ЭДУАРД КУЗНЕЦОВ - Дневники

• Название: Дневники
• Автор: ЭДУАРД КУЗНЕЦОВ
• Издательство: Les Editeurs Reunis
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

---

Прокурор спросил: А кто должен был связать первого?

Ответ: Не знаю, мне была ясна моя задача. Видимо, все остальные.

Вопрос прокурора Катуковой: «Если все остальные, то могла ведь быть неразбериха и дело могло сорваться из-за плохой организованности?»

Ответ: Так и было! (В зале явная реакция на эти слова).

Вопрос: Вы отпросились у командира перед отъездом?

Ответ: Нет, дезертировал.

Вопрос: Что делали бы Вы в Израиле?

Ответ: Работал бы инженером-механиком.

Вопрос: Может быть, служили бы в армии?

Ответ: Нет, недостаточно подготовлен.

Вопрос: Что же, по вашему, Советская армия дает плохую подготовку? Ответа не последовало.

Вопрос: Вы не согласны с политикой Советского Союза?

Ответ: Да.

Вопрос: В какой области?

Ответ: В национальной политике.

Вопрос подсудимого Менделевича: в национальной политике по отношению к еврейскому вопросу?

Ответ: Нет, вообще в национальной политике.

Судебное заседание 18/XII – четвертый день суда.

1. Допрос свидетелей – все находятся на свободе.

1) Федорова Пелагея Сергеевна – мать Федорова Юрия, живет в Москве. Рассказала, что после первого заключения у Юры было болезненное состояние, не выходил из дома, нарушился сон, временами без причины уезжал (ездил на юг к морю), жаловался на то, что его преследуют на улицах. Частично ей этот страх кажется болезненным, но частично обоснован. Она сама проверяла и видела, что на улицах за ним следят. Врач невро-псих. больницы, где Юра лежал больше месяца и был выписан с диагнозом психостения (после лагеря это видимо норма), говорил, что Юре нужен только покой. В связи с этим ходила на Лубянку и просила оставить в покое ее сына. По характеру добр и склонен к книжным занятиям. Привела такой пример – однажды Юра видел, как она перед тем как чистить карпа, била его молотком по голове. После этого Юра сказал, что приготовление карпа живодерство и собирался не есть рыбу, мясо, хотя вегетарианцем себя не считал.

Свидетель Федорова вызвана адвокатом Тороповой, которая просила суд назначить повторную псих, экспертизу. Суд принял ее прошение и ее вопросы экспертам:

1) Нуждается ли в стационарной экспертизе?

2) Болен ли (психически) и чем?

3) Вменяем?

2) Дымшиц Алевтина Ивановна живет в Ленинграде, работает лаборантом. Много и долго говорила о том, как ее муж уговаривал уехать, но не соглашалась, потому что она русская и здесь ее родина. Из-за этого разошлись. Но всегда была с мужем очень и очень счастлива (однако, он жил в Бухаре, а она в Ленинграде). Муж очень любил свое летное дело, но она его боялась (дела), и хотела, чтобы он жил на земле, а не в воздухе. 19 апреля муж пришел в день ее рождения (неясно, сам или она его позвала) и она согласилась ехать с ним лишь бы восстановить семью. Сама сказала дочерям об отъезде. Читала книгу Шуба и мемуары Литвинова, которые ей дал Кузнецов, что Ленин говорил по национальному вопросу. На вопрос Кузнецова: Дал книгу или было по-другому, сказала, что вообще-то не давал, а вынул из портфеля и положил на стол, когда шел за покупками и она сама посмотрела, что это за книги.

Из ее допроса выяснилось, что у нее с мужем развод был оформлен и у нее уже фамилия не Дымшиц, а какая непонятно.

3) Допрос Дымшиц Елизаветы, 19 лет, работает швеей. Ничего нового не добавила, сказала, что о полете знала.

4) Дымшиц Юлия, 15 лет, ученица 9 класса. Сказала, что об отлете знала. И летала по просьбе отца в Приозерск, чтобы занять рейс и посмотреть обстановку.

5) Козлова Оля, ученица 9 класса. С Юлей очень дружила, летала с ней в Приозерск. (Не спросили, знала ли от Юли – зачем? и не ясно, зачем ее вызвали, т. к. никаких вопросов обвинитель не задавал).

6) Человек средних лет, преподаватель техникума, учился с Дымшицом в средней школе, иногда встречались. Весной Дымшиц принес ему два или три чемодана вещей и просил оставить на сохранение, т. к. сказал, что уезжает с семьей на юг и боится оставлять дома – живут на первом этаже. Дымшиц взял у него в долг 500 руб. в облигациях 3% займа, сказав, что деньги нужны, чтобы в Тбилиси попытаться купить визу в Израиль. (Опять все неясно).

7) Женщина средних лет (фамилия не запомнилась). Знакомая Бодни. У нее он ночевал с 13 на 14/VI сказав, что приехал в Ленинград в командировку. 13/VI они гуляли по городу, вместе обедали. Об отлете он ей не говорил. (Зачем ее вызывали?).

