Монах Лазарь (Афанасьев) - Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни

• Название: Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни
• Автор: Монах Лазарь (Афанасьев)
• Издательство: Литагент «Благозвонница»05f8fb0f-8952-102d-9ab1-2309c0a91052
• Жанр: Религия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91362-057-6

Эти очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни – новое, переработанное автором издание его известной книги «Оптинские были».

Монах Лазарь (Афанасьев) – оптинский монах и сам в прошлом насельник обители. Может быть, потому удалось ему так проникновенно, с чувством благоговейной любви и благодарности изобразить эту жемчужину русского духа и культуры. Многие рассказы и очерки почерпнуты из никогда не публиковавшейся скитской Летописи. С особым душевным трепетом знакомимся мы с прославленными оптинскими старцами и подвижниками, их высокой молитвенной жизнью.

Повествование охватывает период существования Оптиной Пустыни от возродившего ее в конце ХVIII века игумена Амвросия до убиенных в 1993 году оптинских новомучеников иеромонаха Василия и иноков Ферапонта и Трофима.

Рассказывается здесь и о тех замечательных людях, которые были так близки оптинскому духу – И.В. и Н.П.Киреевских, К.Н.Леонтьеве, Великом Князе К.Р.

---

РЕВНИТЕЛЬ ИНОЧЕСКИХ ДОБРОДЕТЕЛЕЙ

Архиепископ Литовский и Виленский Ювеналий (Половцев)

Не может воин сразу стать генералом, не послуживши как следует в солдатах. У монашествующих тоже так Призвал Господь в монастырь – начинай там житие послушником, будь в послушании у настоятеля, духовника, у всех старших монахов. Вот тут и учится смирению душа. Монахи давно заметили, что начальное житие в монастыре определяет многое из того, что будет потом. Всю духовную лестницу одолеет послушник, смирившийся с первых же шагов. Так было с архиепископом Ювеналием, подвижником и духовным писателем.

Он родился в дворянской семье в 1824 году в отрочестве проявил блестящие способности к усвоению разных знаний, иностранных языков. Несмотря на то, что родные склонили его к поступлению в Михайловскую артиллерийскую академию, он всё более увлекался чтением духовных книг, необычайно часто для своего круга ходил в храм, следуя влечению своего сердца, которого явно коснулся Господь. В 1845 году он окончил академию, направлен был на батарею, стоявшую в Воронеже, и по пути туда заехал в Оптину Пустынь. Как записано в Летописи Иоанно-Предтеченского Скита, он побывал у старца Макария «и объяснил свое желание поступить в монашество, а из Воронежа послал прошение об отставке… В полку на службе не был».

Итак, получив отставку, подпоручик Иван Андреевич Половцев вступил послушником в Оптину Пустынь, в Иоанно-Предтеченский Скит. Это произошло 15 марта 1847 года. Старец Макарий сразу заметил его искреннейшее желание совершенствоваться в монашеской жизни. К тому же он оказался весьма полезным сотрудником в начатом старцем Макарием очень важном и богоугодном деле – издании святоотеческих книг на церковнославянском и русском языках. Иван Андреевич хорошо знал как церковнославянский, так и греческий языки, был не только светски, но во многом и духовно образован и понимал весьма многое из аскетического делания. Он имел также литературные способности, хороший письменный слог, умение точно выразить сложную мысль. Старец привлек его и к писанию писем, не только под диктовку, а иногда и полностью поручал ему составить текст ответа на письмо какого-нибудь своего духовного чада. Но главное – редактирование и сверка с источниками издаваемых текстов. Это послушание не было легким, так как сразу готовилось к изданию несколько книг. Типография же требовала быстрейшего возврата гранок: листы пересылались в процессе печатания из Москвы в Оптину и обратно.

Работая, Иван Андреевич погружался всё более в благодатную стихию православной аскетики, и в то же время он находился под руководством великого аскета, старца Макария. Он был у старца в полном послушании. Вот, например, случай, бывший с ним хотя и гораздо позднее, когда он уже был пострижен в монашество, но освещающий весь его послушнический путь. «Однажды о. Ювеналий, – пишет архимандрит Агапит в Жизнеописании старца Макария, – у старца в чайной вместе с его келейниками пил чай. Но вот отворяется дверь, показывается старец и зовет: "Ювеналий!" У о. Ювеналия оставалось на блюдце немного недопитого чая, может быть, глотка на два или на три, но он, нисколько не рассуждая, тотчас оставил свое чаепитие и хотел было уже идти к старцу. Заметив это, старец улыбнулся и велел ему сначала допить свой чай».

Через месяц после своего поступления в Скит послушник Иоанн (так его называли) заболел и, как отмечено в скитской Летописи, «от горячки оправился едва к июню месяцу с пособием козельского городского лекаря Ивана Львовича Плетнера, который и прочих братии пользует всегда в болезни». По молитвам братии и старца Макария он, наконец, выздоровел и с новыми силами погрузился в труды по своему послушанию.

