Лив Нансен-Хейер - Книга об отце (Ева и Фритьоф)

• Название: Книга об отце (Ева и Фритьоф)
• Автор: Лив Нансен-Хейер
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: История
• Год: 1986

Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающе­гося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.

В  основу   книги   положены   богатейший   архивный   материал,   письма,  дневники Нансена. 1-е изд. книги — 1971. Для широкого круга читателей.

---

Но иногда дул попутный ветер, и тогда продвигались под парусом. Сани соединялись друг с другом с помощью палок, а в качестве мачт устанавливались бамбуковые шесты.

Надо было спешить, ведь осень будет еще суровей, чем лето, и, кроме того, они хотели до наступления зимы попасть на послед­ний пароход, уходящий домой с западного побережья. Наконец 31 августа скрылась в тумане последняя черная скала — «нунатак Гамеля», как они ее окрестили. Теперь их окружала сплош­ная белая пелена, и глазу не на чем было остановиться. Единственными темными точками на белом безграничном пространстве были они сами. Как-то прилетела пуночка — последний привет с восточного побережья. Она села на снег рядом с ними, пощебе­тала и улетела восвояси.

5 сентября они достигли самой высокой точки — 2700 метров над уровнем моря. Но впереди сколько-нибудь заметного спуска видно не было. Все так же с трудом пробивались они вперед про­тив холодного, пронизывающего ветра и тянули сани по тяжелой дороге.

Однажды не вытерпел Балту: «Черт возьми! Ведь здесь никто никогда не проходил, откуда нам знать, сколько еще идти до западного побережья!» Нансен пытался объяснить ему, что изме­рял высоту стояния солнца и что, зная точно время, можно рас­считать долготу, а зная долготу, определить расстояние до бе­рега. Балту почесал в затылке, но, будучи человеком смышленым, поверил, что это возможно. По правде говоря, и сам Нансен не мог бы сказать точно, сколько еще осталось идти. Он начал сомне­ваться, не ошиблись ли они в расчетах при оценке дневных пере­ходов, но проверять боялся, не желая огорчать своих спутников. 17 сентября исполнилось два месяца с тех пор, как они покинули «Язон». В то утро стены в палатке впервые не были покрыты инеем. И в этот же день впервые было выдано на завтрак масло. Настроение по этому поводу у всех было приподнятое, все завтра­кали, не вылезая из спальных мешков.                                  

Вдруг им почудился птичий щебет. Вскоре щебет смолк, и они подумали, что ошиблись. Но, снявшись с места и отправившись в путь, они опять услышали, а затем и увидели маленькую пу­ночку. Она покружилась над ними, намереваясь сесть на сани, но побоялась. Опустившись на снег, она склонила головку набок, посмотрела на них, потом взлетела и исчезла вдали.

«Мы благословили двух щебечущих пуночек, одну, пославшую нам последний привет восточного побережья, и другую, встретив­шую нас у западного».

Теперь уже они почувствовали, что дорога пошла под уклон. С юго-востока подул свежий ветер, и они снова поставили парус. Лопари неодобрительно смотрели на эти приготовления. Они счи­тали езду под парусом по льду просто глупой выдумкой, но вы­нуждены были подчиняться.

Свердруп стоял впереди и управлял первыми санями. Нансен и Кристиансен сидели сзади, скрытые от него парусом. Дитрихсон находился на вторых санях, на которых, крепко уцепившись, си­дели отчаявшиеся лопари. Сперва все шло хорошо, хотя лед и был неровным. Потом бугры стали крупнее, а скорость увеличилась. На передних санях отвязался ледоруб, и Нансен осторожно подви­нулся вперед, чтобы закрепить его, но тут острие лыжи врезалось ему в голень, и не успел он глазом моргнуть, как очутился на снегу. Он подхватил упавший ледоруб и пустился догонять сани. Но через несколько шагов наткнулся на жестяной ящик с драго­ценными мясными припасами, а пробежав еще немного, увидал на снегу множество темных предметов: свою меховую куртку, за­пасные лыжи и несколько ящиков с провиантом. Делать было не­чего, оставалось ждать помощи. Кристиансен тоже свалился с са­ней и немного погодя запыхавшись добрался до Нансена. Теперь они сидели вдвоем и ждали.

«Здорово!» — крикнул Свердруп, радуясь быстрой езде, но никто ему не ответил. Через несколько минут он повторил уже погромче: «Здорово ведь, а?» По-прежнему никакого ответа. Про­ехав еще немного, он закричал во всю глотку: «Ну скажите, разве не великолепно идем!» Сзади опять никто не отозвался. Теперь уж это показалось ему немного подозрительным. Он развернул сани, заглянул за парус, и тут лицо у него вытянулось.

В конце концов все нашлись. Вещи подобрали и привязали к саням. Нансен сменил Свердрупа на передних санях, и час за часом они мчались все дальше вниз. Уклон делался все круче, ветер так и свистел в ушах. Вдруг они услышали радостный крик с других саней: «Земля!»

