ЭДУАРД КУЗНЕЦОВ - Дневники

• Название: Дневники
• Автор: ЭДУАРД КУЗНЕЦОВ
• Издательство: Les Editeurs Reunis
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

---

Колодеж попросил Курносого и Ультру сообщить следователю, что он румынский шпион Бергер, а вовсе не Колодеж (с этого момента он вновь стал Бергером, признавшись, что лет 10 уже сидит под чужой фамилией) и что именно он осуществлял связь с НТС. Вся эта чепуховина из листовок, сигуранцы и НТС обошлась им по десятке. Разумеется, следователи отлично понимали суть дела… и все же…

Бергеру 48 лет, плотно сложен, энергичен, говорлив, повадки местечкового пройдохи-хулигана. Сапоги чистит десяток раз на дню до сияния, то и дело скребет веником по полу, вообще неуемно суетлив и, несмотря на солидный возраст, ежеминутно готов к драке.

17.6. Некоторые особенности спеца в разные исторические периоды.

1964 г.

1) Общее количество заключенных: около 450 чел.;

2) масти: – 50% эксуголовников, – 15% сидящих за веру, – 30% полицаев и 5% чистой 58-й;

3) количество людей в камере: 12-15 человек;

4) баланда: хуже некуда;

5) ежемесячные закупки в лагерном магазине: на 3 руб. – махорку, зубной порошок, мыло, мундштуки и сапожный крем;

6) голод: за украденную пайку избивали (иногда и до смерти);

7) свидание: 4 часа в год;

8) работа: достаточно выхода в рабочую зону, чтобы не числиться в «отказчиках»;

9) стукачи: их били;

10) настроение: дух непокорства, буйства и вызова начальству.

1971 г.

1) 130 человек;

2) – 50% эксуголовников, – 10% осужденных за веру, – 35% полицаев и 5% чистой 58-й.

3) 4-7;

4) просто плохая;

5) на 4 руб. – конфеты «подушечка», печенья, яблочный джем, маргусалин;

6) хлеба хватает, но нет такого зэка, который не съел бы (в любое время дня и ночи) за один присест кило колбасы, например, – даже «третьей свежести»;

7) до 3-х суток, если есть родственники;

8) необходимо 100%, иначе – карцер;

9) уважаемые и неприкосновенные лица;

10) душевная усталость, покорность и низкопоклонство.

2000 г.

(коммунизм – не совсем по Оруэллу)

1) 5 человек;

2) один иеговист, 1 православный-тихоновец, трое – Федоров, Мурженко, Кузнецов – изменников родине, вторично пытавшихся бежать за границу;

3) 5 человек плюс телескрин, громкоговоритель без выключателя и книжный шкаф с подшивками «Огонька»;

4) приличная, но сугубо синтетическая;

5) нет (за ликвидацией товарно-денежной системы)

6) только духовный, но и то ощущаемый лишь в редкие минуты неисправности электронных надзирателей за духовно-психическим состоянием заключенных;

7) не с кем видеться: все родные и друзья давно отказались и прокляли;

8) в наказание за нетворческое отношение к тяжелому физическому труду (только таковой исправляет политических преступников – см. комментарий к речи генсека Саваофова, произнесенной на торжественном собрании, посвященном 40-летней годовщине публичного заявления Хрущева, что у нас нет политических заключенных) 6-часовая лекция на тему: «Труд создал из обезьяны коммуниста»;

9) не нужны: вживленные в кору и подкорку электроды выдают «оперу» всю нужную информацию;

10) трудно сказать что-нибудь определенное, но преобладает, очевидно, эйфория (настроение – та область душевной жизни нового человека, которая легче всего поддается манипулированию).

18.6. В 63 г. тогдашний синий опекун капитан Гарушкин, вызвав меня в свой кабинет в первый же день моего полосатого периода жизни, сказал, что все мы здесь, в этом лагере, злобные враги советской власти, народ требует нашего уничтожения и то, что в других лагерях кончается 15-ю сутками изолятора, здесь приводит к расстрелу по ст. 77-1, специально для рецидивистов созданной… Расстреливали в самом деле за многое чаще же всего за отрезанные уши (особенно если на них выколота надпись типа: «В подарок съезду») и за наколки на лице. Только в 63 г. на нашем спецу расстреляли за наколки 9 человек. Местное радио частенько радовало нас сообщениями, что и на уголовных спецах есть успехи в воспитательной работе. Звучало это примерно так: «В лагере особого режима на Урале двое заключенных – Иванов и Сидоров – исполнили на лицевой части тела наколки антисоветского содержания. Таким-то судом они приговорены по ст. 77-1 УК РСФСР к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение».

На лбу, подбородке, щеках и шее выкалывают: «Раб КПСС», «Большевики, хлеба!», «Хлеба и свободы», «Долой! произвол и палача такого-то (Хрущева, Брежнева и т. д. вплоть до начальника лагеря и лечащего врача)», «Долой советский Бухенвальд!», «Смерть тиранам и произвольщикам», «За Советы без большевиков!», «Смерть жидо-большевикам» и т. п. Один даже исписал себя частушками – на правой щеке у него, помню, было выколото: «Я Хрущева не боюсь, я на Фурцевой женюсь – буду щупать сиську я самую марксиськую».

