвавшись из клетки своей, я очутилась в тарантасе одна с девушкой, мне невыразимо стало грустно при мысли, что теперь я и везде, как в тарантасе, одна-одинехонька. – Слезы сдавили грудь, но так привыкли они у меня прятаться в сердце, что ни одна не показалась наружу. Колокольчик гудит, версты мелькают, вот еще колокольчик навстречу, какое-то семейство я модном экипаже, что-то весело разговаривают, а мне еще тяжелее, – с кем я, одинокая, слово молвлю?… На повороте обернулась, и вдалеке под каким-то темным облаком представилась высокая колокольня церкви, близ которой скрыто в земле последнее мое земное сокровище, последняя отрада моей жизни. – Прости, Michel, благослови мое странствие! Едва ли где-нибудь на земле есть еще для меня радость…

Где люди, там страсть. Здесь, в этой глуши, встречаешь гораздо более энергии, более чувства неподдельного, менее испорченности, чем под Москвой, здесь как хорошее, так и дурное в естественном виде своем – потому-то хотя дурное более поражает, но зато и хорошее является прекрасным. Быт здешних и окружных крестьян напоминает повести Григоровича и «Записки охотника». Никогда еще не жила я так близко с мужичками – никогда так пристально не вникала в их нравы, быт…

Здесь, в степных местах, лес в такую диковинку и так мало его видно, что я, очутившись в лесу, обрадовалась лесу, как чему-то родному. Я как-то тут проникнулась еще сильнее моим одиночеством в этом огромном божьем мире, и мне стало невыразимо грустно… Казалось мне, что я как будто каким-то чудом переброшена куда-то, и все становилось мне грустнее. Я бродила и рвала цветочки… Неизменно преданная вам Н. Ф.» (село Козмодемьянское, Рязанской губернии. 10–13 июля 1854 г.).

«Видно, что доброму другу моему, Матрене Михеевне, судьба получать от меня послания из разных темных углов России. Собиралась было писать к вам в прошедшем месяце, а за разными хлопотами не удалось, хотя и было постоянное желание поделиться с вами и мыслями и впечатлениями. Я не люблю писать к вам наскоро, как-нибудь, чтобы только сказать, что я к вам писала, – нет, я люблю поговорить с вами на просторе, рассказать подробно случающееся со мной, потолковать о чем-нибудь заветном для меня, в полной уверенности, что все это найдет отголосок в вашем добром сердце; писавши к вам и прочим друзьям моим, я знаю, что я еще не совсем одна в мире, знаю, что мне будут сочувствовать, а это теперь единственная моя отрада в моей трудной жизни… Итак, я приехала совершенно неожиданно в Макарьевна-Унже – этот городок, дорогой сердцу моему по воспоминаниям юности. Каждый изворот дороги вызывал в памяти моей мою золотую минувшую молодость, я как будто молодела, приближаясь к местам, где молодая жизнь била ключом в моем сердце; все – и земные радости, давно пережитые, и духовные восторги прежней набожности – стремительно, как молния, пролетали в памяти сердечной… Сегодня бродила по пустынному берегу Нельши и мысленно переносилась в Сибирь. Я как будто не та стала, и сама не постигаю перемены своей, хотя очень ясно ощущаю ее… Всем сердцем вам преданная Фонвизина» (Кужбольская контора, Костромской губернии. Октября 10 – 11-го 1854 г.).

Оба письма опубликованы полностью в сб. «Декабристы» («Летописи…», т. III, 1938, стр. 350 и сл.). Другие – неизданные, sa 1841–1859 гг. в ЦГИА (ф. 279, оп. 1, № 257, ф. 1705, № 6). В письме от 8 января 1856 г. из Марьина, вызвавшем комментируемое ответное письмо Пущина, Наталья Дмитриевна заявляет: «За чистую способность твоей горячей души [любить] люди тебя любят… Я твоя старая приятельница… Я слишком стара, чтобы быть твоей сестрою, мой прекрасный Юноша… Я бедная женщина – Квазимодо, никого близкого на земле не имеющая. Ты, как Эсмеральда, подал мне напиток из жалости к моей нравственной пытке, к моей неутолимой сердечной жажде. Да благословит тебя господь счастьем за твое сострадание к бедному уроду… Полно, понимаешь ли ты вполне это бедное сердце?…» Квазимодо и Эсмеральда – герои романа В. Гюго «Собор Парижской богоматери».

443

В одном из предыдущих писем к брату, от 26 января, Пущин заявляет, что не решается писать ему почтой о своих переживаниях в связи с переговорами о мире после Крымской войны; «Как ни желаю замирения, но как-то не укладывается в голове и сердце, что будут кроить нашу землю… К несчастью, нас и не спрашивают».

444