8) Командир звена летчик, который был на самолете АН-2 и должен был лететь. Рассказал о технических данных самолета. Прокурор попросил говорить о деле, на что получил ответ – а о деле? Пожалуйста, я подрулил к посадке, повели пассажиров и у самолета их арестовали. Вот и все дело. (В зале реакция, смех). Прокурор сердится. Вопрос: Понравилось бы Вам, если бы засунули кляп в рот. Ответ: А Вам бы понравилось?

Вопрос подсудимого Кузнецова: Я буду задавать больше конкретные вопросы. Скажите, когда второй пилот выходит встречать и высаживать пассажиров, дверь в кабину остается открытой?

Ответ: Когда как.

Вопрос: А по инструкции?

Ответ: Должна быть закрытой. (В зале реакция).

Вообще допрос этого летчика произвел впечатление, что у него никакого раздражения не вызывают подсудимые, а прокурор вызывает, возможно, никчемностью своих вопросов. Еще на вопрос прокурора ответил, что считает вполне возможным, чтобы его связали без всяких кровопролитий, учитывая момент внезапности. (Раньше в допросах подсудимых говорилось, что если дверь будет закрытой операция отменяется).

9) Летчик, с которым Дымшиц летал в Москву. Ничего нового по делу не дал. Но дал характеристику Дымшицу по совместной службе в Бухаре как очень хорошему летчику. Говорил, что когда в каком-то ленинградском авиаотряде потребовался летчик, то сам ездил туда с Дымшицом и не понимает почему его не взяли, ведь есть другие евреи, которые работают в авиации.

10) Девушка, познакомилась с Дымшицом за две недели до 15/VI Дымшиц говорил ей о полете и даже звал. Отказалась, говорит, что Дымшиц ей был симпатичен своей страстью к авиации.

11) Борис, стоматолог, лет 26-27. На вопрос прокурора: вы состоите членом антисоветской организации, ответил, что состоит членом просветительной организации, задачей которой является изучение языка, истории, культуры еврейского народа. С Дымшицом познакомился в конце 1969 г., знал о готовящемся, но не собирался лететь. По просьбе Дымшица купил стартовый пистолет.

Вопрос прокурора: огнестрельное оружие?

Ответ: Стартовый пистолет – это спортивный инвентарь и может быть оружием не больше чем палка.

12) Жена Мурженко – Люба. Имеет дочь 1 года. О полете не знала. Из Москвы получила прощальное письмо уже после 15/VI.

В этот же день были предъявлены вещественные доказательства – несколько кусков белой бельевой веревки и два кляпа – носки, в которые засунута вата. Пистолеты и другое оружие не представлялись.

Обвинитель в своей речи уделил много внимания «проискам международного сионизма» и сказал, что в СССР нет и не может быть еврейского вопроса. «Некоторые говорят, что этот процесс против евреев, но это неправда. Этот процесс не об евреях. Это уголовный процесс, в котором большинство преступников евреи. Но Кузнецова я евреем не считаю. Считаю, что Кузнецов – русский. Считаю, что это групповое дело и суд должен решать не по эпизодам, вменяемым каждому в отдельности, а в целом». Прокурор Соловьев указал, что обвиняемый Бодня показал искреннее раскаяние. По его мнению, Бодня, в отличие от остальных подсудимых, не имеет антисоветских убеждений. В заключение обвинитель сказал: «Считаю мотивы действий всех подсудимых, кроме Бодни, антисоветскими. Прошу признать всех подсудимых кроме Бодни, виновными по ст. 64 (через 15), 93 ч. I (через 15), 70 и 72. Что касается Бодни, то, учитывая его чистосердечное раскаяние, искренность и откровенность, а также личные мотивы преступления, прошу признать его виновным по ст. 83 (незаконный выезд за границу) и 93 ч. I. Прошу суд применить к Бодне ст. 43 УК РСФСР» (назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом). Прокурор Соловьев потребовал Кузнецова, Федорова и Мурженко признать особо опасными рецидивистами; Кузнецова и Дымшица приговорить к высшей мере наказания – смертной казни, Федорову дать 15 лет особого режима, Мурженко – 14 лет особого режима, Менделевичу – 15 лет строгого режима, Хноху – 13 лет строгого режима, И. Залмансону, Альтману и Пенсону по 12 лет строгого режима, С. Залмансон – 10 лет строгого режима и Бодне – 5 лет усиленного режима.

Все защитники заявили, что ст. 93 ч. I совершенно не годится для квалификации действий их подзащитных, т. к. подсудимые, очевидно, не собирались похищать самолет. Защитник С. Залмансон адвокат Дроздов просил снять из обвинения ст. 93 ч. I, а все другие защитники просили переквалифицировать обвинение со ст. 93 ч. I на ст. 91 (разбой с целью завладения государственным или общественным имуществом).