Вот как звучит ст. 77-1, по которой только недавно перестали судить за наколки: «Особоопасные рецидивисты, а также лица, осужденные за тяжкие преступления, терроризирующие в местах лишения свободы заключенных, ставших на путь исправления, или совершающие нападения на администрацию, а также организующие в этих целях преступные группировки или активно участвующие в таких группировках, наказываются лишением свободы на срок от 8 до 15 лет или смертной казнью». И хотя в 4-м томе «Курса советского уголовного права» (М. изд. «Наука», 1970) на стр. 178 говорится, что «отказ и уклонение от работы в местах лишения свободы и нанесение татуировки антисоветского содержания не охватываются ни понятием терроризирования, ни понятием нападения на администрацию, а потому и не могут квалифицироваться по ст. 77-1 УК РСФСР», Бергеру и доброму десятку других осужденных по этой статье именно за наколки (себя ли они разрисовывали, других ли) отвечают на жалобы стереотипно: «Осужден правильно, оснований для пересмотра дела нет».

С книгами здесь очень плохо. Библиотека нищенская, а через «Книгу – почтой» поступления крайне ограничены. 4-й том «Курса» я выменял у Бергера за авторучку – он расстался с ним после того, как капитан Воробьев, которому он указал выше мною приведенные слова о ст. 77-1, высмеял его, сказав: «Вам ли, Бергер, читать эти басни да еще верить им!».

19.6. Вот приговор последнего суда над Бергером. Сохраняю все его стилистическое, орфографическое и пунктуационное своеобразие.

Именем РСФСР судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Мордовской Автономной ССР. В составе: председательствующий Котт, нар. заседатели Мардакина и Шагнева… Рассмотрев в открытом судебном заседании в поселке Явас МАССР 15-16 августа 1963 г. дело по обвинению:

1) Бергера Лейзера Ниселевича, он же Колодеж Герта Хасифовича, рожд. 1922 г., уроженца г. Кишинева, из семьи служащего, по национальности еврея, холостого со средним образованием, ранее судимого: 22 мая 1948 г. по статье 1 ч. 1 Указа от 4 июня 1947 г. к 6 годам лишения свободы; 22 августа 1950 г. по ст. 142 ч.? УК РСФСР к 10 годам лишения свободы; 14 января 1956 г. по ст. 1 ч. 2 Указа от 4 июня 1947 г. и ст. ст. 70 УК РСФСР по совокупности к 10 годам лишения свободы, отбывающего

наказание по приговору Пермского обл. суда от 11 февраля 1960 г. по ст. 7 ч. 1 Закона СССР от 25 декабря 1958 г. «Об уголовной ответственности за государственные преступления» по совокупности приговоров срок 10 лет лишения свободы, с началом срока 11 февраля 1960 г.

2) Нефедова Николая Ивановича, рожд. 1924 г., уроженца г. Нарофоминска, русского, с 4-х классным образованием, холостого, ранее судимого: 3 октября 1940 г. по ст. 74 ч. 2 УК РСФСР на три года лишения свободы; 23 сентября 1941 г. по ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы; 26 сентября 1944 г. по ст. 168 ч. 1 УК РСФСР к 2 годам лишения свободы; 20 мая 1947 г. по ст. 168 ч. 1 УК РСФСР на 6 месяцев лишения свободы; 5 сентября 1949 г. по ст. 58-14 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы; 27 марта 1956 г. по ст. ст. 58-10 ч. 1, 76 и 192 ч. 2 УК РСФСР по совокупности к 10 годам лишения свободы; отбывающего наказание по приговору Верховного Суда Морд. АССР от 13 июля 1957 г. по ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР и по совокупности приговоров срок 10 лет лишения свободы, с началом срока 13 июля 1957 г., обоих в преступлении, предусмотренном ст. 14-1 Закона СССР от 25 декабря 1958 г.

«Об уголовной ответственности за государственные преступления» (ст. 77-1 УК РСФСР)… судебная коллегия установила: Подсудимые Нефедов и Бергер он же Колодеж неоднократно судимые за различные, в том числе и государственные преступления, отбывая наказание в местах лишения свободы ничем положительным себя не проявили.

На протяжении длительного времени злостно нарушали режим в местах заключения, отказывались от выполнения посильных физических работ, вели паразитический образ жизни. Будучи оба признанными ООР и содержась на особом режиме 10 лаг. отделения Дубравного ИТЛ, стремления к становлению на путь исправления не проявляли, напротив начали продолжать преступную деятельность. Так подсудимый Нефедов ведя паразитический образ жизни, уклоняясь от физической работы неоднократно учинял на видимых частях тела татуировки антисоветского циничного содержания, а именно: 15 ноября 1962 г. в жилой зоне 10 лаг. отделения Нефедов нанес себе на лобную часть тела татуировку дерзкого антисоветского содержания. На этот раз наколку производил заключенный Лаврентьев по просьбе Нефедова (уголовное дело на Лаврентьева выделено в особое производство). В связи с указанными татуировками за невозможностью пребывания в общей зоне, Нефедова перевели в 25 камеру спецлагпункта, названного лаготделения. Находясь в этой камере подсудимый Нефедов 6 декабря 1962 года повторно нанес татуировки аналогичного содержания на лице. Установлено, что эти татуировки подсудимый Нефедов наносил под влиянием, ныне подсудимого Бергер он же Колодеж, который всячески после нанесения очередной наколки говорил Нефедову, чтобы последний наколол такой лозунг или призыв, который мог бы привлечь внимание более широкого круга сотрудников исправительно-трудовых учреждений. 23 марта 1963 г. в камере №32 Нефедов вновь учинил татуировки антисоветского содержания, порочащие одного из видных деятелей коммунистической партии («Хрущев, хлеба!» и «Долой хрущевскую демократию», – прим. Э.К.) и советского государства, а также содержащие призыв к свержению существующего строя в нашей стране («Долой советский Бухенвальд!» – Э.К.). Татуировки антисоветского содержания на лице подсудимого Нефедова сохранились до настоящего времени.