Лариса Соболева - Ради большой любви

• Название: Ради большой любви
• Автор: Лариса Соболева
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-699-38189-0

Малика на распутье. Ее бывший криминальный покровитель по кличке Гриб велит убить местного олигарха Князева. Пять лет назад, когда семья бедствовала и Малика готова была пойти на панель, бандит вынудил девушку стать русской Никитой. А Князев когда-то спас от смерти ее мать, дав деньги на операцию. Пусть он сделал это походя, даже имя просительницы не запомнил, но знаменитая киллерша помнит добро. И принимает самое опасное решение...

---

– Ух, Монтана, такая ты мне нравишься, – хохотнул Гриб. – Ну, так как?

Она скрипнула зубами от ярости, отвернула лицо в сторону, но, увидев прыщавую рожу дегенерата, еле сдержалась, чтобы не заехать по ней кулаком. Потом перевела тяжелый взгляд на Гриба, тот удовлетворенно крякнул:

– Я знал, что мы поладим. Значит, завалить надо…

– Срок, – процедила Маля, ведь выбора не было. Вести переговоры и взывать к совести подонка – только зря тратить время, уж она-то знала Гриба неплохо.

– Надо управиться за неделю. Мы подготовим операцию, тебе останется…

Маля поднесла к носу Гриба кукиш. Дегенерат справа, которому она заехала под дых, угрожающе прорычал и поднял руку, мол, ща получишь! Но Гриб опередил его, стукнул по лбу, гаркнув:

– Ша! – Поскольку Маля так и держала кукиш перед его носом, он сфокусировал глаза на нем и вздохнул. – Монтана, я ж из братских чувств хочу помочь тебе.

– А я не нуждаюсь в помощи. – Она убрала кукиш. – Кого?

– Князева.

– Кого?! – второй раз потеряла самообладание Маля. – Ты хоть представляешь, кого ты…

– Представляю. Он сейчас без охраны, переживает плохие времена.

– Будто у нас бывают хорошие времена, – фыркнула Маля. – Да это невозможно, и вообще… я не в форме. Не помню, когда стреляла последний раз.

– Поупражняйся в тире. Но лучше задом перед Князевым покрути, губами пошлепай, он и присохнет, а там ты его красивенько сделаешь… У тебя же задница как орех, так и просится на грех. А губы, как у негритоски…

– Князева! – огрызнулась Маля. – А меня потом куда? В тюрьму или на тот свет?

– Потому и поручаю тебе это сложное дело, что ты вывернешься, – благодушно улыбался Гриб. – Учти, Монтана, не сделаешь его, мне придется твоих…

– Поняла! – гаркнула она. – Где сумки? – Один из ее сторожей поднял с пола пакеты, Маля вынимала упаковки и бросала их на колени сторожу справа. – Моему мужу надо пить по часам лекарства, уколы сделает Ляля, передашь ей все это.

– Ответь, Монтана, на один вопрос, который теребит мою душу с тех самых пор, как ты обзавелась кастрюлями, – заворковал Гриб. – На хрен тебе эта плесень? Хочешь, вдовой тебя сделаю? А потом утешу, у меня на тебя всегда стоит.

Он протянул свою лапищу, нежно взял Малю за грудь. Она опустила глаза на его руку и совершенно спокойно сказала:

– Убери клешню.

Гриб тоже ее хорошо знал, поэтому шутливо отдернул руку, будто ожегся, и улыбнулся, демонстрируя вставные зубы (свои-то давно выбили). Маля подалась к нему, ее рот очутился у губ Гриба, после чего она продемонстрировала свои собственные зубы в зловещей улыбке:

– Если мой муж не вернется ко мне живым и невредимым, я не решето из тебя сделаю, Гриб, а сито. И Ляльку попробуй обидь со своими дегенератами.

– Сейчас обижаешь меня ты. Я слово держу.

– Я тоже. – Маля откинулась на спинку сиденья, глядя на Гриба из-под приспущенных век, переменила тон на деловой: – Мне нужно две недели.

– Две? Многовато. Ну, ладно. Два выстрела сделаешь, второй, как водится, контрольный. Когда убаюкаешь Князева, ствол не бросай, отдашь его мне, он бабок стоит. Получишь десять тонн. В твоем положении кондитерши и сестры милосердия это офигенное богатство. А твоя плесень и сестричка все это время будут у нас.

– Вот и сдувай с них пылинки.

– Отвези ее домой, – бросил Гриб водителю, а на двух парней сорвался: – Чего расселись? Выметайтесь! Монтана, два выстрела, помни. До встречи.

– Ольмисанми![1] – проворчала Маля.

Обратную дорогу она смотрела в окно и ничего не видела, от ярости сжимала кулаки, длинные ногти впивались в кожу, причиняя боль. Иногда физическая боль куда легче внутренней. За пять лет Маля подзабыла свое прошлое, которое временами казалось ей чьей-то чужой жизнью. Пять лет назад случилось чудо, настоящее и сказочное, заставившее Малю поверить, что добро существует – бескорыстное, искреннее, щедрое. Но это было не то прошлое, которое по желанию забывается, о нем обязательно напомнят.

Маля вышла из машины, водитель протянул ей пистолет:

– Держи. – Она взяла и вдруг без слов приставила ствол к его виску. – Не заряжен. Бери обоймы, Монтана. Для тренировок.