Да, так и есть. Из снежного вихря проступила темная вершина горы, а южнее — другая, пониже. Вскоре вершины опять скрылись, но все равно они были там! Сомнений не было — экспедиция приближалась к побережью. Спустились сумерки, но людьми овла­дело нетерпение, они продолжали мчаться вперед. На бешеной скорости Нансен заметил в снегу поперек пути что-то подозри­тельно темное и длинное. В последний миг он резко свернул в сто­рону. Сани остановились на краю широкой трещины. Нансен встал на лыжи  и  пошел вперед, разведать путь.  Подойдя  к темному пятну, он сперва пробовал его лыжной палкой и подавал знак остальным. Нельзя было допустить, чтобы сани Свердрупа и Кри-стиансена провалились в трещину вместе со всей поклажей.

На ночлег все-таки пришлось остановиться. Они попали в мест­ность, испещренную поперечными трещинами и глубокими про­пастями. Но впереди была земля, которую они уже видели. Она высоко поднималась над поверхностью льда и простиралась на юг насколько хватало взгляда, призрачная в лунном свете.

На резком ветру не скоро удалось поставить палатку, однако праздничный ужин, который заранее был назначен на тот день, когда покажется чистая ото льда и снега земля, пришлось отложить. Они разделили на части кусочек швейцарского сыра и, усталые, забрались в спальные мешки. Только тут Нансен за­метил, что обморозил все пальцы. Растирать их снегом было поздно, и теперь они медленно отходили, причиняя отчаянную боль. Он долго не мог уснуть.

Выглянув наутро из палатки, путники увидели великолепное зрелище. Горные пики и округлые вершины купались в лучах солнца. Высоко на вершинах лежал только что выпавший снег, черные борозды прорезывали его. Можно было заключить, что горы вплотную подступают к берегам фьордов. Завтрак был обиль­ным, как никогда. Даже Равна сиял точно ясное солнышко. Он сказал, что чует запах земли и мха.

И тут они сделали неприятное открытие. Вечером все были так измотаны, что и Нансен, и Свердруп забыли завести хронометр. Они утешились тем, что раз берег так близко, то можно, пожалуй, определить долготу и без хронометра. Хуже, что они забрались в местность, окруженную со всех сторон трещинами, и всем стало не по себе при мысли о том, мимо каких ловушек они прошли в обманчивом лунном свете, полуослепшие от усталости.

Положив лыжи на сани, они пошли дальше пешком. Труднее всего было править санями. Они сдерживали их, тормозя изо всех сил, продвигаясь вперед буквально сантиметр за сантиметром. В довершение всего разразился шторм с градом, и сани стало бросать ветром из стороны в сторону.

В течение многих дней путь был таким же тяжелым, к тому же их все больше мучили жажда и голод. Но однажды Свердруп, Нансен и Кристиансен пошли на разведку. Вдруг они заметили на льду темное гладкое пятно. Да это же вода! Они поспешно спу­стились вниз. Так и есть — вода! Не произнеся ни слова, все трое бросились на лед, приникли к воде и пили, пили...

Теперь им было ясно, что между ними и Готхобфьордом нахо­дится огромный ледник. С попутным ветром им удалось пройти под парусом большой кусок пути вниз по склону, но дальше опять пошли трещины. Они тянулись во всех направлениях, зияя темно-синей бездной.

Пришлось снова подниматься в гору и сворачивать на юг. Нансен шел впереди. Время от времени он проваливался в засы­панные снегом мелкие трещины, но с помощью лыжной палки выбирался на поверхность. И вот в один прекрасный день он увидел, что стоит на краю крутого склона без трещин. Лед спускался вниз в маленькое, покрытое льдом озерко, из которого вытекала речушка и бежала по глубокой расселине вниз, по земле, свобод­ной ото льда и снега, прямо к фьорду. Он не верил своим глазам! «Наконец-то страшный материковый лед позади,— записал Нансен в своем дневнике.— Длинный, холодный, серый, усыпан­ный камнями склон к озеру остался позади. А перед нами лежит чистая ото льда земля, долина, окруженная грядами горных вер­шин. Это путь к фьорду».

Спустившись к Амераликфьорду, Свердруп и Нансен сразу же начали мастерить из брезента лодку, используя для каркаса бере­зовые ветки и бамбуковые палки. Четверо участников экспедиции остались на берегу фьорда и принялись перетаскивать груз, остав­ленный на краю ледника, а Нансен со Свердрупом, спустив свою скорлупку на воду, отправились на север. По пути они пополнили свои запасы, настреляв птиц, и после шести суток трудного пути добрались до датского торгового поселка Готхоб.

Здесь их радушно встретили. Эскимосы высыпали из хижин, чтобы помочь высадиться на берег, а датчане-торговцы привет­ствовали гостей самым сердечным образом.