Лилия Руднева - Ведьмами рождаются

• Название: Ведьмами рождаются
• Автор: Лилия Руднева
• Жанр: Фэнтези

Умершая ведьма, не успевшая передать свою силу… бандиты, ищущие сокровища… чёрный маг, стремящийся к мировому господству… лесной человечек Пенёк… маг-недотёпа Жмурик… и среди всего этого — девушка Настя, имевшая несчастье родиться ведьмой.

---

— Ну, хорошо, — очень тихо и неторопливо произнесла девушка через некоторое время, — допустим, ведьмы существуют, — Митрофановна открыла рот, чтобы высказаться, — допустим, даже в нашей деревне, — быстро сказала Настя, — но с чего ты взяла что ведьма — это бабка Серафима? Добрейшего человека я в жизни не встречала!

— Дура ты набитая, овца безмозглая! — в сердцах сказала бабушка.

Настя решила проигнорировать столь ценное замечание.

— Бабушка, она не может быть злой. Разве злой человек стал бы столько со мной возиться! Бабка Серафима научила меня разбираться в травах, а сколько интересных историй рассказывала она мне в детстве! Про домовых, про леших, про оборотней, А народные приметы! Я же безошибочно могу определить какая завтра будет погода, я даже знаю, что нужно делать, чтобы во сне увидеть своего будущего супруга! — она хихикнула, — и я умею делать обереги от многих болезней!

— Вот, вот! — бабушка обвиняюще ткнула пальцем Насте в грудь.

— Да в конце концов, — не выдержала девушка, — бабка Серафима тебя выходила когда ты загибалась от острого бронхита!

— Да лучше б я умерла тогда, чем принимать такую помощь!

И тут Настю посетила неприятная мысль, что у бабушки повредился рассудок.

— Ну, хорошо, — ласково сказала она, так, словно обращалась к ребёнку или тяжелобольному, — если Серафима была ведьмой, то почему ни один человек в деревне не знал об этом?

— Да потому что старая карга была очень хитрой! И даже если кто из местных догадывался, то предпочитал молчать, чтобы головы не лишиться.

Вероника Митрофановна на минуту замолчала, словно собираясь с силами.

— А перед смертью в доме у Серафимы стали происходить очень странные дела, — бабушка почти шептала, глаза её горели, дыхание сбилось, Вероника Митрофановна схватила Настю за руку, было видно, как она боится, и её страх невольно передавался девушке, — сначала несколько раз приезжали бритоголовые парни на больших машинах. Глаза у всех как у зомби, морды страшные, сами здоровые — на таких поле вспашешь, а они даже не запыхаются! А под пиджаками пистолеты!

Первый раз приехали — вроде ничего, зашли к Серафиме в дом, а где-то через час уехали. Через неделю явились снова, злые, как черти, своими машинами чуть ворота Серафиме не вынесли. Забежали в дом, орали, чего-то требовали от неё, а через пятнадцать минут выскочили ещё злее, чем были и собаку её со злости пристрелили. Ну а третий раз перед их приездом Серафима сама за ворота вышла, поджидала их, значит. Только эти бугаи из машин повыходили, она что-то шепнула, водой на них брызнула, гляжу — у тех глаза на лоб поползли от страха, стали они от неё пятиться, как от чумы, потом шустро по машинам расселись и быстро уехали.

— Но это же ничего не значит, — неуверенно сказала Настя, — может бабка Серафима просто приторговывала коноплёй.

— Слушай дальше: через некоторое время к её воротам снова подъезжает большая машина. Ну, думаю, всё, опять бугаи приехали. Сейчас не только Серафимину хату — всю деревню разнесут! Собиралась уже бежать в лес прятаться. Гляжу — из машины выходят мужики, только совсем не похожие на тех. Все, как один, в галстуках, красиво причёсанные, костюмы с иголочки. Тут к ним Серафима выбежала — такая приветливая вся — так и стелется перед ними и в дом приглашает.

— Ну и что здесь странного? Может это какие-то богатые люди лечиться к ней приезжали.

— Может и лечиться, — недовольно произнесла Митрофановна, — только на больных они не похожи.

— Ну вот что, бабушка, — Настя решительно поднялась со стула, — кем бы ни была бабка Серафима, мне она ничего плохого не сделала. Поэтому я, пожалуй, схожу в её дом, посмотрю что там и как, узнаю, может надо помочь с похоронами. У неё ведь родственников не осталось, кому-то нужно этим заняться.

— Да там хоронить нечего! — рявкнула Митрофановна.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что тело исчезло! — зловещим шёпотом произнесла она.

— Так, бабушка, ты мне надоела со своим бредом, — Настя начала психовать, — я пошла к Серафиме!

— Не пущу! — Вероника Митрофановна огромной глыбой стала у внучки на дороге.

— Ну, прекращай уже глупостями заниматься, — досадливо произнесла девушка, — как ребёнок, ей богу.

— Глупая, да я просто не хочу, чтобы с тобой беда случилась!