Маля забрала обоймы и сказала:

– Убирайся, эчки.[2] Не искушай.

Хихикнув, водила дал по газам. Маля поднялась на этаж, вставила ключ в замок, но дверь была не заперта. Ей стало понятно, как забрали мужа с Лялькой, – они сами открыли Грибу и его дегенератам, ну а те не потрудились даже закрыть квартиру. Она вошла в темную прихожую, включила свет, в комнате села на старый скрипучий диван, опустив плечи. Просидев так очень долго, позвонила:

– Извините, Валентина Григорьевна, за беспокойство…

– Да ничего, ничего, Малика. Ну ты и насмешила всех! Зинка рассказала, как вы всучили Витьке залежалый товар. А если он отравится?

– В сортир побегает, наглеть перестанет. В случае претензий с его стороны скажите, что у него развилась аллергия от неумеренного потребления сладостей.

– Сама скажешь, у тебя лучше получится.

– Валентина Григорьевна, я не приду на работу в понедельник… и еще несколько дней. Возможно, долго не приду…

– С Иннокентием Николаевичем что-то?..

– Да, с Кешей. Он… ему нехорошо. Я должна с ним посидеть, так что сами напишите заявление на отпуск за мой счет.

– Занимайся мужем, а я выпишу тебе материальную помощь.

– Спасибо.

Глава 2

Поздним субботним вечером вышибалы подхватили Князева под белые рученьки и вынесли из ресторана, по-доброму совестя:

– Нехорошо, на вас это не похоже. Напились, буяните. Вызвать такси?

– Не надо, – мотнул головой Князев, повиснув на плечах вышибал. – Я на машине. Я с-сам…

– Нельзя вам за руль, Пал Палыч, – сказал один из вышибал, поставив Князева на ноги, но тот сразу же завалился на него. – Спокойно, спокойно…

– Ты мне? – промямлил Князев. – Я сы-покен.

– Пал Палыч, вызвать тачку, а? За машину не волнуйтесь, мы присмотрим, – уговаривал второй басом.

– Хочу сам… Доеду.

– Вы разобьетесь.

– Разо?.. – оживился Князев. – Я разо… бьюсь, да? Согласен.

– Дайте-ка его мне.

Оба охранника замерли, глядя на броскую девицу в короткой юбке, с аппетитными выпуклостями где положено, с закрученными в спирали волосами, ярко расписанную. Мысленно поставили клеймо: проститутка, причем дорогая. Но возиться с пьяным, хоть и с завсегдатаем, не хотелось. Один ее предупредил:

– Он в нулях, тебе не повезло.

– Я знаю его, отвезу, – сказала Маля, оттеснив вышибалу и забросив на свое плечо безвольную руку Князева. – Идем, Павел Павлович.

– Куда? – очнулся тот.

– В машину, – увлекая его, сказала она. Охранники галопом помчались в ресторан, пока проститутка не передумала. – Переставляй хоть как-нибудь ноги, Пал Палыч, а то я не дотащу тебя.

Он был хоть и худой, но высокий, жилистый. Дойдя до машины, Князев зашарил по карманам, Маля его поддерживала. Нашел пульт, сосредоточился, и… автомобиль подал сигнал: открыто. Князев, шатаясь, распахнул дверцу и рухнул на подножку, потом взялся за голову обеими руками, поставил локти на колени. Маля остановилась перед ним, рассматривала его сильные руки и длинные пальцы, белобрысую и коротко стриженную голову. Кашлянула, чтоб обратить на себя его внимание. Он очнулся не сразу, словно кашель дошел до него через спутниковую связь с другого конца планеты, увидел перед собой женские ноги, провел осоловевшим взглядом снизу вверх и поднял брови:

– Ты кто? Эта… прости господи, да? У меня денег… фью. Извини.

– А ты соображаешь. Садись в машину.

Не надеясь, что он понял ее, она затолкала Князева на пассажирское место. Сама села за руль, поизучала приборы.

– Ты хочешь рулить?.. – ужаснулся он, схватившись пятерней за подбородок и упав боком на дверцу. – Крутить мою?.. А ты умеешь?

– «Оку» вожу, – продолжая исследовать приборы, сказала она. – Думаю, справлюсь.

– «Оку»?! У меня же автоматика с… Нет, у меня… эта… как ее… Электроника! Но можно и так. Я щас… покажу… – После некоторых усилий он завел мотор и небрежно махнул рукой. – По-эхали.

Маля взялась за руль – машина подпрыгнула и остановилась, пружинила, будто ее трясли.

– Ничего, получится, это же не самолет, – проговорила она и опять попробовала тронуть с места, но уже осторожно. После нескольких попыток машина медленно поползла. – Пал Палыч, тебе куда? Домой?

– Не-ет! – замахал он длинными руками, свесив голову на грудь. – Куда-нибудь. Меня не пустят… домой.

– Да? Кто же посмеет не пустить тебя в твой дом?

– Жена. Она ушла.

– Ушла? – поддерживала разговор Маля, уделяя все внимание рулю и дороге. – Если она ушла, то ее нет дома.

– Есть. Она меня ушла.

Он скрестил на груди руки, выпятил губы до самого носа и прислонился плечом к дверце. А Маля научилась переключать скорость и повела авто чуть уверенней. Мельком взглянув на пассажира, она спросила тоном, каким обычно разговаривают с детьми или слабоумными: