Олег Кукса - Камикадзе на прогулке

• Название: Камикадзе на прогулке
• Автор: Олег Кукса
• Жанр: Боевая фантастика

Дэниел Николсон, лейтенант Дальней Разведки, Счастливчик Дэн — один из первых, кто пытается установить связь с выжившими на Планете Хаоса, попавшей под удар Катастрофы. После специальной подготовки он как никто другой знает, как использовать шанс, в котором ты выжил и выполнил задание. Наступила его очередь сесть в десантную капсулу и сделать то, что еще никому не удавалось — прорваться сквозь полчища невидимых чудовищ, совершить посадку и выжить на Планете Хаоса. Он должен совершить предсказанное ему несколько лет назад — пройти сквозь Смерть к своей Любви, и встретить ее на Планете Хаоса.

---

Наш походный госпиталь перебрался в Двадцать Пятый Форт — сейчас этот бывший форт Рейдеров стал главной военной базой юга Корто. Там я, в основном, и жила сейчас после окончания войны. Поближе к Зоне Перехода и коневодческим фермам семей Каррера и Родригесов. Если, конечно, не находилась в своем домике или особняке Луизы Райс — в Лос Анжелесе. Но чаще всего, сами понимаете, меня можно было застать в операционной Двадцать Пятого или Лос Анжелеса…

End 2ур. 56

5

Я очень не хотела, чтобы Дэниел снимал на свою камеру то, что со мной произошло на Перевале Смерти. Но Стаю Рыжей Пасти я знала уже несколько лет. Мда… неприятное стечение обстоятельств.

Меня смущало не то, что Дэниел наблюдал за моей работой. Вроде бы парень толковый, и не ханжа. Надо же ему как-то осваиваться на Новой Женеве — неподготовленные люди здесь не выживают. И что уж говорить — попавшие в неприятности горе-путешественники со своим нытьем и причитаниями доставляли мне порой такое количество проблем… Дэниел, по сравнению с ними, чуть ли не ангельскими крылышками за своей спиной помахивал. Чего только стоят свежие анекдоты!

Но сама мысль о том, что какие-то неизвестные мне люди на Земле будут разбирать каждый мой жест, каждое произнесенное мной слово…

У меня уже был негативный опыт, связанный с неудачно снятыми кадрами. Поэтому я в последние два года старалась избегать сьемок. Плавали, знаем — ведь видео может попасть в руки гроллов-ренегатов, например. Да мало ли что еще?

Подробнее — 2 ур. 57

Кажется, у меня была самая настоящая фобия на камеры. Еще со времен охоты на меня папарацци в Новом Киеве и Лос Анжелесе — во время войны с Рейдерами. Иногда они доставали до тошноты, пытаясь из первых рук получить свежую информацию о ходе боевых действий. А я наведывалась в госпиталь Лос Анжелеса регулярно — восполнить свои запасы импортных гроловских синтез-материалов и провести на стационарной операционной нашего госпиталя сложные операции, накопившиеся за время моего отсутствия. И после успешного штурма одного из фортов Рейдеров они просто наглели, пытаясь первыми снять горячий репортаж, который на юге Федерации поднимет рейтинг телеканала. И гролловские телеканалы, с их летающими, сующими везде свой нос энергон-камерами, были не менее настырными, хотя и во многом были более вежливыми, в отличие от прожженных американских журналюг.

А что они устроили после штурма Бранденбурга, столицы Рейдеров! Жуть!

Мы тогда, маленькой диверсионной группой Омеги незаметно пробрались к ЦУПу и захватили его. А затем, пока я договаривалась с Хельгой, Небесным Куполом Бранденбурга, Антонио и его орлы удерживали ЦУП минут двадцать — даже гроллы-ренегаты ничего поделать не смогли. Не говорю уж о простых Рейдерах, лежащих на обугленной площади перед ЦУПом.

А в это время в беззащитный город вливались тысячи и тысячи солдат-федератов. И собак-спецназовцев Ланса. Да и немецкие элитные штурмовые группы дрались ничуть не хуже Омеги и штурмовых групп Федерации.

Столица Рейдеров пылала, сжигаемая Огненными Штормами и Валами всех мастей…

Гролловские телевизионные каналы прилетели на своих шаттлах тогда, когда все уже было кончено — столица Рейдеров пала за каких-то тридцать-сорок минут. И гролловские энергон-камеры кружили в воздухе, снимая остатки того, что еще можно было подать в прямой эфир.

Тысячи и тысячи военнопленных, их жены и дети, пытающиеся прорваться сквозь оцепление, чтобы узнать — живы ли их мужья, дети и отцы? Или лежат где-нибудь обугленными трупами на черной обгоревшей мостовой. Неразбериха была страшной… Телевизионщики даже пытались сунуться в бывший госпиталь Рейдеров, где мы, Мастер-Целители, начали свою работу после штурма. Но доктор Рашт так рявкнул на них, что те поспешили скрыться с его глаз долой…

End 2ур. 57

Когда я представила себе, как я сейчас выгляжу, как изуродована Чернотой…

Никогда не шутите над внешностью девушки! Уверяю — это опасно для вашей жизни! У меня, например, появилось желание сорвать с него шлем с видеокамерой и швырнуть его в ближайшую Мясорубку.