— Да что со мной может случиться? Бабка Серафима умерла!

Настя попыталась сдвинуть бабушку с места, но та, словно огромный бульдозер, стала уверенно оттеснять девушку от калитки. Ввиду очевидного весового преимущества Митрофановны, Настя вынуждена была сдать свои позиции и снова сесть на стул.

— А теперь послушай меня, внученька, — бабушка была серьёзной, как никогда, — раз ты такая упрямая, придётся мне рассказать тебе самое главное.

Настя вздохнула, готовясь слушать очередную галиматью.

— Всем ведьмам, прежде чем умереть, обязательно нужно передать кому-то свою силу.

— Ну и что?

— А то, ты хоть раз задумывалась над тем, с какой стати бабка Серафима так много с тобой возилась, учила тебя?

— Поняла, — с притворной серьёзностью сказала Настя, — она хотела сделать из меня злую ведьму.

— Да она не случайно тебя выбрала! — взорвалась Митрофановна, — из-за глазищ твоих огромных, видно почувствовала в твоём взгляде какую-то скрытую силу! Я давно поняла, что у Серафимы на тебя есть виды, ещё когда ты маленькой была. Ох, сколько я слёз пролила, сколько свечек поставила, каким святым только не молилась! И отмолила! Вы ведь уже лет пятнадцать как не общались?

— Да, действительно, — согласилась Настя, — у меня всё как-то времени не хватало её навестить, да и она не сильно стремилась меня увидеть.

— Вот, это потому, что я свой двор святой водой окропила и в церкви каждую неделю за тебя свечку ставила.

Насте вдруг совсем разонравился этот разговор, в душе поселилась неясная пока тревога.

— Но раз бабка Серафима умерла, значит, она передала свою силу кому-то другому? — стараясь успокоиться, произнесла девушка.

— В том то и дело, что нет, — Вероника Митрофановна горестно покачала головой, — и из-за того, что силу свою ей передать было некому, умирала она страшно. Не приведи господь такие муки принять. Неделю не вставала, хрипела, задыхалась, высохла вся, один скелет остался. Под конец так жалобно просила себе смерти, так плакала, что, на что уж я её не любила, а помолилась, чтоб, значит, избавил её Господь от страшных мук. Хотя не думаю, что на том свете ей легче будет.

«Господи, — подумала Настя, — неужели мой сон был вещим, и я почувствовала, как плохо было бабе Серафиме?»

Мысль о том, что здесь замешаны потусторонние силы девушка решительно отбрасывала, она приписывала свой сон тем близким отношениям, которые когда-то существовали между ними.

— Скажи, бабушка, а в ночь её смерти у вас была гроза?

— Не гроза, а светопреставление какое-то. Казалось, сам нечистый поднялся из пекла, чтобы забрать её душу! — Вероника Митрофановна немного помолчала, поджав губы, а потом тихо произнесла, — я поняла, зачем ты приехала…

— Зачем? — почему-то испугалась Настя.

— Она ведь звала тебя той ночью. Звала так, что полдеревни слышало, и ты услышала. Её крики были такими жуткими, что пес Семёновны сорвался с цепи и от страха в лес убежал. А когда наутро приковылял домой, Семёновна глядит — а у него, сердешного, шерсть вся поседела! Значит, звала она тебя, звала — я всю ночь на коленях перед образами простояла, молилась, чтобы тебе ничего худого не сделалось, а часа в три ночи слышу, вроде затихла, и ливень вроде стих. А потом в наступившей тишине она как крикнет последний раз: «Настя!» — я такого крика отродясь не слышала, предсмертный крик это был! Тут я не выдержала, взяла в руки крест, бутылочку со святой водой и побежала к её дому. Подхожу к её избе, а там… — Вероника Митрофановна замолчала, справляясь с нахлынувшими воспоминаниями, — вокруг её дома ветер кольцом носится, а из круга этого рожи отвратительные выглядывают, орут, смеются, улюлюкают! И тут в доме что-то как взорвётся, аж земля содрогнулась, и из дымохода вырвался чёрный дым. Покрутился он над хатой Серафимы и с воем растворился в воздухе. Я так думаю — это душа её отлетала. Как добралась домой — не помню, заперла дверь на задвижку и до утра молилась. А когда петухи три раза пропели — думаю — надо сходить к Серафиме, посмотреть что там да как. Одна идти побоялась, собрала народ и уж тогда все вместе и отправились. Остановились возле дома, а зайти никто не решается, слышали ведь как Серафима голосила! Стояли, стояли и тут Ванька-тракторист не выдержал, сплюнул на землю и пошёл в дом. Через минуту выходит — лицо обалдевшее — и говорит: «Чего вы, бабки, пургу гоните и людей на рассвете подымаете! Нет там никого!» Тут уж все, кто был, двинулись в избу. Глядим — хата пустая, в доме всё чисто, постель застелена, как будто и не было ничего. Подумали мы и решили — в милицию не сообщать, оставить всё, как есть, а про Серафиму забыть, будто и не было её. На том и разошлись.