Олег Корабельников - Глупые сказки

• Название: Глупые сказки
• Автор: Олег Корабельников
• Жанр: Научная Фантастика

---

Олег Корабельников Глупые сказки

От автора: нижеприведенные тексты были написаны для повести под названием "К востоку от полночи". По причинам чисто композиционным все они туда не вошли. Объединены в единый цикл фактически впервые.

Чистая для анализа

Человек по фамилии Оленев был человеком.

Внизу у него росли ноги, а наверху голова.

Обильно поросшая волосами.

Как у всех людей, там имели обыкновение вить гнезда малиновки. Иногда жаворонки. Или мухоловки. Но это реже.

Поэтому Оленев, как и все люди, чрезвычайно бережно обращался со своей головой.

И спал стоя, чтобы не раздавить птенцов.

В специальной вертикальной кровати.

В которой подушка привязывается к матрасу розовой ленточкой.

Для красоты и удобства.

По утрам птенцы просыпались и клевали Оленева в голову.

Тогда он открывал глаза и запевал веселую песню.

А взрослые малиновки рассаживались на его ушах и подпевали на два голоса.

Это было немного хлопотно, но Оленев не унывал.

Он хорошо знал, что все люди жили и живут именно так — в симбиозе с птицами.

Испокон веков.

Люди подкармливают малиновок малиной, мухоловок — мухами, а для жаворонков ставят на свои головы желтые воронки.

Для удобства гнездования.

За это птицы ловят красивых бабочек и приносят людям.

Для энтомологических коллекций.

Без которых люди жить не могут.

И это чистая правда.

Падший Ангел никогда не был ангелом.

По характеру. А внешностью — хоть куда. Только намного лучше.

Нормальные ангелы умеют лишь петь, да чистить перышки.

А Падший Ангел умеет чистить зубы.

Большой-зубной-щеткой-с-оранжевой-длинной-ручкой.

И еще у него отстегиваются крылья. Он их приглаживает и вешает на ночь в шкаф. На особые плечики.

По праздникам он завивает кончики маховых перьев и вплетает зеленые ленты.

И рисует на крыльях опознавательные знаки: свои инициалы — ПА-1. Чтобы его не спутали с другими.

И вешает фонарики. Чтобы не сбили зенитки. И просто для красоты.

И в таком виде он медленно и важно едет на своем великолепном-пятиколесном-велосипеде по улицам, а на поклоны нормальных ангелов отвечает легким кивком.

И это настоящая правда.

Печальный Мышонок ничего общего с мышами никогда не имел.

Это его так зовут.

А имя у него вот какое: Веселый Скунс.

А фамилия у него попроще: Задумчивый Бруцеллез.

А прозвище у него: Неунывающий Трепанг.

А дразнят его Безногой Миногой.

А в справке о прививке против коклюша у него записано: Минтай Малоспинный.

А на носовом платке у него вышито: Люмбаго Золотишник.

Но сам себя он всегда называет просто Ванюшкой.

Больше-всего-на-свете он любит запах черемухи, самого себя, долгие споры и пироги с грибами.

Желательно с такими, каких-нет-на-свете.

Как он выглядит, никто толком не знает. Даже он сам.

По воскресеньям он голубоват, скучноват и напыщен.

После грибного дождя в четверг он выпускает розовые ложноножки и разглаживает вьющиеся усики, совсем как у вьюнка.

Когда ему скучно, он становится похож на маленького человечка.

Только без рук, без ног, без головы и весь покрытый хитиновым панцирем.

А в остальном очень похож.

К шести часам утра в конце високосного февраля он отращивает прозрачные крылышки и тщательно расправляет их до начала марта.

А потом скидывает.

Иногда он превращается в зонтик, складной и очень красивый.

И тогда человек по фамилии Оленев с радостью вытаскивает его из левого кармана и охотно использует по назначению.

Даже если нет дождя.

И это истинная правда.

Но самая абсолютная правда о всех них заключается в том, что ВСЕ-ЭТО-НЕПРАВДА.

И эта правда о неправде самая чистейшая. Дистиллированная. Чистая Для Анализа. ЧДА.

О полетах

Человек по фамилии Оленев любил полетать. Ему нравилось парить в воздухе без помощи летательных аппаратов, прибегая к ненаучной левитации.

Он только не умел этого делать. Но любил. И даже очень.

Падший Ангел терпеть не мог полетов. У него кружилась голова, а крылья все время заламывались против ветра и ему приходилось падать.

Чаще всего — вниз. Иногда весьма ощутимо. Поэтому его и прозвали Падшим Ангелом. Он предпочитал ездить на пятиколесном велосипеде. С большой квадратной фарой и с воздушным змеем, привязанным к раме.

Печальный Мышонок летать не умел и не хотел.

Он вообще ничего не хотел. А по вторникам не хотел жить. В левом кармане Оленева.

Он высовывал свой псевдонос наружу и тщательно принюхивался. А потом говорил чрезвычайно печально: Мир так велик, а я живу в одном маленьком левом кармане. А мне бы так хотелось пожить и в правом кармане.

При этом он вставал на желтые цыпочки и начинал понемногу выбираться наружу.

Но яркое солнце вторника неизменно заставляло его чихать, И он, теряя равновесие, летел на Землю.

С ускорением свободного падения.

За это время он успевал ощутить невесомость.

А Падший Ангел садился на свой роскошный-пятиколесный-велосипед, нажимал на все педали и катил по дороге.

А воздушный змей взлетал высоко в небо, обгонял велосипед и тащил его за собой.

У воздушного змея не было никакого мнения о полетах.

Он просто летал.

О машинах времени

Человек по фамилии Оленев изобрел машину времени. Она состояла из очень сложных деталей и была сплошь-хромированно-никелированно-слоново-костной.

Только она не работала. Совсем и никогда.

Это была особенно редкостная неработающая-машина-времени.

Падший Ангел тоже изобрел машину времени. Но не простого, а прошедшего, сослагательного наклонения, единственного числа, первого лица. Действовала она так.

Падший Ангел садился поудобнее, зачерпывал ложечкой малиновое варенье,

наливал в блюдце чаю и говорил: Я был бы таким бы и этаким, если бы захотел бы, а совсем не потому, что не сумел бы.

И таким образом он уходил по оси времени в любую сторону и с любой скоростью.

Печальный Мышонок никаких машин не изобретал. Это было ни к чему. Он сам был идеальной машиной времени.

Он очень точно рассчитал свою скорость движения из прошлого в будущее и передвигался по оси времени настолько равномерно, что ни на одну наносекунду никогда не исчезал из настоящего.

Об оживлении

Человек по фамилии Оленев работал реаниматологом. Он искренне верил в то. Что при соблюдении нужных ритуалов можно оживить мертвого человека.

Он давил на грудь умершего скрещенными ладонями, вдувал ему в рот воздух, вводил разные хорошие лекарства, и человек, оживая, громко чихал и открывал глаза, что приводило Оленева в неимоверный восторг.

Падший Ангел тоже владел искусством оживления умерших. Он обладал великолепным-воображением-и-абсолютной-памятью и ему ничего не стоило представить любого человека, когда бы тот ни жил, чтобы приятно побеседовать с ним за чашкой чая.

Печальный Мышонок оживлять людей не любил. С него хватало живых, дышащих и болтающих невесть что людей. Подчас они приводили его в такое раздражение, что он превращался в маленький розовый камешек и отсиживался в левом кармане Оленева. Он терпеливо ожидал, когда человек уйдет, и значит временно умрет для Печального Мышонка.

И никто не мог разубедить Печального Мышонка в том, что люди оживают из небытия только для того, чтобы мешать ему и досаждать глупыми речами.

О космических путешествиях

Человек по фамилии Оленев предпочитал путешествовать в космосе. Все остальные путешествия были ему не интересны.

Он расстилал на полу огромную звездную карту и, тыча пальцем от одной точки до другой, запросто совершал перелеты от звезды к звезде. При этом он изображал гудение фотонных двигателей и уход в подпространство, напыживая щеки и выпячивая губы. А потом рассказывал разные истории о своих приключениях.

Это был самый занятный способ.

Падший Ангел тоже любил космические путешествия. Он отстегивал крылья, прятал их в шкаф, откидывался поудобнее в кресле и читал разную-хорошую-фантастику.

Это был самый удобный способ.

Печальный Мышонок никогда не путешествовал в космосе. Он и без того чрезвычайно-равномерно-передвигался вместе с Землей, вместе с Солнечной системой, вместе с Галактикой по Вселенной с такой скоростью, что была ни по силам ни одному космическому кораблю.

И это был самый мудрый способ.

О языках

Человек по фамилии Оленев знал сто сорок шесть живых, полуживых и мертвых языков. Он мог свободно беседовать сам с собой, переводя фразы с двенадцатого на двадцать шестой и получая при этом огромное удовольствие.