Если бы Дэниел не вел себя так… хорошо, заботливо… Мне было бы намного тяжелее. Никогда не думала, что меня так заботит собственная внешность!

Главные проблемы начались в последние два года, когда я попала под внимание фотографов и телевизионщиков из-за своей фотогеничности и изменений во внешности. Про наглых папарацци и мысли окружающих меня мужчин я уж и не говорю — сразу закрывалась мощным непробиваемым ментальным щитом при малейшем намеке на мысленную грубость с их стороны.

А один раз окончилось тем, что я даже разбила видеокамеру. До сих пор жалею о том, что не сдержалась тогда…

Подробнее — 2 ур. 58

6

Год назад ко мне на трофейном шаттле прибыла сьемочная группа из Новой Калифорнии, чтобы снять прямую трансляцию одной из моих операций. Сначала все шло хорошо — я показала им свою ультрасовременную гролловскую операционную, рассказала о тех операциях, которые теперь можно здесь, в Двадцать Пятом, проводить. Впрочем, телевизионщики не хуже меня понимали — что каждая гроловская стационарная операционная — на вес золота. Ведь у них, на юге, с Мастер-Целителями было туго. О бесплатных медицинских операциях, оплачиваемых местным бюджетом не было и речи. Не то, что у нас на севере — у нас на это идет отдельная статья расходов, заложенная в бюджете, в отличие от южных городов-государств.

Даже у Александра Маркова, насколько я знала, таких возможностей, как у меня, не было — он приобрел медицинский комплекс у Семьи Роон на несколько лет раньше, чем я, и тот немного уже устарел. А мою стационарную операционную по просьбе Мон Мотан, главы Семьи Роон, собрали за пределами Новой Женевы лучшие специалисты Старших Семей на одной из своих планет, а затем доставили сюда телепорт-посылкой. А затем Рашт, которого я уже хорошо знала и гостила у него во время учебной практики в Роонхартиссе, довел ее до кондиции прямо в своей клинике.

В общем, было мне чем гордиться — никто и не ожидал в Федерации, что гроллы Старших Семей позволят Целителям из Семьи Роон провернуть такую наглую операцию прямо у них под носом. Но Мон Мотан взяла с меня слово, что я не допущу техников-землян к импортной операционной и она будет установлена в моем доме, а не пойдет по рукам и другим госпиталям. Потому что у гроллов был, оказывается закон, по которому они могли для избранных лиц Федерации продавать запрещенное оборудование. А в вопросах чести гроллы, поверьте мне, были оччень даже щепетильны. Так что я не могла подводить Монну, и моего слова было для нее достаточно.

Странные все-таки эти гроллы. Как ей удалось выбить для меня такой подарок — ума не приложу. Но если я дала свое слово, то обязана его держать. И у нас и у гроллов понятие о частной собственности было, в общем-то похожим. Операционная принадлежала лично мне, и если я обещала, что не передам ее в сторонние руки и буду использовать только для себя — значит так тому и быть.

Вот так Двадцать Пятый и обзавелся новенькой операционной, которая была даже получше той, что расположена в столице Федерации, Новом Киеве. Про Лос Анжелес, с его простенькими переносными гролловскими операционными — уж и не говорю.

Я провела синтез ожога в штатной операции в прямом эфире — один мальчик из Лос Анжелеса случайно опрокинул на свою ногу чайник с кипятком и обварился. Его родители, получив, как я потом узнала, внушительную сумму денег от телевизионщиков, дали согласие на сьемку. Но я синтезировала поврежденные ткани модулем матрицирования и синтезаторами своей стационарной гролловской операционной. Операция-то была пустячной и очень срочной — мальчик и его родители были очень довольны тем, что я так быстро избавила страдальца от жесточайшей боли — так, словно никакого ожога и не было в помине. И начала готовиться к глазной синтез-операции, вежливо предложив сьемочной группе пообедать в нашем известном ресторанчике, в гостинице Рассвет. Дала короткое интервью по поводу проведенной операции и посетовала на то, что американцы лучше бы захватили не пару журналистов, а пару ослепших пациентов, раз уж направлялись сюда и арендовали шаттл Новой Калифорнии. Но у журналистов были заказы и на другие репортажи и они забили арендованный трехместный шаттл под завязку, на манер воинов Омеги, по два человека на одном посадочном месте. В общем, к нам пожаловали четыре журналиста и пилот, который остался попивать винцо в ресторанчике «Рассвета», пока журналисты делают свою работу.

Менеджеру сьемочной группы снятая на видео операция, конечно, понравилась, но он начал предлагать мне огромные деньги за то, чтобы я показала какую-нибудь очень сложную, уникальную операцию, которую делают только на севере Федерации. И попросил остаться с одной из видеокамер на следующей операции. Я вежливо отказала — на сложной синтез-операции, по восстановлению зрения, нельзя отвлекаться ни на что. И присутствие посторонних людей в операционной просто неприемлемо. Уж я-то знала, как, после нескольких лет весьма неприятного общения с папарацци и телевидением Союза Семей, я начинала нервничать при виде камеры.