В августе 1848 года он был утвержден в качестве послушника. Летопись Скита за август этого года свидетельствует: «19-го. Отправились из Скита в Калугу для подачи прошений владыке к определению послушники: Жерве Петр Александрович, гвардии поручик, и Половцев Иван Андреевич, артиллерии подпоручик, да 3-й с ними из Обители, прежде живший в Скиту послушник Василий Никитич Кобцов ливенский… 20-го. Преосвященный принял от них прошения благосклонно, а 22 числа возвратились благополучно». Осенью этого года трудов послушнику Иоанну прибавилось. 18 ноября в Летописи записано: «В сем месяце заболели скитские пономари: рясофорный монах Василий зубною болью, а послушник Феодосии сильною простудою груди. До выздоровления их пономарское послушание поручено послушнику Ивану Андрееву Половцеву». В скитской церкви над Царскими Вратами в этом году был укреплен крест с многочисленными мощами угодников Божиих – позлащенный, в рамке за стеклом. У подножия креста – частица мощей святой равноапостольной мироносицы Марии Магдалины. Этот крест принадлежал брату Ивана Андреевича, тот подарил его ему, а Иван Андреевич пожертвовал его в скитский храм.

Архимандрит Агапит в Жизнеописании старца Макария приводит рассказ владыки Ювеналия, который записан был его племянником: «Некоторые родственники уговорили второго брата моего Александра поехать ко мне, чтоб извлечь меня из Оптиной Пустыни. Он пришел ко мне и говорит: "Брат Михаил проигрался в карты. Но имение его Старая Мойна – это золотое дно. Я продал дом и мог бы уплатить долги брата, но для этого нужно, чтобы в Мойне был честный управляющий, который вел бы там дела года три. Тогда я и получил бы свои деньги обратно, и у брата Михаила осталось бы порядочное состояние". Слушая это, я подумал: вот бес выдумал какую штуку, да не удастся. Я сказал, что без благословения старца ни на что не решусь. Мы пошли к о. Макарию, который принял нас в маленькой комнате, служившей ему приёмного. Александр говорил красноречиво о пользе, которую я мог бы принести родным, о необходимости управляющего в Мойве и прочее. "Да приискивайте", – сказал о. Макарий. "Мы и нашли вот его", – ответил он, указав на меня. "Нет, это вы хотите часть у Бога взять. Этого нельзя. У вас другие братья есть". И тут старец спросил меня:

"Что ж ты, Иван Андреевич, молчишь? Как же ты думаешь об этом?" Я не помню буквально, что я отвечал, но смысл был тот, что я отказываюсь. Александр очень огорчился. Игумен (о. Моисей) кормил его приличным обедом, занимал его. Условились мы, что я приду к нему на гостиницу после отдыха. Но Александр так был расстроен, что уехал, не дождавшись меня и даже позабыв передать мне переплетный инструмент, который прислала мне маменька».

В июле 1850 брат Александр снова приехал в Оптину, – но у него было уже другое отношение к монашеству, и он не пытался более «извлечь» брата из обители. Он приехал навестить его. Александр Андреевич теперь служил в Министерстве по устроению церквей и имел высокий чин действительного статского советника. Он побывал на богослужении, обошел весь монастырь и внимательно рассматривал наружные формы храмов, что-то записывая и зарисовывая. Пробыв три дня, он благословился у старца Макария ехать домой, в Петербург.

Старец Макарий, он же и скитоначальник, много сил отдавал изданию книг. Так как основным сотрудником его в миру был Иван Васильевич Киреевский, то старец ездил к нему в его долбинское имение для работы над текстами. Скитской летописец отмечает 16 декабря 1849 года: «Утром рано отправился скитоначальник с послушником Иоанном Половцевым к помещику Киреевскому в село Долбино». Приписка: «Возвратились 19 числа благополучно». 19 сентября 1850 года: «Утром в 5 часов отправился скитоначальник иеромонах Макарий к благотворительствующим помещикам Киреевским – Ивану Васильевичу и Наталии Петровне в село Долбино, с ним послушник Иван Андреевич Половцев».

В октябре 1851 года послушник Иоанн совершил со старцем поездку в Малоярославецкий Николаевский монастырь к игумену Антонию, брату настоятеля Оптиной Пустыни о. Моисея, – оттуда, вместе с о. Антонием – в Пафнутьев-Боровский и в Зосимову женскую пустынь, где сестры и их игуменья Вера (Верховская) были духовными чадами о. Антония. Игуменья Вера была племянницей основателя этой обители преподобного Зосимы (Верховского) и написала книгу о нем, пространное житие с прибавлением духовных его высказываний.

В 1852 году о. Иоанн был пострижен в рясофор с оставлением прежнего имени. В мае этого года о. Макарий собрался в Троице-Сергиеву Лавру по делам духовного книгоиздания, чтобы там встретиться с архимандритом Сергием и профессором, протоиереем Феодором Голубинским, цензором оптинских изданий. Немало было дел и в Москве. Киреевские в это время были там, они не выехали в Долбино из-за срочных оптинских издательских дел. О. Макария они пригласили остановиться в их московском доме. Старец взял с собой в эту поездку о. Иоанна и своего старшего келейника о. Илариона (Пономарева), будущего преподобного старца. Они прибыли в Москву на почтовых лошадях.

Стояли погожие весенние дни. Старец Макарий в первый же день побывал с о. Иоанном у митрополита Филарета, который принял их с радушием и любовью. Разговор шел об очередной издаваемой рукописи. Митрополит, благословивший оптинское книгоиздание, многое просматривал сам и имел постоянную переписку со старцем Макарием. Он отметил широкую образованность и твердое монашеское устроение о. Иоанна и в дальнейшем старался во всем помогать ему. Затем оптинцы побывали вместе с Иваном Васильевичем в Большом Кисловском переулке близ Никитского монастыря – в типографии Готье, где печатались последние листы книги «Преподобных отцев Варсануфия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни, в ответах на вопрошение учеников» (исправленной по старому церковнославянскому переводу преподобным Паисием). Эти последние листы они дома сверили с греческим оригиналом, уточнили кое-что и отправили назад, в типографию.